Филип Дик - Человек в высоком замке (пер. О.Колесников)

Глядя вслед заходящему солнцу, Юлиана Фринк увидела сверкающую точку, описавшую широкую дугу и исчезнувшую на западе. «Один из ракетных кораблей нацистов, – сказала она себе. – Летит к побережью, полный важных шишек, а я здесь, внизу». Она помахала рукой, хотя корабль уже исчез из виду.

Со стороны Скалистых гор надвигались тени. Голубые вершины погружались в тень. Параллельно горам пролетела стая перелетных птиц. То тут, то там мелькали автомобильные фары – вдоль дороги вытягивались двойные точки. Огни бензоколонки. Дома.

Вот уже несколько месяцев она живет здесь, в Каньон-сити, штат Колорадо, и работает инструктором дзюдо.

Рабочий день закончился, и она готовилась принять душ. Она сегодня устала.

Все душевые были заняты занимающимися в гимнастическом зале Рэя, и поэтому ей пришлось немного постоять на улице, наслаждаясь прохладой и запахами горного воздуха, тишиной. Единственное, что она сейчас слышала, это слабый гул со стороны закусочной, которая стояла у обочины дороги чуть поодаль.

Возле нее торчали два огромных дизельных грузовика, и в полумраке можно било различить водителей, натягивающих на себя кожаные куртки перед тем, как войти в закусочную.

«Дизель, кажется, выбросился из окна своей отдельной каюты, – подумала она. – Наложил на себя руки, утонув во время путешествия через океан. Возможно, и мне следует это же. Но здесь нет океана. Правда, всегда существует какой-нибудь способ. Как у Шекспира. Воткнуть острую шпильку прямо через кофту, и прощай, Френк. Девушка, которой не нужно бояться бездомных бродяг в пустыне, которая прекрасно знает все душераздирающие возможности искалечить брызжущего слюной противника. Смерть, вместо того, чтобы всю жизнь через соломинку вдыхать выхлопные газы в этом городишке у оживленного шоссе».

Она переняла это у японцев. Это спокойное отношение к смерти, также как и возможность зарабатывать на жизнь с помощью дзюдо. Как убивать и как умирать.

Ян и инь, свет и мрак восточной этики.

Но все это в прошлом. Здесь страна протестантская.

Хорошо сознавать, что эти ракеты нацистов проносятся над головой, а не садятся здесь, не находя ни малейшего интереса в Каньон-сити, Колорадо, а также в штатах Юта и Вайоминг и в восточной части Невады, ни в одном из этих пустынных штатов, представляющих из себя огромное, пустынное пастбище. «Мы не представляем из себя ценности, – сказала она себе. – Мы имеем возможность тихо жить сами по себе, если нам захочется, если это имеет для нас какой-то смысл».

Послышался звук открываемой двери одной из душевых. Хрупкая, хорошо сложенная мисс Дэвис, уже одетая, с сумочкой под мышкой.

– О, вы ждали, миссис Фринк? Извините меня.

– Ничего, не беспокойтесь, – ответила Юлиана.

– Вы знаете, миссис Фринк, я стольким обязана дзюдо. Мне думается, даже большим, чем дзен.

– Поджимайте губы способом дзен, – сказала Юлиана. – Теряйте в весе посредством безболезненных упражнений. Извините меня, миссис Дэвис. Я такая рассеянная. Я не хотела обидеть вас.

– Они очень навредили вам? – сказала мисс Дэвис.

– Кто?

– Япошки. Прежде, чем вы научились, как вам защищаться?

– Это было ужасно, – сказала Юлиана. – Вы ведь никогда не были на побережье, там, у них?

– Я никогда не выезжала из Колорадо.

Мисс Дэвис задумалась.

– Это могло произойти и здесь. Этот район они ведь тоже могли оккупировать.

– Но теперь-то уж поздно!

– Никогда неизвестно, что они собираются сделать, – сказала Юлиана. Они так умело скрывают свои замыслы.

– Что они заставляли вас делать?

Мисс Дэвис, прижав сумку обеими руками к телу, придвинулась поближе, чтобы не упустить ни слова.

– Все, – ответила Юлиана.

– О, боже! Я бы боролась, – сказала мисс Дэвис.

Юлиана извинилась и вошла в освободившуюся кабину – приближался кто-то еще с полотенцем в руке.

Потом она сидела в закусочной «Вкусные жареные бифштексы Чарли», перечитывая в который раз меню. Автомат в углу играл какую-то мелодию в стиле «кантри»: банджо и чувствительно-сдавленные стоны. В воздухе стоял Тяжелый запах жареного сала. И все же в закусочной было тепло и уютно, и это подняло ей настроение. Водители грузовиков у стойки, официантка, массивный повар-итальянец в белом пиджаке, отсчитывающий мелочь в кассе.

Завидев ее, Чарли подошел, чтобы лично принять заказ. Улыбаясь, он заговорил, растягивая слова:

– Миссис хо-о-оти-и-ите чаю?

– Кофе, – ответила Юлиана, терпеливо перенося юмор повара.

– Да, да, – сказал Чарли, склоняясь перед ее столиком.

– И сэндвич, с горячим бифштексом и соусом.

– Может козьи мозги, пожаренные на оливковом масле, и черепаховый суп?

Двое водителей повернулись на высоких стульях и тоже ухмыльнулись шутке и вдобавок получили удовольствие, заметив, какая она привлекательная. И хотя она не подняла глаз на шутника-повара, она чувствовала, что шоферы внимательно ее рассматривают.

Она знала, что многие месяцы занятий дзюдо пошли на пользу ее фигуре. Она знала, что находится в хорошей форме и может нравиться мужчинам.

«И все это благодаря мышцам плечевого пояса, – подумала она, перехватив их взгляды. – Такое же сложение у танцовщиц. И дело здесь не в размере бюста. Посылайте своих жен в гимнастический зал, и мы их переделаем. И у вас будет гораздо больше удовольствий в жизни».

– Держитесь от нее подальше.

Повар подмигнул шоферам.

– А не то она зашвырнет вас в ваши жестянки.

– Откуда вы едете? – спросила она у более молодого водителя.

– Из Миссури, – ответили оба.

– Вы из Соединенных Штатов, – удивилась она.

– Да, – сказал шофер постарше, – из Филадельфии. Там у меня трое ребятишек, старшему одиннадцать.

– Послушайте, – сказала Юлиана. – Там действительно легко найти хорошую работу?

Ответил водитель помоложе:

– Конечно. Если у вас подходящий цвет кожи.

У него самого было смуглое вытянутое лицо и курчавые черные волосы. Выражение глаз стало застывшим и жестким.

– Он «воп», – сказал старший.

«Итальяшка», – подумала Юлиана. Так называли итальянцев презиравшие их коренные жители восточных штатов.

– А разве Италия, – сказала Юлиана, – не победила в войне?

Она улыбнулась молодому водителю, но ответной улыбки не последовало. Вместо этого он еще яростнее сверкнул глазами и неожиданно отвернулся.

«Извини меня, – подумала она, но вслух ничего не сказала. Я не могу спасти ни тебя, ни кого-нибудь другого от того, что вы смуглые». Она вспомнила о Френке. – «Интересно, жив ли он еще? Может, сказал что-то невпопад, что-нибудь не так сделал… Нет, – подумала она. – В какой-то мере ему же нравятся японцы. Возможно, он чувствует себя похожим на них, они ведь такие некрасивые, как и он».