Полина Каминская - Посредник

– Что это за форма? – пробормотал Михаил, растерянно оглядывая себя. Привыкнув к бесформенным ватникам и забывшим, что такое утюг, штанам, он, как на чудо, глазел на отутюженные до остроты клинка «стрелки» форменных брюк, а сияющие, как зеркало, ботинки, отпаренный китель и поражающий белизной подворотничок. Щеки Рэмбо были выбриты до последней стадии синевы. Талию охватывал кожаный офицерский ремень со странной эмблемой: двуглавый российский орел на фоне Сатурна с кольцами. На правом боку висела тяжелая коричневая кобура – крепилась она двумя ремешками, как принято было во флоте.

Саша оглядел себя. Та же картина. Мундир, погоны, ремень, кобура. Кобура тяжелая. Неудобно. Это ведь только в западных боевиках герой таскает какую-нибудь восемнадцатизарядную «беретту», как детский пластмассовый пистолетик…

Не выдержав, Саша расстегнул клапан. Взялся за приятно-рубчатую, теплую рукоять, потянул на себя.

Более практичный Михаил тем временем озабоченно охлопывал накладные карманы кителя.

– Снарядили нас с тобой, кореш, как никакое ЦРУ не могло бы, – деловито сообщил он, рассматривая извлеченные «корочки». – Офицерское удостоверение личности, чин чинарем! Эх, блин, в ментовке лейтехой сидел, и тут не повысили… несмотря на задание особой важности…

Спохватившись, Саша тоже полез за пазуху. Во внутреннем кармане отыскался полный комплект документов – удостоверение личности («Самойлов Александр… звание: лейтенант… разрешено ношение оружия…» – все старославянской вязью. И печать с двуглавым орлом. Не с нынешним, куцым, а прежним, дореволюционным, с гербами городов Финляндии и Царства Польского на крыльях). Командировочное предписание: по окончании Высшего Санкт-Петербургского летно-космического училища имени цесаревича Владимира направляется для дальнейшего прохождения службы в распоряжение командующего Русского Космического Флота системы «Дзинтарс» адмирала Рождественского З.А. …И дальше – диплом (да я, оказывается, тут отличник!), характеристика (сплошь превосходные степени), «Перечень наград, поощрений и взысканий»: первое место там-то, второе место сям-то… благодарность номер раз, благодарность номер два-с… и так далее, до двух дюжин. Продовольственный аттестат… аттестат денежный… «Должностной оклад: сто девяносто четыре рубля семьдесят пять копеек…» Знать бы еще, какие тут цены… Потому как фантазия фантазией, а жрать хочется, аж брюхо ноет… Ну и всякий мелкий бумажный мусор: использованные билеты («Надо ж! Лейтенанты тут до театра военных действий за собственный счет добираются!»), какие-то записки и даже, даже… Мятое письмо, уже затершееся на сгибах – но до сих пор сохранившее волнующий запах духов. ЕЕ духов.

Покраснев как рак, Саша поспешно засунул письмо поглубже в карман. Нет! ЭТОГО он читать не станет. Ни за что и никогда. Потому что… НАСТОЯЩАЯ Света ему не писала. И никогда не напишет.

Тем временем вокруг них стало уже совсем светло. И оказалось, что стоят они в высоком и широком кольцевом коридоре. Вокруг было пустынно. В стенах виднелись наглухо запертые железные двери, украшенные разнообразными устрашающими символами.

– Это мы на базе, что ли? – осведомился у пространства Михаил.

– Угу. База «Заря». Штаб флота.

– Слушай, так, значит, надо по команде являться! – Мише-Рэмбо, похоже, все происходящее начинало не на шутку нравиться.

– Куда являться-то? – По натуре Саша был человеком сугубо гражданским.

– В Управление кадров, если я хоть что-то в делах вояк понимаю, – охотно пояснил Миша. – Пошли, пошли, нечего стоять! И когда пойдем – не забывай честь отдавать. Рядовым и сержантам – в ответ на их приветствие, старшим лейтенантам и выше – за три-четыре шага… Эх, учить тебя всему!

Пустынный коридор вывел Самойлова и Мишу в другой, прямой, куда более широкий и куда более оживленный. Рядовой, унтер-офицерский и офицерский состав прямо-таки сновал туда-сюда. У Сани моментом зарябило в глазах от обилия нашивок, аксельбантов, орденских планок и еще чего-то непонятного, что хотелось назвать полузабытым словом «позументы» (вспомнить бы еще, что это означает)…

И тут оказалось, что навыки исправного молодого офицера Саша вместе с документами не получил. Честь он отдавал коряво, дважды не заметил старшего по званию, за что получил устные замечания. Наконец мучения кончились. Возле внушительной двери с еще более внушительной вывеской «Управление кадров» их остановила внутренняя охрана.

Документы новоприбывших изучались долго и придирчиво. В видимом свете, в инфракрасном, в ультрафиолете. Наконец, самым верным из всех способов экспертизы – на просвет. Краснорожий унтер-сверхсрочник (три нашивки за тяжелые ранения, три солдатских «Георгия», усищи, как у Якубовича) вернул Саше бумаги – вернул с явным неудовольствием. Вот, мол, и эти двое не оказались шпионами, черт возьми…

Дверь отворилась. Взору Саши предстал самый обыкновенный отдел кадров (ну точь-в-точь родное пароходство!). Те же пухлые тетки-кадровички (только в форме), тот же крепенький мужичок-отставник… То есть, пардон, здесь он еще не был отставником, а носил три полковничьи звезды.

– Лейтенант Самойлов, прибыл в ваше распоряжение.

– Лейтенант Шестаков, прибыл в ваше распоряжение, товарищ полковник.

– Пополнение, значит? – Глаза у полковника-кадровика были красные. От недосыпа, а отнюдь не с перепоя. – Вовремя, вовремя… тяжелые бои. Давайте ваши бумаги.

Здесь документы, помимо всего прочего, совались скрытой магнитной полоской в сканеры. Провозившись минут пять, полковник взглянул на Сашу и Рэмбо:

– У вас не характеристики, а прямо-таки Аллея Героев… Небось вместе хотите служить? Тогда получайте назначение: контр-адмирал Михеев, Шестая минная дивизия, отряд разведки. Со спарками типа «Валдай» знакомы?

– Так точно! – выпалил Саша. В мозгу что-то вовремя щелкнуло, и он вспомнил – его первое место как раз и было заслужено пилотажем и боевыми стрельбами на УБКА двухместном типа «Валдай».

– Вот и славно! – Казалось, полковник обрадовался. – Михеев в тылах не сидит… по штабам штаны не протирает… – Саше показалось, что бравый полковник донельзя стесняется своей роли. – Получайте предписания. Челнок к хозяйству Михеева через час. Столовая ярусом ниже. Еще успеете…

– Слушай, а бабы тут ничего. – Миша беззастенчиво ковырял во рту зубочисткой. – Экие курочки! А попки, ах какие попки! И кормят тут куда лучше, чем в нашей ментовской тошниловке…

– Блин! – Саша схватил разомлевшего Рэмбо за рукав. – Нечего глаза пялить! Забыл, для чего мы здесь? Может, это нам все снится!

– Хотел бы я, чтобы мне такие сны всю жизнь снились. – Миша провел по тарелке коркой хлеба, подчищая мясной соус. – М-м-м… Катьке такого ни в жисть не сготовить.