Лев Соколов - Корну

– Полно, – заверил Роман. – Для начала, кто такие эти самые «родственники» и те, кто был на квартире? Почему они интересуются вашим старым экспериментом?

– Это хорошие вопросы, господин Вица. Но ответ у меня есть только на первый. И те, кого вы арестовали в участке, и те, кто погибли на квартире, – все они из списка подопытных в эксперименте Корну.

Некоторое время Роман переваривал эту информацию.

– Но подождите, подождите. Ведь эксперимент ваш был давно. Доктор – по годам, да, это я еще понимаю, но эти два парня и дама… и те, на квартире, сколько им лет?

Майор посмотрел на Романа, потом на Рагозу и Лагача, ожидая, пока до них дойдет, но потом все же спросил с неопределенным выражением на лице.

– А почему вы, господин Вица, решили, что в эксперименте использовали только взрослых?

– Они использовали детей? – спросил Рагоза.

– Тогдашним кураторам эксперимента это казалось вполне приемлемым.

Все помолчали.

– Ну хорошо, – наконец спросил Лагач, – и что задержанные рассказали по делу?

– Они ничего не рассказали, господин Вица. Они все умерли. Вскоре после задержания. Мы не обнаружили ни яда, ничего. Примерно так же, как и те четырнадцать, которых поймали двадцать лет назад в лесу. – Виннеке развел руками. – Поверьте, мы сделали все, что было в наших силах, но в этом отношении современная медицина оказалась не намного лучше, чем тогда.

– Но хоть что-то они показали? – спросил Роман. – Вы же узнали от них адрес, где мы с вами столкнулись.

– Да, кое-что с помощью препаратов мы из них вытянули. Но очень немного. Организация у них была примерно как у террористических ячеек. – Они знали только членов своей группы и никого выше. Даже указания координатора получали по телефону. А в остальное время они жили как вполне обычные граждане. Работа, страховка и прочее…

– Они что, даже не знали, на кого работают? – спросил Рагоза.

– Почему не знали? Знали. – Виннеке скорчил неопределенную гримасу. – По крайней мере им так представлялось.

– И на кого же?

– Они считали, что работают на Корнелия.

– В смысле? На того самого? Которого расстреляли двадцать лет назад? – уточнил Роман.

– Именно так, господин Вица, – сказал майор.

Некоторое время все присутствующие молчали.

– Ну хорошо, – нарушил тишину Лагач. – История, конечно, занимательная. Но меня теперь больше интересует, какое теперь в ней будет наше участие. – Он охватил жестом руки себя, Рагозу и Романа. – Сегодня утром нам сообщили о создании совместной следственной бригады под вашим началом. Мы с ребятами долго думали, что это может значить… Зачем вам это надо. Я человек прямой и скажу открыто. Нам кажется, что вы нас просто мягко отодвинули. То есть… – и он кратко пересказал то, о чем они с Романом и Рагозой говорили утром.

– Отчасти вы правы, – согласился Виннеке. – Но только отчасти. Нам действительно нужно было еделать так, чтобы наши оперативные мероприятия в дальнейшем не пересекались. Поскольку в инцидентах, происшедших ранее, есть и наша вина, мы постарались сделать это максимально корректно. Чтобы никто, как говорят японцы, не потерял лица. Кроме того, – продолжал он – я всегда был сторонником принципа, чтобы человек понимал, по каким причинам он получил тот или иной приказ. Чтобы он не чувствовал себя, простите за выражение, бессловесным попкой. Поэтому я взял на себя смелость посвятить вас во многие аспекты этого дела. Как видите, оно по сути своей действительно больше относится к нашей компетенции. Но не думайте, что запрос на ваше включение в группу был всего лишь фикцией. Может, случится так, что нам действительно понадобится ваша помощь. Иногда полицейское удостоверение оказывается даже действеннее, чем карта сотрудника СНБ. В таком случае мы хотели бы рассчитывать на вашу помощь.

Роман вспомнил, что он вчера наговорил девушке, которую подвозил, и только хмыкнул про себя. То ли он тогда случайно попал в точку, то ли майор сейчас вешает им на уши ту же самую лапшу.

– А то у вас нет своих полицейских удостоверений, – ухмыльнулся скептически настроенный Рагоза. – Мне почему-то всегда казалось, что если будет нужно, у вас найдется документ на имя папы римского. Причем подлинный.

– Господин Рагоза, – мягко отозвался майор, – простите, но у вас какое-то голливудское представление о наших методах работы. Я вполне допускаю, что наши умельцы могут изготовить любые документы. Но зачем, если у меня в наличии имеются настоящие полицейские, к тому же достаточно глубоко посвященные в суть дела. У меня есть принцип, господин Рагоза. Я никогда ничего не усложняю, без необходимости.

Виннеке оглядел своих собеседников, и провел ладонью по грани стола.

– Подведем итог нашего разговора. Официально это дело для вашего участка закрыто. У вас теперь есть возможность направить свои усилия на другие дела, которых, я уверен, к сожалению, в полицейском участке найдется немало. Однако если нам потребуется ваша помощь, мы свяжемся с вами. Со всей вашей группой или с кем-то отдельно. Если же вам, паче чаяния, потребуется связаться со мной…

Виннеке нажал на кнопку своего браслета и протянул руку к сидевшему рядом с ним Роману. Роман, поколебавшись секунду, подставил свой, и браслеты пиликнули, обменявшись «визитками» через порты.

– Вот, собственно, и все, зачем я хотел с вами повидаться… – Виннеке слегка развел руками.

Детективы начали подниматься с мест, хозяин кабинета тоже встал, проводил их до двери и на прощанье пожал руку каждому.

– Мягко стелет, – сказал Рагоза, когда все трое вышли из здания и встали рядом с машиной. (В здании, после того как они вышли из кабинета, никто не произнес ни слова, памятуя о невидимом провожатом.)

– Ну, кстати, справедливости ради, он мог все это сделать совсем по-другому, – заметил Лагач. – Так что… – Он так и не договорил, а потом повернулся к Роману. – А ты что скажешь?

– Хм… – Роман пожал плечами и улыбнулся. – Вообще, ребята, не знаю как вам, лично мне жаловаться не на что. Это было мое первое дело, и я за эти несколько дней и в другой город сгонял, и в нескольких задержаниях поучаствовал. Впечатлений разных – выше крыши. А то, что дело будем доследовать не мы, а СНБ… – он пожал плечами. – Это мне настроения не портит.

– Здравая мысль, – поддержал Лагач. – Кстати, это ведь и мое первое дело. Надо его завершение отметить, как вы считаете?

– Какое завершение? – спросил Рагоза. – Если дело еще не закрыто?

– Для нас, считай, уже закрыто, – отмахнулся Лагач. – Мы свою работу сделали. И сделали не так уж плохо. Поэтому после смены… посидим. И никаких возражений.

– Возражений нет, – сказал Роман. – Только сначала после смены заедем в больницу, к Беку. Надо проведать, как он там.