Сергей Лукьяненко - Калеки

– Особое мнение.

– Говори, – поддержал его Алекс.

– Я могу попробовать снять завышенные требование к экипажу.

– Несмотря на ее предупреждение?

– Несмотря.

– Возражение принято, – согласилась Вероника. – Трейси, если ты сумеешь убрать программный блок, то я смогу ее переубедить. Скорее всего смогу. Далее... третий пункт. Если план Трейси все же не увенчается успехом, то нам остается только одно – провести боевую операцию и доказать, что люди превосходят Розу по боевым навыкам. Это все.

Алекс отпил вина:

– Вероника, спасибо. Демьян? Что по третьему пункту?

– Повоевать – оно всегда есть где, – задумчиво произнес боец. – А вот чтобы зря людей не убивать и в чужую войну не ввязываться... Обслуживание-семь?

– Что это такое? – заинтересовался Хасан. – Я не слышал о такой планете.

– Да не планета она вовсе... – буркнул Демьян. – Так... космический чулан...

Он явно не был расположен к подробным объяснениям, и Алекс взял этот труд на себя.

– Старая история. Лет сто-сто пятьдесят назад, точно и не помню, был военный конфликт между Империей и Федерацией Инея.

– Иней? Хорошая планета, – оживился Демьян. – Вроде как мирная.

– Так вот, когда-то она не была мирной. Чуть не началась гражданская война между людьми. К счастью, конфликт погасили довольно быстро, но одно крупное сражение все-таки состоялось. Остатки боевого флота Инея собрались у космической станции Обслуживание-семь. Там богатый узел гиперпространственных каналов, но звезды нет.

– А... – понимающе кивнул Хасан. – Помню-помню...

– Бой длился довольно долго, и силы Инея были окончательно разбиты. В последний миг они пустили в ход три автономных дредноута Брауни. Скажем так – нагадили напоследок. Конечно, приложив определенные силы, Империя могла зачистить весь район. Но когда посчитали прогнозируемые потери, это сочли нерациональным. Флот Империи отступил, корабли-роботы остались контролировать район. Этим гиперузлом с тех пор не пользуются.

– Приз за зачистку не назначен? – заинтересовался Хасан.

– Нет. По расчетам, в процессе зачистки погибнет десять-двенадцать кораблей линейного класса. Каким-то образом Иней ухитрился купить у Брауни их лучшие корабли, насколько я знаю, подобных до сих пор не строят.

– А что же Иней не ввел их в битву раньше? – удивленно спросил Хасан. – Что за нелепый гуманизм?

– Дурные у Брауни корабли, – неохотно сказал Демьян. – Дурные не потому, что умные, как наша Розочка. Просто дурные. Мозгов хватает, чтобы маневрировать и стрелять, – и все! Если начинают воевать, то уже никому не подчиняются. Захватывают плацдарм – и держат. И бьют всех, кто сунется, – своих, чужих...

Хасан недоверчиво посмотрел на Демьяна. Потом на Алекса.

– Все верно, – сказал Алекс. – Тут такая штука... прямо Брауни ничего не объясняют, но нам известны четыре района, которые патрулируют подобные автоматические эскадры. Есть версия, что в эти районы выходят гиперканалы из дальних секторов... или вообще из другой галактики. В общем – лезла через эти каналы какая-то дрянь, с которой договориться или нормально воевать было невозможно. Поэтому Брауни и создали специальные корабли, предназначение которых – стоять у выхода из гиперканала и жечь все, что появится.

– Без системы опознания «свой-чужой»? – поразился Хасан. – Как же так?

– Видишь ли, есть мнение, что эти неизвестные чужаки очень хорошо умели взламывать базы данных, разгадывать пароли, маскировать свои корабли. Вот Брауни и приняли радикальное решение: все, что появляется из гиперканала, должно быть немедленно уничтожено. Без всяких переговоров и запросов.

– Зная Брауни, – вступила в разговор Вероника, – я допускаю, что цивилизация чужаков, наоборот, очень добрая и гуманная. Поэтому Брауни и лезут с ними в драку.

– Может быть, может быть, – неожиданно развеселился Демьян. – Но я бы не стал проверять, Вероника. Не стал бы, да.

Алекс кашлянул. Сказал:

– Господа, все это крайне интересно, но я предложу пообедать. Затем – шесть часов на отдых и размышления. После этого собираемся и принимаем общее решение.

Сели обедать.

Вероника, как обычно, ела диетические продукты, временами замирая – разговаривала со своим несуществующим ребенком. Хасан увлеченно поглощал суп из мидий и фрикасе из форели в грибном соусе. Трейси, как и подобает истинному последователю пророка Нео, старательно жевал питательную, но безвкусную синтетическую кашу. Демьян, истинный русский воин-спец, не ел, а закусывал витаминизированную водку сытной мясной кулебякой.

Алекс ограничился вареной говядиной с горошком. Он любил вкусно поесть – пилоты вообще склонны увлекаться гастрономией. Но сейчас ему кусок не лез в горло. И вино не пилось. Хотелось сохранить сознание ясным, а тело – бодрым.

Что-то показалось ему странным на борту «Серебряной Розы». Какая-то зацепка... какая-то неправильность...

Нет. Не понять. Пока – не понять.

Уже в своей каюте Алекс неожиданно понял, что так цепляло его последний час. Робот. Ремонтный робот, погнавшийся за голографическим зайчиком.

– Корабль, справка, материалы по цивилизации халфлингов, – сказал он, растянувшись на кровати.

Посреди каюты возник экран. Развернулся к Алексу, медленно поплыл к койке. Повис над капитаном, слегка развернувшись для большего удобства.

– Материнская планета, среда обитания, биосфера, традиции и обычаи, – продолжил Алекс. – Акцентировать основные отличия от Земли.

– Планета-прародина халфлингов – Кирресан, вторая планета Гаммы Кассиопеи, – мягким баритоном произнес корабль. – Несколько превосходя Землю размерами, Кирресан беден тяжелыми металлами, и гравитация на его поверхности практически равна земной – одна целая три сотых. Четыре материка расположены...

Алекс внимательно слушал. Где-то здесь, в ворохе известных и ненужных сведений, мог скрываться выход. Халфлинги программировали «Серебряную Розу» для людей, но они не могли поменять собственную психологию.

– Культ героической смерти или «Ки-кеоп», согласно которому жизнь халфлинга подвергается переоценке в соответствии с его смертью. Чем более достойно и героически прожил халфлинг свою жизнь, тем достойнее он должен умереть. Разъяснение: мирная особь, занятая в сфере сельского хозяйства или производстве культурных продуктов, может умереть от болезни или от старости. Это не является постыдным, поскольку и в жизни особь не претендовала на героизм. Однако, если воин погибнет не на поле брани, а в собственной постели, то все его предыдущие подвиги только отяготят ситуацию и подвергнут особь посмертному позору. Пример: полководец Бенки (принятое сокращение двадцатитрехсложного имени) дважды наносил огромный урон флотам Цзыгу, фактически – предотвратил разгром халфлингов и перевел войну в позиционную стадию. Но на праздновании Лунного Дождя он употребил слишком много опьяняющей грибной настойки. Это нормальное и даже достойное поведение. Однако Бенки уснул на открытом воздухе вблизи гнезда тшерк – практически уничтоженных, но все еще встречающихся на Кирресане паразитов. Когда он проснулся, тело его было заражено личинками. Это – унизительная смерть для воина. Бенки еще не успел погибнуть, а имя его уже было вычеркнуто из всех справочников и исторических книг, предано забвению и поруганию. Большое количество детей, названных в его честь, совершили ритуальное самоубийство, не вынеся позора. Остальные сменили имя. В то же время для мирного селянина смерть от личинок тшерк – подвиг, поскольку своей смертью он помог выявить гнездо паразита.