Марвин Мински - Выбор по Тьюрингу

Был уже восьмой час вечера, когда Брайан проснулся и приоткрыл глаза. В комнате было темно.

– Я заметил движение твоих век, – произнес Свен. – Зажечь свет?

– Да.

Десять минут спустя Брайан вышел из лифта и направился в ресторан. Шелли, сидевшая за столиком у дальней стены, помахала ему рукой.

– Надеюсь, вы не обидитесь, что я начала без вас. Лососина здесь просто изумительная. Попробуйте.

– Уговорили. К тому же я только сейчас сообразил, что умираю от голода. Эта дрянь, которой нас кормили в самолете, и бутерброды с сыром никуда не годились.

– Вы выглядите намного лучше.

– И чувствую себя лучше. Это таблетки и здоровый сон.

– Звонил ваш адвокат. Я сказала дежурному внизу, что вы спите и что все звонки надо переключать на меня. Он всем очень доволен, в том числе и тем, что вам придется заплатить штраф – пятьдесят фунтов.

– За что?

– Этого он толком не знает. Говорит, что это просто символическое наказание, чтобы отвязаться от вас и закрыть дело. Штраф он уже заплатил, так что вы свободны. Кроме того, он оформляет вам паспорт и думает, что сумеет нажать где следует, чтобы вы получили его уже завтра. Просил позвонить ему с утра. На меня это не произвело особого впечатления – в Штатах на такие вещи требуется всего десять минут.

– Ах, моя прелесть, вы не в той далекой стране, где все компьютеры работают, а поезда ходят точно по расписанию. Поверьте, в Ирландии получить новый паспорт всего за один день – это молниеносная скорость!

– Что ж, успеем немного передохнуть. И у вас, может быть, пройдет насморк. А вы думали о том, что делать дальше?

– Без паспорта я мало что могу сделать. Потом мы начнем выслеживать этого таинственного доктора Бочерта. А сейчас я намерен проглотить приличный обед и запить его парой кружек «Гиннеса». И раз уж нам сидеть тут по меньшей мере еще день, наверное, надо будет завтра утром погулять по городу.

– Под дождем?

– Это же Ирландия. Если здесь ждать, когда дождь перестанет, можно всю жизнь просидеть дома.

– Дайте мне подумать. Вы пока обедайте, я скоро вернусь. Мне надо позвонить.

Брайан молча поднял брови в удивлении, и она рассмеялась.

– Нет, не в Штаты и никому из тех, кого можно будет выследить. Перед тем как уехать из Лос-Анджелеса, я позвонила в Израиль своей двоюродной сестре. Когда я решила помогать вам, меня смущало только одно: что я потеряю связь с семьей. Ведь отцу скоро должны делать операцию. Сестра будет звонить моей матери, но я строго-настрого запретила говорить ей, что могу позвонить в Израиль. Простите меня, Брайан, но ничего лучшего я не могла придумать…

– Не беспокойтесь, теперь, когда мы здесь, я чувствую себя в большей безопасности и почти не тревожусь. Можете звонить.

Брайан допивал кофе и вторую рюмку коньяка, когда она вернулась.

– Сочетание, наверное, смертоносное, но любопытное, – заметила она, озираясь по сторонам в поисках официанта. – Можно я к вам присоединюсь?

– Я обижусь, если вы этого не сделаете.

– Вы выглядите лучше.

– И чувствую себя тоже лучше. Хорошая пища, таблетки, сон – и свобода! Честно говоря, не припомню, чтобы я когда-нибудь так хорошо себя чувствовал.

– Вот и прекрасно, – сказала она и сжала его руку в своей, но тут же отдернула ее, когда подошел официант с подносом.

От этого прикосновения Брайана охватила волна какого-то до тех пор незнакомого ему теплого чувства. Он широко улыбнулся. Свобода, никаких забот и тревог – по крайней мере сейчас. За окном лил дождь, но здесь было тепло и уютно. Маленький островок мира и счастья.

– За вас, Шелли, – сказал он, когда официант ушел и они взялись за рюмки. – За то, что вы сделали, чтобы мне помочь.

– Не так уж много я сделала, Брайан. Я бы лучше выпила за вас и за вашу свободу.

Он ответил ей улыбкой, они чокнулись и выпили.

– А так можно и втянуться, – сказал он. – Удалось вам дозвониться?

– Нет. Даже телефонистка не смогла. Сказала, что надо будет попробовать позже.

– Не может быть. Всегда можно дозвониться куда угодно!

– Очевидно, только не в Ирландии, – рассмеялась она.

– А вы уверены, что у вас правильно записан номер?

– Вполне.

– Когда будете звонить в следующий раз, попробуйте сначала дозвониться до справочной.

– Хорошая мысль. Давайте допьем, и я сразу это сделаю – из телефонной будки в вестибюле.

Будка была занята, и через некоторое время Шелли покачала головой.

– Не стоит ждать, пойдемте ко мне.

Подняться пешком по лестнице оказалось проще, чем ждать старинного лифта. Шелли отперла дверь и зажгла свет.

– А номер у вас побольше моего, – сказал Брайан. – Настоящие апартаменты.

– Наверное, здешний управляющий питает слабость к женщинам. Хотите выпить капельку, пока я буду звонить?

– Да, пожалуйста, – немного той водки с буйволом на этикетке, которую вы купили, когда мы летели рейсом Аэрофлота.

Она набрала номер международной справочной и назвала фамилию и адрес сестры. Фамилию ей пришлось повторить: в первый раз автомат, распознающий голос, не смог ее разобрать. Она записала номер и рассмеялась.

– Вы были правы, что дозвониться можно всегда – приношу свои извинения Ирландии. Я ошиблась в одной цифре, когда записывала номер.

– Пью за это. За технику.

Он залпом выпил свой бокал, налил еще и отпил глоток. Шелли набирала номер, а он сидел, чувствуя, как его понемногу окутывает теплый туман. Похоже, он захмелел – ну и что? Это ради удовольствия, а не ради забвения – очень большая разница. Шелли наконец соединили, и он вполуха слушал разговор. В ее голосе звучало облегчение – значит, новости хорошие. Она поболтала с сестрой о семейных делах и положила трубку.

– Насколько я мог понять, все в порядке.

– Да. Дела идут нормально, прогноз прекрасный. Настолько хороший, что уже назначена операция.

– Прекрасная новость. – Он с трудом поднялся на ноги. – Пожалуй, я пойду. Замечательный был вечер.

– И правда, – согласилась она. – Спокойной ночи, Брайан.

Было совершенно естественно, что она поцеловала его в щеку – обыкновенным прощальным поцелуем.

А потом оказалось, что все не так просто. Он ответил на ее поцелуй с неожиданным жаром, который передался и ей. Ни он, ни она этого не предвидели; ни он, ни она не могли остановиться.

Их охватило приятное чувство близости, естественной тяги друг к другу. Для Брайана это было волнующее переживание, непосредственное ощущение, бездумное и не подчиняющееся никакой логике. У него промелькнуло воспоминание: Ким, но он отогнал его. Нет, это не Ким. Это что-то другое, лучше, совсем другое.

Однако совсем забыть о Ким он не мог. Не о самой Ким, а о своих собственных переживаниях. О том чувстве досады – досады на самого себя за то, что тогда потерял над собой контроль.