Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной

Капрал вышел из каюты. Капитан покачал головой и закусил губу. Эндрю с интересом посмотрел капралу вслед. Судя по всему, бравые вояки то ли разнесли вдребезги корабельный пост внутренней связи, то ли потеряли его. А где же тогда их мобильные рации? Почему они в легкой учебной форме? Что-то не похоже это на успешное подавление мятежа…

– Ну, вы даете, господа астронавты… – сказал капитан. – Прямо не знаю, Вернер. Склад оружия втайне от нас… Это же чистой воды измена. Расстрелять вас, что ли?

– Пожалуйста, – согласился Эндрю. – А кто тормозить будет? И вообще, при чем здесь я? Я этих лазеров в глаза не видел.

– Но слышали ведь! Не понимаю, почему никто из ваших не догадался прийти и доложить?..

– Десант умеет восстанавливать против себя астронавтов, – заметил Эндрю. – Ваши говенные рейнджеры…

– А вы только и умеете, что трахаться с предателями родины, – перебил его капитан. – Учтите, лейтенант, ваша связь с Джордан еще будет предметом разбирательства.

– Она с ними? – спросил Эндрю.

– Она убита, Вернер. Она пыталась сдаться нам, и за это мятежники ее пристрелили.

Эндрю провел рукой по лицу. Дженни… Это уже не имело значения. Живая или мертвая, она была сама по себе. А он, Эндрю Вернер, должен был сейчас выбирать, что делать. Но Дженни… Как жаль.

– Я вам даже не соболезную, Вернер, – заметил капитан мстительно.

«Раздавлю, – подумал Эндрю. – Мне бы только добраться до спецкостюма, и я их всех раздавлю перегрузкой. А сам уйду на десантном боте. Пусть они об Марс размажутся, все до единого, и правые и виноватые, и хорошие и плохие».

– Астронавты! – сказал капитан, словно выругался.

«Мой запасной спецкостюм в центральном стволе, – думал Эндрю. – До ближайшего лаза отсюда два шага. Аварийный ход «Декарда» восемь «же». Точно, раздавлю. Если только…»

– У мятежников есть спецкостюмы? – спросил Эндрю.

– А в чем дело? – встрепенулся капитан.

– Я спрашиваю, есть или нет?

– Есть. Штурмовая броня. И у нас есть.

«Так… Я помню, эта броня держит пятнадцать «же». Фокус с перегрузкой отпадает. Но спецкостюм мне все равно нужен, его не каждая пуля берет. Что же делать? Лезть в невесомость, в центральный ствол. В любом случае. Там я что-нибудь придумаю».

– Почему вы тогда в легкой форме? – заметил Эндрю.

– Вы много вопросов задаете, лейтенант. Между прочим, вы так и не ответили, успеем мы затормозить или нет.

– Зависит от скорости. Да вы не волнуйтесь, если Баскин в курсе, что мы потеряли управление, он подгонит сюда пару бэттлшипов и подцепит «Декард» за бустерный крепеж. Конечно, наша «баржа», как вы изволили выразиться, тяжелая, но у бэттлшипов хорошая тяга.

Главврач неожиданно встал и принялся нервно ходить туда-сюда по каюте.

– У нас нет связи с Баскиным, – признался капитан. – Мы только предполагаем, что он идет к нам. Должен идти. События на «Декарде» развиваются уже три часа. Мятеж начался почти сразу после объявления военного положения.

– Поздравляю, – сказал Эндрю. – Тогда нам pizdets.

– Что? – не понял русского слова капитан.

– Эх, пехота… Ты не на поверхности, – объяснил Эндрю. – Любой групповой маневр в пространстве идет по заранее отработанной схеме. Этих схем миллион, на любой случай жизни. Если военное положение объявлено, значит, эскадра уже отрабатывает какую-то схему. Дежурный навигатор заряжает ее в ходовой процессор, и дальше судно пилит на автопилоте. Сохраняя радиомолчание, между прочим. Конечно, другие суда активно маневрируют. Но «Декарда» это не касается. Наше дело идти к заранее намеченной точке выброски. Ясно?

– И что, вводных никаких больше не будет? – осторожно спросил капитан.

– Слушайте, капитан, вы кто такой вообще? – удивился Эндрю. – Интендант какой-нибудь? То-то я смотрю, вы к складам жметесь…

– Я начальник разведки полка!!! – заорал капитан, покрываясь красными пятнами. – Отвечать мне!!!

– Что-то капрал ваш куда-то запропастился, – заметил Эндрю самым что ни на есть мирным тоном.

– Сволочь русская! – капитан грохнул по столу кулаком. – Отвечать! Будет связь или нет?!

– В ближайшие часы точно не будет. Повторяю, мы сейчас эскадре не нужны. Мы же не дестроер, мы, как вы правильно заметили, «баржа». Нам спешить некуда, Баскин должен сначала отстреляться по поверхности.

– Но штаб эскадры должен контролировать наше положение, – заметил капитан, сбавляя тон.

– А он и контролирует. «Декард» сейчас движется? Движется. Ускорения нет? Нет. Значит, так и надо. Мы же на автопилоте. А три часа – это пустяк. Им и в голову не придет, что у нас тут нелады. Вы лучше надевайте свою броню, мужики. Ходовой процессор может в любой момент дать полную тягу.

– Вы разрешите мне уйти? – тут же спросил главврач.

– Убирайтесь! – рявкнул капитан. – И посмотрите, что там. Пришлите назад этого кретина, в конце концов!

– Вы меня собираетесь вести в ходовую рубку или как? – спросил Эндрю. – Не исключено, что у нас времени в обрез.

– Мы… – начал было капитан, но договорить не успел.

Каюту потряс мощнейший взрыв. Кресло, в котором был Эндрю, сорвалось с креплений и вместе с седоком шмякнулось о стену.

Когда Эндрю пришел в себя, первым, что он увидел сквозь застилающий глаза туман, оказалась унылая физиономия главврача.

– Здрасте, доктор, – сказал Эндрю. – А что это вы тут?..

– Лежите, не двигайтесь. Вторая контузия у вас за день…

– А когда была первая? – удивился Эндрю. – Что происходит? В нас попали?

– Попали, не сомневайтесь. В вас, лейтенант, попали точно.

– Не помню, – вздохнул Эндрю. – Война, что ли? Гадость какая…

Тут доктора отодвинули, и в поле зрения возникли какие-то полузнакомые ухмыляющиеся морды.

– Ну, ты везунчик, лейтенант! Поздравляем с днем рождения! Считай, у тебя жизнь заново начинается…

– Я знаю, что у меня начинается, – сказал Эндрю сварливо. – Динамическая невралгия на почве серьезной подрывной контузии, вот что у меня начинается. Вы лучше, мужики, отойдите – а то еще сблюю…

– Похоже, он совсем не рад нас видеть, – заметила одна из морд.

– А от этой, как ее… нервалгии – что, на самом деле блевать тянет?

– Меня от твоей рожи блевать тянет. Пойди умойся, подрывник хренов. Эй, лейтенант, гляди, сколько пальцев?

– Восемь, – сказал Эндрю. Зрение нормализовалось, но чувствовал он себя по-прежнему хуже некуда. Кроме того, он совершенно не понимал, где находится и что творится вокруг. Особенно его беспокоило присутствие вооруженных десантников, возбужденных и с ног до головы вымазанных в саже. А у сержанта, который разговаривал с Эндрю, на щеке запеклась кровь.

– Не свисти. Один палец. Ты меня узнаешь? Я сержант Вайль, из разведки. Помнишь?

– Ты случаем не тот Вайль, который второго навигатора в унитазе топил?