Роберт Шекли - Агент Х, или Конец игры

Узкая боковая улочка тянулась параллельно каналу со стоячей водой. Слева в темноту уходил еще более узкий переулок, а справа и чуть впереди виднелись яркие уличные фонари. Я никак не мог понять, где нахожусь. Хотя, вероятно, вряд ли дальше, чем в нескольких кварталах от Сан-Марко и Рива дельи Скьявони. Но все равно – я не знал, как туда выйти.

Венеция – очень маленький город, но это только в том случае, если вам не нужно куда-либо попасть побыстрее. Если же вы спешите, ее запутанные грязные улочки, каналы и мосты начинают кружить вокруг вас, цепляться к вам, как приставучий старый нищий. Город проявляет свой дурной нрав. Все эти дурацкие маленькие площади, пьяццетты, величиной не больше почтовой марки, от каждой из которых непременно расходится по пять-шесть улочек шириной не более шага, мелькают, точно в калейдоскопе, вместе с бесконечными калле, салиццадами, рио, фондаменте, моло, пересекающими друг друга, то сходящимися, то расходящимися, точно придворные кавалеры и дамы в грандиозном менуэте, всегда готовые замереть в бессмысленной, но изысканной позе. Венеция – типичный провинциальный город, который притворяется столицей; фантастический, неправдоподобный памятник, который всеми правдами и неправдами тщится доказать, что он самый настоящий город и всем абсолютно необходим… Приезжайте в Венецию, знакомьтесь с ее достопримечательностями, тратьте деньги, занимайтесь любовью – этим и нужно там заниматься – но не пытайтесь в Венеции спрятаться, спасти свою жизнь! Этот эксцентричный старый город терпеть не может практичности.

Я прошел по маленькому горбатому мостику и оказался в небольшом дворике, залитом бетоном. Со всех сторон высились мрачные стены зданий, задними фасадами обращенных ко мне. За этими стенами, украшенными лепниной, слышались звуки работающих телевизоров. Стоило мне остановиться, как я услышал, что рядом остановился еще кто-то.

Я быстро двинулся к проходу между домами. За спиной послышался резкий хлопок, и что-то ударило в стену. На меня посыпалась кирпичная пыль. Так. Кто-то стрелял в меня из пистолета с глушителем и попал в стену, хотя и совсем рядом с моей головой.

Я бросился по мосту через канал, миновал несколько переулков и выскочил на широкую площадь, над которой высилась церковь. Мне показалось, я узнал каменного монстра с глазами навыкате, украшавшего ее башню. Да, это была Санта-Мария Формоза. Я выбрал неправильное направление и оказался в совершенно незнакомом квартале. Сзади опять кто-то догонял меня.

Миновав площадь с церковью, я снова нырнул в паутину переулков. Колотье в боку прошло – видно, от страха. Я бежал вперед, как хорошо кормленный жеребец, и стук шагов преследователя постепенно затих вдали. Агенту Икс еще раз удалось уйти.

Впрочем, радоваться было явно рановато. В конце переулка я уперся в каменную стену, преодолеть которую было невозможно. Слева тоже была стена. Я чуть не завыл от отчаяния. Венеция, конечно же, приготовила мне очередной маленький сюрприз!

Справа над переулком, футах в десяти-двенадцати от мостовой, я заметил балкон с ажурными железными перилами. Я отошел назад, разбежался, взлетел над тротуаром, точно на соревнованиях по бегу с барьерами, ухватился за край перил и подтянулся. Перила тяжко заскрипели. Мне удалось перебросить через них одну ногу, и как раз в этот момент, находясь в чрезвычайно неудобном положении, я обнаружил, что некто, стоящий на балконе, пытается пырнуть меня в лицо ножом.

– Не надо! – попросил я.

– Убирайтесь прочь с моего балкона! – раздался в ответ женский голос. Я успел заметить черные волосы и развевающийся махровый халат; потом мне стало не до того – пытаясь уклониться от ее ножа, я чуть не свалился на мостовую.

– А ну вон отсюда! – кричала женщина.

– Хорошо-хорошо, – с горечью сказал я. – Пусть меня убьют, если вам так уж этого хочется! Не кричите, сейчас я слезу с вашего проклятого балкона.

Она перестала тыкать в меня ножом.

– О чем это вы?

– У меня неприятности, – кратко пояснил я. Девица была явно американка, лет двадцати пяти, довольно симпатичная. С ножом она, правда, обращаться не умела.

– Я вам не верю! – заявила она.

– Ну еще бы! – сказал я. – Вы, наверно, думаете, что это у меня вечерняя разминка?

Она не обратила внимания на мою несколько истерическую шутливость и заинтересованно спросила:

– А какие у вас неприятности?

– Серьезные. За мной кто-то гонится.

– Зачем?

– В данный момент я не могу вам этого объяснить.

Она задумчиво смотрела на меня. Очень даже симпатичная девочка. А без ножа была бы просто блеск. Наконец, она, видно, пришла все-таки к выводу, что я не убийца, не насильник и даже не грабитель. Я, конечно, мог оказаться и кем-нибудь похуже, но с такими-то девица, выросшая в Форест-Хиллз, штат Луизиана, справиться вполне сумела бы.

– Ну, я не знаю… – протянула она. – Все это как-то чересчур необычно…

– Да решайте вы наконец что-нибудь! – рассердился я. – Не могу же я тут всю ночь висеть!

Она нахмурилась, оттопырив нижнюю губу. Черт побери! Я оглянулся и уже приготовился спрыгнуть обратно на улицу, как она все же смилостивилась.

– Ладно, черт с вами. Залезайте.

Я перебрался через перила и вошел в комнату. Она последовала за мной, на ходу пытаясь запахнуть халатик поплотнее и по-прежнему держа нож наготове. Я добрался до ближайшего кресла и плюхнулся в него. Через некоторое время она тоже села на кушетку, поджав под себя ноги.

Из кресла мне была видна большая часть улицы. Но в поле зрения никто не появлялся. Может быть, я и впрямь оторвался от преследователей, а может, они по-прежнему ждали меня внизу. Я закурил сигарету и попытался решить, что делать дальше. Меня снова стали мучить сомнения относительно собственной пригодности к работе в секретной службе. Как-то так выходило, что я не получал от нее никакого удовольствия. И мне опять показалось, что зря я не бросил все это и не вышел из игры. Убраться бы сейчас в Париж…

– Ну? – не выдержала девица.

– Что – ну?

– Не хотите объяснить свое появление на моем балконе?

– Не могу, – ответил я честно. – Не имею права. – И только тут сообразил, что это действительно так. А даже если и не так – все равно мои слова, похоже, произвели на нее должное впечатление, и я был избавлен от необходимости давать утомительные и скучные объяснения.

Мы обменялись основными биографическими данными. Мэйвис Сомерс училась в Хантеровском университете. Я – в Нью-Йоркском. Она жила в однокомнатной квартирке на Шестьдесят первой Восточной, недалеко от Третьей авеню; я же обитал в Уэст-Вилидж. В конце февраля 1961 г. мы оба отдыхали в Майами. Школу она окончила в Саммите, штат Нью-Джерси; я же – в соседнем Саут-Орандже.