Робертсон Дэвис - Мантикора (Дептфордская трилогия - 2)

Уж не хочет ли Нетти сказать, что мама сама открыла окна, невинно поинтересовалась Каролина. Но ведь это - она отложила нож и вилку на стол самоубийство! А самоубийство - это смертный грех! В школе имени епископа Кэрнкросса, да и в нашей церкви, Святом Симоне Зилоте, все в этом уверены. Если мама совершила смертный грех, то разве она сейчас не в?.. Это было бы ужасно! Могу поклясться, что в глазах Каролины стояли слезы.

Нетти разволновалась. Да нет же, она ничего такого не имела в виду. И вообще, все эти россказни о смертных грехах - англиканское пустозвонство, и она никогда в это не верила. Никогда.

Но как же тогда окна в маминой комнате оказались открытыми?

Наверно, кто-то открыл их по ошибке, сказала Нетти. Мы никогда не узнаем. Что толку теперь копаться во всем этом. Но ее дочурка не должна думать о таких ужасных вещах, как самоубийство.

Каролина сказала, что она с ума сойдет, потому что никакое это не англиканское пустозвонство, все знают, что самоубийцы отправляются прямиком в ад. И только подумать, что мамочка-Нетти никогда не плакала, во всяком случае я этого никогда не видел. Но в редких случаях на ее лице появлялось выражение такого внутреннего страдания, что у любой другой женщины оно сопровождалось бы слезами. Так было и в тот раз.

Каролина вскочила со своего места, подбежала к Нетти и уткнулась лицом в ее плечо. Нетти увела ее из комнаты, и я остался один на руинах пиршества. Подумал, что еще один бокал бургундского - как раз то, что мне надо в эту минуту, но дворецкий уже унес бутылку, а мне не хватило смелости позвонить ему, поэтому я взял еще одно яблоко с тарелки и задумчиво съел его в полном одиночестве. Я никак не мог разобраться в том, что происходит вокруг. Дожевав яблоко, перешел в гостиную и уселся послушать трансляцию хоккейного матча по радио, но вскоре уснул на диване.

Когда я проснулся, игра уже закончилась и передавали какие-то безотрадные сводки с театра военных действий. Голова у меня болела. Поднимаясь к себе по лестнице, я увидел полосу света под дверью в комнату Каролины и вошел. Она сидела в пижаме и сосредоточенно раскрашивала ногти на ногах алым лаком.

- Смотри, чтобы Нетти не застала тебя за этим делом.

- Спасибо за твой бесценный непрошеный совет. Нетти для меня больше не проблема.

- Чего это вы тут замышляли?

- Достигали взаимопонимания. Нетти, в отличие от меня, еще не в полной мере это осознала.

- Взаимопонимания в чем?

- Дурачок! Ты что, за обедом ничего не слышал? Ну, конечно же, не слышал. Ты был слишком занят - набивал пузо и хлестал вино, вот и не видел, что происходит.

- Я видел все, что было. Чего это я не видел? Не строй из себя слишком умную.

- Нетти раскололась и сделала несколько самоубийственных признаний. Вот что было.

- Я не слышал никаких самоубийственных признаний. Что это ты несешь?

- Если ты этого не слышал, то потому, что слишком налегал на вино. Пьянство тебя погубит. Сколько достойных мужей угодило по этой дорожке прямиком в ад, как говорил дедушка. Ты что, не слышал, Нетти призналась, что влюблена в папу?

- Что? Ничего такого она не говорила!

- Ну, может быть, не такими словами. Но это было вполне очевидно.

- Ну и ну! Как только у нее хватило нахальства!

- Любить папу? Овечка ты невинная! Как-нибудь, если напомнишь, могу прочесть тебе маленькую лекцию о взаимоотношениях полов. Все это гораздо сложнее, чем может охватить твой недоразвитый школьный умишко.

- Заткнись! Я старше тебя. Я знаю такое, о чем ты и не догадываешься.

- Это о гомосеках, что ли? Старо как мир, мой бедный мальчик!

- Карол, я тебя сейчас отлуплю.

- Хочешь заткнуть мне рот грубой силой? Ну давай, Тарзан. Тогда ты не узнаешь остального, а это самое интересное.

- Чего остального?

- Ты признаёшь за мной умственное превосходство?

- С какой стати? Что такого превосходного ты знаешь?

- Всего лишь постыдный секрет твоего появления на свет. Только и всего.

- Говори!

- Есть все основания считать, что ты - сын Данстана Рамзи.

- Я?

- Ты. Смотрю вот на тебя после всего и вижу, как вы похожи.

- А вот и нет! Слушай, Карол, или ты сейчас же все объяснишь, или я тебя убью!

- Только пальцем меня тронь, милый братик, и я проглочу язык, а тебя навсегда оставлю в мучительном неведении.

- Это что, Нетти тебе так сказала?

- Не так, но сказала. Вы же знаете мои методы, Ватсон. Дедукция и еще раз дедукция. А теперь слушай меня внимательно. Папа отбил маму у Данстана Рамзи и женился на ней. Данстан Рамзи продолжал посещать наш дом как Доверенный друг. Вот читал бы ты побольше и был бы поумнее - знал бы, какую роль играет Доверенный друг в таких делах. Вспомни-ка, что было шесть лет назад в то ужасное Рождество. Ссора. Папа в бешенстве уходит из дома. Рамзи остается. Нас отсылают наверх. Потом мы видим, как Рамзи выходит из спальни матери, а она там в ночной рубашке. Мы слышим, как она кричит: "Ты меня не любишь!"

А несколько часов спустя мама пытается покончить с собой. Помнишь ведь - там все было в крови; ты еще об этом никак не мог не растрепаться. Папа потом долго не появляется дома, а Рамзи продолжает приходить. Очевидный - единственный - вывод состоит в том, что папа узнал о связи Рамзи и мамы и не смог это вынести.

- Карол, ты дерьмо! Из тебя прет злобное, отвратительное, вонючее дерьмо! Как ты можешь говорить такое о маме?

- Думаешь, мне нравится это говорить, олух ты эдакий? Но мама была очень красивой, привлекательной женщиной. А поскольку я пошла в нее, то понимаю ситуацию и мамины чувства так, как тебе не дано. Я знаю, что страсть сводит людей с ума. И принимаю это. Понять значит простить.

- Никогда не поверю.

- Ну и не верь. Мне-то что. Но если ты в это не веришь, всяко уж не поверишь в то, к чему это привело.

- К чему?

- Что толку тебе говорить, если ты не хочешь слышать?

- Ты должна мне сказать. Ты не можешь сказать только часть. Я тоже член этой семьи. Ну, говори же! А если не скажешь, то я улучу момент и, когда отец в следующий раз будет дома, расскажу ему все, что ты мне наговорила.

- Не расскажешь. Вот этого ты никогда не сделаешь. Признать себя сыном Рамзи! Может, папа тогда лишит тебя наследства. Придется тебе съехать и жить с Рамзи. Про тебя все будут говорить: ублюдок, дитя любви, бастард...

- Хватит словарем щеголять. Говори.

- Ну ладно. Я сегодня добрая и не буду тебя мучить. Маму убила Нетти.

Должно быть, вид у меня был такой странный, что Каролина оставила свои прихваты Торквемады* [Торквемада, Томас де (1420-1498) - глава испанской инквизиции, известный своей жестокостью.] и продолжила:

- Ты же понимаешь, это только дедукция, хотя и в самом ее изощренном виде. Подумай: инструкции были очень четкие - маме ни в коем случае нельзя простужаться; значит, либо она сама открыла окна, либо это сделал кто-то другой; а сделать это могла только Нетти. Допустим, окна открыла мама тогда это называется самоубийство; а если забыть о том, что Нетти справедливо называет англиканским пустозвонством, готов ли ты поверить, что мама покончила с собой?