Робертсон Дэвис - Мантикора (Дептфордская трилогия - 2)

Но как? И что? Поехать в Уорикшир и расспрашивать, не помнит ли кто некоего врача, который в графстве Питт был первым экспертом по запорам и до конца жизни оставался в твердом убеждении, что лучшее средство от ревматизма - сок гваякового дерева*? [Гваяковое дерево - род вечнозеленых деревьев, растущих в лесах тропической Америки, используется и как лекарственное растение.] Благодарю покорно, это не для меня. Но как-то раз, листая в комнате отдыха "Тайме литерари сапплмент", я наткнулся на скромное объявление. Оно и сейчас у меня перед глазами:

"Оксфордец необычной квалификации выстраивает генеалогии, устанавливает

происхождение. Требуется и гарантируется полная конфиденциальность".

Именно это мне и было нужно. Я записал номер почтового ящика и в тот же вечер отправил письмо. Написал, что хочу установить происхождение и, если таковое будет установлено, прошу выстроить генеалогическое древо.

Не знаю, чего я ожидал, но по объявлению представил себе какого-нибудь педанта, немолодого, солидного и довольно раздражительного. Я был совершенно не готов увидеть оксфордца необычной квалификации, который заявился ко мне два дня спустя. Вряд ли старше меня, он имел манеры застенчивой девицы, а голос его едва переходил порог слышимости. Единственным свидетельством солидности или педантизма у него были очки - таких тогда никто еще не носил: в золотой оправе, с маленькими овальными линзами.

- Я решил, что лучше мне будет зайти, чем писать письмо, потому что мы соседи, - сказал он и протянул мне визитку, на которой было напечатано:

АДРИАН ПЛЕДЖЕР-БРАУН

КОРПУС КРИСТИ*

[Корпус Кристи - один из колледжей Оксфорда, в переводе с латыни означает "Праздник тела Христова".]

Значит, вот он какой - оксфордец необычной квалификации.

- Садитесь, - предложил я. - Итак, вы генеалогии выстраиваете?

- Естественно, - выдохнул он. - То есть я в точности знаю, как это делается. То есть я исследовал десятки родословных, которые уже были выстроены, и не сомневаюсь, что смог бы сделать это сам, если бы мне доверили такое задание. Я хорошо осведомлен в исследованиях такого, понимаете, рода и мог бы вести их с большой вероятностью успеха. Понимаете ли, я знаю, где искать. А это - всё. Почти всё.

Он улыбнулся такой девической улыбкой, а его глаза так скромно заморгали за смешными стеклами, что я почувствовал искушение быть с ним помягче. Но это было совсем не в духе Парджеттера. Берегитесь свидетеля, который вам симпатичен, говорил он. Любой ценой подавляйте личный отклик, а если не удается, то проявите другую крайность - будьте со свидетелем жестоки. Если бы Огилви помнил об этом во время процесса "Криппс-Армстронг против Клаттербоса и Дадли" в 1884 году, он бы выиграл дело, но он позволил себе сочувствие к Клаттербосу, который плохо владел английским. Это знаменитый пример. Поэтому я прыгнул на Пледжера-Брауна и принялся рвать его в клочья.

- Прав ли я, предполагая, что прежде вы никогда не выстраивали генеалогическое древо своими собственными силами?

- Это было бы не совсем верно... хотя да, можно сказать и так.

- Можно или нельзя сказать - это, простите, не ваше дело. Я задал простой вопрос и хочу услышать простой ответ. Это ваша первая работа?

- Мой первый профессиональный опыт? В качестве самостоятельного исследователя? Если хотите поставить вопрос таким образом, то ответ, по-видимому, должен быть "да".

- Ага! Одним словом, вы новичок.

- Господи, конечно же нет. Понимаете, я имею обширные познания и о предмете, и о методе.

- Но раньше вы никогда не делали подобную работу. За плату. Да или нет?

- Если быть абсолютно искренним, то - да. То есть нет.

- В объявлении сказано, что у вас "необычная квалификация". Скажите, пожалуйста, мистер, - взгляд на визитную карточку, - Пледжер-Браун, в чем именно заключается ваша необычная квалификация?

- Я крестный сын Подвязки.

- Крестный сын кого?

- Подвязки.

- Не понимаю.

- Вполне возможно. Но именно поэтому я вам и нужен. Ведь люди, которые хотят выстроить генеалогию и установить происхождение, обычно не знают таких вещей. В особенности американцы. Я хочу сказать, что мой крестный отец герольдмейстер Подвязки.

- Это что еще такое?

- Он руководитель геральдической коллегии. Если удача будет сопутствовать мне, я надеюсь тоже стать членом коллегии. Но, понимаете, я ведь должен с чего-то начать.

- "С чего-то"? Что вы имеете в виду, а? Я для вас что, нижняя ступенька в карьере? Пробный камень, чтобы вы набили руку, так, что ли?

- Боже мой, конечно нет. Но я должен проделать самостоятельную работу, прежде чем смогу надеяться получить официальное назначение, правда?

- Откуда мне знать, что вы должны? Что до меня, то я хочу знать, есть ли хоть малый шанс, что вы надлежащим образом сделаете работу, которая меня интересует?

- Я думаю, мистер Стонтон, никто для вас не сделает эту работу, если вы будете продолжать в таком тоне...

- В таком тоне? В таком тоне? Я вас не понимаю. Что такого плохого вы нашли в моем тоне, как вы позволили себе выразиться?

Пледжер-Браун был сама кротость, а улыбка его походила на улыбку сельской девушки с викторианской картинки.

- ...я хочу сказать, если вы будете изображать сержанта Бузфуза* [Бузфуз - один из героев романа Ч. Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба".] и грубить. Я же просто ответил на ваше письмо. Вы ведь изучаете юриспруденцию. Я вас нашел в справочнике. А ваш отец - знаменитый канадский промышленник. Я полагаю, вам нужны предки. Что ж, может быть, мне и удастся что-нибудь найти для вас. А мне нужна работа, но не настолько, чтобы я сносил оскорбления. Я хочу сказать, что в генеалогии я начинающий, но изучал ее. Вы - начинающий в юриспруденции, но изучали ее. Зачем так злобствовать, мы же в равных условиях?

И тогда я прекратил злобствовать, а через несколько минут он принял стаканчик хереса и уже называл меня Стонтон, а я называл его Пледжер-Браун, и мы обсуждали, что он может сделать.

Он был на третьем курсе в Корпус Кристи, до здания которого я мог добросить камень из своего окна, поскольку оно выходило в Кентерберийский дворик в тыльной части колледжа Крайстчерч. Он был помешан на генеалогии, ему не терпелось заняться ею, потому он и дал объявление, будучи еще студентом, а на конфиденциальности настаивал в связи с тем, что руководство его колледжа могло отнестись к подобной "халтуре" не слишком благосклонно. Судя по всему, он был беден, но благородная жилка проглядывала определенно, а также некая твердость характера, глубоко запрятанная под уступчивыми девичьими манерами. Он мне понравился, потому что относился к своей профессии так же ревностно, как я к своей, и, насколько мне было известно, его застенчивость могла быть своеобразным профессиональным приемом. Скоро он устроил мне настоящий допрос.