Робертсон Дэвис - Мантикора (Дептфордская трилогия - 2)

18 дек., чт.: Должен уезжать. Остался бы в Цюрихе на Рождество, если бы не эта история с Мейти, а так Нетти попытается найти меня по телефону, и если начнем беседовать, то пиши пропало... Что она имела в виду, когда писала: "некоторые вещи так и останутся тайной"? Неужели Карол и в самом деле была права?

И Нетти в самом деле способствовала смерти матери (сказать "убила" я так и не готов), поскольку считала, что та неверна отцу и отец будет счастливее без нее? Но если Нетти такая, почему она не подсыпала крысиного порошка в Денизин мартини? Денизу она терпеть не может, и вполне в духе Нетти было бы полагать, что ее мнение в данном вопросе абсолютно объективно и не подлежит обсуждению.

Думая о Нетти, я вспомнил предупреждение Парджеттера, касающееся свидетелей или клиентов, чье кредо esse in re*. [Действительность в реальности (лат.).] Для таких людей мир абсолютно ясен, так как они не в состоянии понять, что все воспринимаемое нами окрашивается нашей личной точкой зрения. Они полагают, что все видят мир одинаково - точно так же, как они. В конечном счете, говорят они, мир же абсолютно объективен - вот он перед нашими глазами. Поэтому то, что видит заурядный человек разумный (а утверждающий это - всегда один из них), и есть то, что существует, а любой, кто видит мир иначе, - сумасшедший, или больной, или просто круглый идиот. К этой категории принадлежит, по-моему, огромное количество судей... Равно как и Нетти.

Я никак не мог взять в толк, почему все время не в ладах с нею (ведь на самом-то деле, надо признаться, я всегда любил старушку), пока Парджеттер не упрекнул меня, что я ничуть не менее упорствую в своих заблуждениях, хотя мой случай сложнее и забавнее и мой девиз esse in intellectu solo*. [Действительность только в разуме (лат.).]

- Вы думаете, что мир - это ваше представление о нем, - сказал он однажды ноябрьским днем во время консультации, когда я предлагал ему какую-то вычурную теорийку, - и если вы не осознаете, что это заблуждение, и не откажетесь от него, то вся ваша жизнь превратится в одну гигантскую галлюцинацию.

Что, несмотря на все мои успехи, фактически и случилось, а широкомасштабные алкогольные эксперименты имели целью, главным образом, пресечь любые вторжения нежелательной правды в мою иллюзию.

Но в каком направлении я двигаюсь? К чему подводила меня доктор Иоганна? Подозреваю, что к новому принципу веры, который не приходил в голову Парджеттеру и может быть назван esse in anima* [Действительность в душе (лат.).]; я начинаю признавать объективность существующего мира, но знаю в то же время, что раз я такой, какой есть, то, с одной стороны, я воспринимаю мир глазами того человека, каким являюсь, а с другой, проецирую в этот мир существенную часть того, кто я и что я. Если я это знаю, то в моих силах не поддаваться самым глупым иллюзиям. Абсолютная природа вещей не зависит от моих чувств (а больше воспринимать мир мне нечем), и то, что я воспринимаю, есть образ в моей собственной душе.

Хорошо, просто здорово. Это не слишком трудно сформулировать и принять разумом. Но знать это, привносить это в повседневную жизнь - вот в чем проблема. И это было бы истинным смирением, а не той напускной скромностью, которую обычно выдают за смирение. Несомненно, в этом-то и заключается сюрприз, который доктор Иоганна планирует преподнести мне, когда мы продолжим наши сеансы после Рождества.

Но на Рождество я должен уехать. Иначе Нетти достанет меня... А что если поехать в Санкт-Галлен*? [Санкт-Галлен - швейцарский кантон в Альпах с одноименным административным центром.] Это недалеко, можно взять лыжи напрокат. Говорят, там есть на что посмотреть и кроме пейзажа.

19 дек., пт.: Приехал в Санкт-Галлен вскоре после полудня. Городок больше, чем я ожидал, тысяч семьдесят, размер Питтстауна, но так и пропах значительностью. Говорят, это самый высокий (над уровнем моря) город Европы, и воздух здесь разреженный и чистый. Остановился в хорошем отеле (называется "Валгалла" - к чему бы это?* [Валгалла: в скандинавской мифологии - дворец, куда попадают павшие в битве воины.]) и пошел пройтись, сориентироваться. Снега мало, но все очень здорово украшено к Рождеству. Совсем не в нашем бордельном сев.-ам. стиле. Нашел площадь Клостерхоф, повосхищался ею, но собор оставил на завтра. Пообедал в очень хорошем ресторане ("Метрополь"), а оттуда в Stadtheater*. [Городской театр (нем.).] Он был перестроен в этом бруталистско-модернистском стиле* [Брутализм - направление в архитектуре, характеризующееся подчеркнутой весомостью форм, их грубой ощутимостью.], здесь все - грубый цемент и вкривь и вкось, ни одного прямого угла или закругленной линии, а потому обстановка для легаровского "Паганини"* [Легар, Ференц (1870-1948): венгерский композитор и дирижер.] довольно странная. Музыка - изящно венская. Как всегда проста, звучна и сильна любовь в этих опереттах! Если я правильно понял, Наполеон не отдал Пагу одну из своих графинь, потому что тот не был благородного происхождения. Когда-то я не получил девушку, которую любил, потому что не был евреем. Но Паг произвел много красноречивого шума по этому поводу, тогда как я просто стушевался. Любил ли я Джуди? Или я любил в ней частичку самого себя, как считает доктор Иоганна? Имеет ли это теперь какое-нибудь значение? Да, имеет, для меня.

20 дек., сб.: Всегда был методичным экскурсантом, и на этот раз в 9:30 отправился в собор. Знал, что барокко, но не был готов к такой барочности. От исполинского масштаба духовных излишеств захватывает дух (тавтология), и никакого тебе хаоса или мишуры. Специально не взял никаких путеводителей хотел получить свежее впечатление, а потом уже разбираться с деталями.

Затем близлежащая библиотека аббатства - раскрыв рот разглядывал какие-то очень странные старинные картины и чудеса их барочной залы. Пальто не снимал, потому что отопления в нормальном смысле слова там не было. Женщина, которая продает билеты, требует, чтобы я надел огромные фетровые бахилы, дабы не испортить паркет. Отличная библиотека для любителя достопримечательностей, но в соседней комнате расположились двое или трое человек, по виду священники, они читают и пишут, значит, сюда ходят не только смотреть на архитектурные красоты. С благоговейным трепетом глазею на какие-то великолепные рукописи, включая покрытые пылью веков Nibelungenlied и Parsifal* [Nibelungenlied (нем.) - "Песня о Нибелунгах". Parsifal (нем.) "Парсифаль". Произведения германского эпоса.], и недоумеваю: что здесь может делать неряшливая старая мумия с зубами вроде даже собственными. Наверное, в прежние времена, до эпохи специализации, библиотеки по совместительству служили кунсткамерами. Помедлил над изображением головы Христа, выполненным исключительно каллиграфией. Датировано "nach 1650"*. [После 1650 (нем.).] Какой-то прилежный каллиграф умудрился воспроизвести историю страстей Господних с таким множеством выразительных загогулин и причудливых завитков, что в итоге вышел памятник благочестивой оригинальности, если не сказать произведение искусства.