Роберт Шекли - Алхимический марьяж Элистера Кромптона

- Не нравится мне здесь, - сказал Лумис. Кромптон медленно брел по улице. Он прошел мимо складов, на стенах которых корявыми буквами были выведены имена владельцев. Миновал пустой салун с болтавшейся на одной петле дверью и разбитыми окнами, завешенными противомоскитной сеткой. Оставил позади три заброшенных магазина и наконец увидел четвертый с вывеской: "Стэк и Финч. Провиант".

Кромптон вошел. На полу лежали аккуратные связки товаров, свешивались они и со стропил. В лавке никого не было.

- Есть тут кто-нибудь? - позвал Кромптон и, не получив ответа, снова вышел на улицу.

В конце поселка он набрел на крепкое строение, что-то вроде амбара. Возле него на табурете сидел загорелый усатый мужчина лет пятидесяти с револьвером за поясом и, казалось, дремал, опершись спиной о стену амбара.

- Дэн Стэк? - спросил Кромптон.

- Там, - махнул незнакомец.

Кромптон направился к двери. Усач шевельнулся, и револьвер внезапно оказался у него в руке.

- Прочь от двери! - заорал он.

- Почему? В чем дело?

- А то вы не знаете?

- Ничего я не знаю. Кто вы такой?

- Я Эд Тайлер, шериф. Назначен гражданами Кровавой Дельты, утвержден в должности командиром Бдительных. Стэк сидит в тюрьме. Этот амбар пока что и есть тюрьма.

- Ну и сколько ему еще сидеть? - спросил Кромптон.

- Всего пару часов.

- Можно мне с ним поговорить?

- Не-а.

- А когда он выйдет, можно будет?

- Ясное дело, - сказал Тайлер. - Только, боюсь, он вам не ответит.

- Почему?

Шериф криво усмехнулся.

- Стэк пробудет в тюрьме только два часа по той причине, что в полдень мы повесим его на первом же суку, чтоб он сдох. Когда мы покончим с этим дельцем, пожалте, разговаривайте с ним сколько душе угодно. Но, как я уже сказал, сомневаюсь, чтобы он ответил вам.

Кромптон настолько устал, что даже не ощутил всей тяжести удара.

- За что?

- За убийство.

- Аборигена?

- Черта с два, - с отвращением ответил Тайлер, - кому какое дело до этих вонючих аборигенов! Стэк убил человека! Он убил Бартона Финча, своего собственного компаньона, Финч еще жив, но вот-вот кончится. Старый док сказал, что он не протянет и дня. Суд присяжных признал Стэка виновным в убийстве Бартона Финча, в том, что он сломал ногу Билли Редберну и два ребра Эли Талботу, что он разнес салун Мориарти и вообще постоянно возмущает спокойствие поселка. Судья, то есть я, приговорил его повесить, и как можно скорее. Выходит, сегодня к полудню, когда ребята вернутся с дамбы, где они сейчас вкалывают, его и повесят.

- Когда был суд?

- Сегодня утром.

- А убийство?

- Часа за три до суда.

- Быстрая работа, - заметил Кромптон.

- Мы здесь, в Кровавой Дельте, зря времени не теряем, - с гордостью констатировал Тайлер.

- Я так и понял, - сказал Кромптон. - Вы даже вешаете человека до того, как его жертва скончалась.

- Я же сказал, что Финч вот-вот отдаст концы, - повторил Тайлер, и глаза его сузились в щелочку. - А вы тут потише, не вмешивайтесь в дела правосудия Кровавой Дельты, иначе вам самому не поздоровится.

Нам ни к чему все эти адвокатские штучки-дрючки, мы и сами разберемся, кто прав, а кто виноват.

- Оставь его, пойдем отсюда, - испуганно пролепетал Лумис.

Кромптон не обратил на него внимания.

- Мистер Тайлер, Дэн Стэк - мой сводный брат, - сказал он шерифу.

- Тем хуже для вас, - сказал Тайлер.

- Мне в самом деле необходимо увидеться с ним. Всего на пять минут. Чтобы передать ему последние слова его матери.

- Ничего не выйдет, - сказал шериф. Кромптон порылся в кармане и вытащил замусоленную пачку банкнот.

- Всего две минуты.

- Ну, может, я и смогу... А, черт! Проследив за взглядом Тайлера, Кромптон увидел толпу людей, шагавших к ним по пыльной улице.

- Вот и парни идут, - сказал Тайлер. - Теперь уж точно ничего не получится, даже если бы я захотел. Но вы, пожалуй, можете посмотреть, как его будут вешать.

Кромптон отошел в сторонку. Их было человек пятьдесят, и к ним подтягивались все новые и новые люди. Все как на подбор жилистые, сухощавые, битые жизнью - таким палец в рот не клади, - и почти у каждого на лице усы и пистолет за поясом. Они перебросились несколькими словами с шерифом.

- Не делай глупостей, - предупредил Кромптона Лумис.

- А что я могу сделать?

Шериф Тайлер отворил дверь амбара. Несколько человек вошли туда и вскоре вернулись, волоча за собой арестанта. Кромптон не мог разглядеть его - толпа сомкнулась вокруг Стэка.

Кромптон шел за толпой, тащившей осужденного в другой конец поселка, где через сук крепкого дерева уже была перекинута веревка.

- Кончай с ним! - орала толпа.

- Ребята! - прозвучал сдавленный голос Стэка. - Дайте мне слово.

- К чертям собачьим! - крикнул кто-то. - Надо с ним кончать!

- Мое последнее слово! - возопил Стэк. Неожиданно за него вступился шериф.

- Пусть говорит, ребята. Это его право, право приговоренного к смерти. Давай, Стэк, только не тяни особенно.

Стэка поставили на фургон, накинули ему на шею петлю, другой конец веревки подхватила дюжина рук. Наконец-то Кромптон увидел его. Он с любопытством уставился на этот столь долго разыскиваемый сегмент его самого.

Дэн Стэк был крупный, крепко скроенный человек. Его грубое, изрезанное морщинами лицо несло на себе следы страсти и ненависти, страха и внезапных вспышек ярости, тайных пороков и затаенных горестей. У него были широкие, будто вывернутые ноздри, толстогубый рот с крепкими зубами и узкие вероломные глаза. Жесткие черные волосы свисали на пылающий лоб, горящие щеки заросли черной щетиной. В его облике явственно проступал холерический Дух Воздуха, вызванный разлитием горячей желтой желчи, которая возбуждает в человеке беспричинный гнев и лишает его разума.

Стэк смотрел поверх голов в раскаленное добела небо. Потом медленно опустил голову, и бронзовая культя правой руки полыхнула красной вспышкой в ровном сиянии дня.

- Ребята, я сделал много плохого в своей жизни, - начал Стэк.

- И это ты нам рассказываешь? - выкрикнули из толпы.

- Я был мошенником и вором, - закричал Стэк. - Я ударил девушку, которую любил, сильно ударил, чтобы изувечить. Я обокрал своих дорогих родителей. Я проливал кровь несчастных аборигенов и даже людей. Я жил неправильно!

Толпа смеялась над его покаянной речью.

- Но я хочу, чтобы вы знали, - орал Стэк, - я хочу, чтобы вы знали, что я сопротивлялся своей греховной натуре, я пытался победить ее. Я постоянно сражался со старым дьяволом, поселившимся в моей душе, знали бы вы, как я сражался с ним! Я вступил в отряд Бдительных и два года был человеком. А потом словно спятил - взял и убил...

- Ну, кончил? - спросил шериф.

- Но я хочу, чтобы вы знали вот что! - завопил Стэк, и глаза его чуть не выскочили из орбит на раскрасневшемся от волнения лице. - Я признаю, я сделал много плохого, я признаю это искренне и от всей души. Но, ребята, я не убивал Бартона Финча!