Юрий Никитин - Проходящий сквозь стены

– Надеюсь, – сказал он однажды, – вы не ограбили Национальный музей Франции…

– Почему Франции?

– Только у них такие ценности, – вздохнул он.

– Странно, не знал, что скифы и туда добрались…

– Скифы куда только не добирались, – пробормотал он, – но еще больше добралось наших соотечественников, которых занесла туда революция. Кто убежал голым и босым, а кто вывез целые эшелоны своего и чужого богатства. Под шумок вывозили такие ценности!.. В печати иногда говорят о царском золоте, там на сотни миллиардов долларов, но почти не упоминают о вывезенных картинных галереях, частных и государственных музеях…

– Понятно, – сказал я. – Наши соотечественники бежали в основном в Париж и Шанхай. В Шанхай отступила Добровольческая армия, а в Париж ушла аристократия. Нет, я не грабил музеи. Я вообще не грабитель. Вы не верите, но я в самом деле диггер… которому очень повезло.

Он вздохнул.

– Только никому не говорите, – предупредил он. – А то тысячи молодых людей, вместо того чтобы работать и учиться, ринутся в эти катакомбы искать сокровища!.. И ухлопают на это всю жизнь.

– Да мне дураков не жалко, – сказал я.

– Это не дураки, – ответил он с сожалением в голосе, – но молодости свойственно стремиться разбогатеть побыстрее. На этом у многих и горят крылья: кто играет и постоянно проигрывает в лотерее, кто в казино, кто у игральных автоматов… Бесчестные люди слишком много обещают таким юным душам: купи лотерейный билетик – завтра проснешься миллионером!

– Увы, – поддакнул я, – лотерея – дерьмо. А вот диггерство – да, путь к успеху.

Он посмотрел на меня, вздохнул и промолчал.

В первом же новом проходе сегодня наткнулся на два глиняных сосуда. Оба тяжелые, как двухпудовые гири, один сразу рассыпался в руках, золотые и серебряные монеты хлынули на пол, как мелкая рыбешка. Деньги огромные, хотя мною движет в первую очередь азарт: денег могу натаскать из банков и так, минуя перепродажу исторических ценностей.

Даже руки затряслись, когда собирал все торопливо, а потом перетаскивал частями по ту сторону завала. Затем рассовал монеты во множество нашитых на рубашке и джинсах карманов, так удается проносить без потерь, начал пробираться по канализационной трубе к ближайшей вертикальной шахте, под ногами хлюпает вода, с потолка тоже каплет, запахи такие, что тургеневскую барышню вывернуло бы наизнанку.

Впереди блеснул слабый свет, через несколько шагов я увидел уходящую далеко вверх широкую трубу с железными скобами с одной стороны стенки. Вздохнув, перевел дыхание и полез, полез, полез…

На последних метрах в голове уже мутилось от жара. С ужасом думая, сколько падать, если сорвусь, и что от меня останется, я наконец коснулся головой чугунной крышки люка.

Ночная улица, крышка снова расположена на проезжей части, но у самого края дороги. Машин не видно, шагах в пяти стоит джип с затемненными стеклами. Мне показалось, что там пусто, я вздохнул с облегчением и вылез прямо через чугунную крышку. Послышались шаги, из-за машины вышел крепкий парень боксерского склада, вздрогнул, уставился ошалело.

– Ты… откуда взялся?

– Тихо, – сказал я таинственно, – здесь двое не пробегали вот с такими головами?

Он переспросил, заикаясь:

– С… головами?

– Да, – повторил я нетерпеливо. – Головами. И крыльями за спиной. Как у летучих мышей.

Он вздрогнул, уточнил лязгающим голосом:

– Как у… летучих?

– Что ты все переспрашиваешь? – спросил я строго. – Еврей, что ли?

Он задрожал, сказал торопливо:

– Нет-нет, какой еврей, откуда у нас еврей…

Я спросил строже:

– А ты смотрел внимательно?

Он ответил заикаясь, глядя то на меня, то на массивную крышку люка.

– Д-д-д-да…

– Точно?

– Я ж на стреме, – сообщил он торопливо. – Наши пошли на «стрелку» вон туда!

Он махнул рукой, указывая, но я посмотрел на него в великом сомнении, покачал головой:

– Ну ладно, поверю. Если не пробегали, то я их опередил. Надо перехватить…

Я отступил к люку, парень начал приходить в себя, торопливо выхватил пистолет.

– Эй, погоди!.. У моего босса к тебе разговор будет…

Я в немом предостережении прижал палец к губам, хотя по спине мурашки, все-таки пистолет в руках бандита – не шутки, отступил еще на шаг и, встав на крышку люка, сосредоточился, сказал себе властно: давай вниз, давай быстрее…

Головная боль ударила с такой силой, что череп едва не разлетелся вдребезги. Сердце колотится с немыслимой частотой, я хватал ртом воздух, которого нет, сквозь тонкий слой металла видел, что я уже на дне колодца, да не просто внизу, а еще и шагов на сотню в сторону от вертикальной шахты. Как будто мой инстинкт знал, что сверху можно бросить гранату… Хотя если тот обалдуй не упадет в обморок, то все равно вряд ли кому расскажет, как мужик сперва вылез из люка, не звякнув крышкой, а потом и вовсе провалился сквозь нее, как через туман.

Я застыл, ожидая, пока уйдет тошнота, а голова перестанет раскалываться, тихонько двинулся вдоль трубы. В следующий раз надо медленнее, иначе разорвет на части. Раз уж я снял предохранители со своего организма, то теперь надо обращаться с ним с осторожностью: самозащита может не сработать.

Во второй раз вылез уже под колесами своей машины. Я и припарковал ее над чугунной решеткой с надписью «Мосводоканал», а сейчас, несмотря на смертельную усталость, прямо из чугуна продавился сквозь днище автомобиля в салон, уселся за руль и торопливо достал из бардачка пару таблеток энерджайзера.

Если кто увидел бы меня сейчас, решил бы, что парень спал в припаркованной машине, а сейчас вот проснулся и соображает, в какую сторону ехать.

Я упивался могуществом, хотя, конечно, не могу, как Робин Гуд или неуловимый Зорро, защищать в темных переулках обижаемых девушек, увы, все такой же слабак, каким и был. Конечно, качая железо и глотая немерено анаболики и стероиды, все это запивая адскими коктейлями из соматропина, орнитина и аргинина, ежедневно вгоняя в живот по ампуле джинтропина, стал намного крепче, чем был, но всего лишь сравнялся с теми счастливцами, у которых мышцы растут сами по себе. А вот те из них, кто тоже качается… на тех и смотреть страшно.

Стоп-стоп, мелькнуло в голове. А почему не могу? Зорро – да, спец на шпагах, но Робин работал снайпером: с дальней дистанции стрелой точно в яблочко! Тут мускулы не обязательны.

Для пробы я выбрался на другой конец города, там никто не узнает в лицо, если что пойдет не так, послонялся по темным улицам. Заметил, что инстинктивно стараюсь держаться поближе к стенам, как при артиллерийском обстреле.

Ждать пришлось не очень долго, в ближайшем кинотеатре закончился последний сеанс, народ повалил из двух узеньких выходов, но почти все устремились к троллейбусной остановке. Несколько пар отправились по настолько ярко освещенному проспекту, что даже милиция там не боится патрулировать, и только две-три парочки сразу свернули в темные переулки, то ли живут рядом, то ли гормоны из ушей фонтанами…