Юрий Никитин - Трансчеловек

– Кто не курит и не пьет, – ответил Коля, – тот здоровеньким помрет! Я не враг своему здоровью, я ему соперник.

– Современные люди принимают добавки, – заметила Светлана. – Теперь этого уже не очень-то и стыдятся. Кое-где почти модно. В определенных кругах, конечно.

– Я ими не пользуюсь, – заявил Коля без особой жалости в голосе. – На дорогие не хватает денег, а на дешевые – здоровья. Да и вообще… Здоровый образ жизни улучшает здоровье, но ухудшает качество самой жизни, верно?

Она кивнула.

– Да, конечно. От некоторых радостей приходится отказаться. Но взамен получаешь другие…

Она выгнулась, закинув руки за голову, у нас обоих невольно перехватило дыхание. Могучая и полная грудь приподняла маечку так, что уже не только живот видно, но и выше, выше… а вон красиво вылепленный живот переходит в четко очерченные холмы, вершины которых скрыты майкой, талия настолько узка, что руки сами тянутся ухватить и проверить: в самом ли деле пальцы рук сомкнутся, а безукоризненные руки, юные и в то же время женственные, должны бы обнять за шею…

– Ты не шейпингистка, – заявил Коля. – Ты эта… как ее… фотомодель!

Она засмеялась, очень довольная.

– Эх, заглянул бы ты к нам, когда тренировки! Эти фотомодели качают такие штанги, не всякий пауэрлифтовик поднимет. От них пот ручьями, ибо стройные бесцеллюлитные ножки и попки так просто не даются! А на фото такие милые, женственные, мягкие, беззащитные…

– Здоровье, – сказал Коля, – это просто незнание своих болезней! Вон у меня был двоюродный дядя, так тщательно берег здоровье, что умер, ни разу им не воспользовавшись. Не понимаю, зачем так жить?

Он громко сёрбал кофе и с таким аппетитом пожирал бутерброд, что Светлана понимающе засмеялась и, спросив у меня взглядом разрешения, поднялась к холодильнику. Мы с Колей снова уставились на ее тугой зад в сверх­коротких шортах, больше похожих на плавки, выставляющих на обозрение ягодицы, похожие на поверхность огромных бильярдных шаров, такие же твердые, гладкие, без намека на целлюлит или возраст.

Она повернулась уже с куском рыбы в руках, в глазах смех, все понимает, все мужчины смотрят на нее одинаковыми глазами, сказала весело:

– Но зато с такой фигурой я могу быть полной дурой!

– Ты не дура, – поспешно сказал Коля. – Ты такая умная, что неуютно даже…

– Даже с такими вот формами? – удивилась она.

– Нет, – признался он честно, – когда смотришь на формы, то… Тогда не раскрывай рот! Или чирикай что-нить, будто блондинка какая…

– Так я и есть блондинка.

– Натуральная? – спросил он с недоверием.

– Самая что ни есть, – заверила она. – Вот вы все не можете понять, почему у блондинок корни волос черные… Посмотри, какие у меня! И корни белые.

– Чудовище, – заявил он убежденно. – Я не понимаю, как блондинка может быть и красивой, и умницей!

– Я прикидываюсь, – сообщила она.

– Блондинкой?

– Нет, умной. Это Альбине надо быть умной, а мне зачем? Сравни ее интеллект и мой бюст! Мой – круче.

Коля поспешно размолол зерен еще на три чашки, а Светлана, соорудив бутерброды, подошла к полке и снова уставилась на биодобавки оценивающим взглядом профессионала. Скорее всего, оценивает с позиций фитнесистки, хотя для меня прием добавок – возможность стареть в соответствии с заложенной генетической программой организма. То есть не опережая ее. А так как большинство ученых полагает, что генетический порог человека где-то на уровне ста двадцати лет – ста тридцати лет, то человек, принимающий эти штуки, должен прожить этот срок. Во всяком случае, такова теория. Даже не теория, а так… надежды.

По этим шатким гипотезам не доживаем только потому, что сами же укорачиваем дурными привычками и неправильным питанием. Ну, а если кто-то жаждет прожить дольше физиологически отпущенного срока, тот должен решиться на более серьезные меры. То есть на гормон роста, на ДГЕА, на ИГФ-3 и прочие рискованные, пока что и не проверенные временем методы.

Правда, может показаться, что гормон горста и прочее все равно не воздействуют на генетическую карту, но на самом деле ощущение такое, что все-таки происходит мощное омоложение организма. Возможно, генетические часы старения перезапускаются снова. Подтверждений нет, но до полной проверки и подтверждений дожить не так уж и просто.

– Неплохо, – заметила она со сдержанным одобрением. – Только слишком сильный крен в сторону здоровья. Вон три препарата для регенерации печени!.. Здоровая печень необходима, чтобы переваривать массу протеина и креатина, без них мускулатуру не накачать, но я что-то креатина не вижу вообще.

– Протеин есть, – сообщил Коля и указал на трехлитровую пластиковую емкость. – Вон. Какой-то суперочищенный! Из сыворотки. А может, Володя у нас не столько качается, сколько здоровье поправляет?

– Здоровье лучше всего поправлять физическими упражнениями, – возразила она. – Гантели, бег хотя бы по такой дорожке, если лень выйти и побегать в парке…

– Да и вообще, – сказал Коля. – Вон в нашей деревне один дед пил водку, как воду, курил самосад… все называли горлодером, ни один не мог выкурить такую самокрутку, а дед смалил по десять в день!.. И те, кто не пил и не курил, уже давно перемерли, как мухи на морозе. А тот дед, как написала мне мамаша, недавно на молодой девке женился в свои девяносто пять лет!..

Я смолчал, только кивал и улыбался, я же хозяин, с гостями спорить неприлично. Но достало, что когда упоминают какого-то долгожителя, то обязательно смакуют, что ел все, никаких диет, курил и пил не только вино, а еще коньяк и водочку. Про Черчилля непременно, как же без него, уже и не помнят, что был премьером или лауреатом Нобелевской премии по литературе, зато знают, что прожил девяносто лет, отличаясь необыкновенной тучностью, постоянно курил толстенные кубинские сигары, выпивал в день бутылку бренди, схлопотал девять инфарктов, но все равно пил, курил…

Но никто не знает, да и не желает знать, что Черчилль раз в год ездил в Швейцарию в особую клинику по продлению жизни, где в течение двух месяцев проходил полный курс очищения и оздоровления, что он обязательно спал не меньше часа днем и не менял этого важного для укрепления здоровья правила ни при налете немецких бомбардировщиков, ни когда королева вызывала во дворец: да пошли они все, здоровье дороже! Кстати, в той клинике постоянно обновлялись Бернард Шоу, погибший в автокатастрофе, Соммерсет Моэм и еще куча народа, все они прожили дольше девяноста лет. Так что не надо про их вредные привычки. Шварценеггер не раз фотографировался с сигарой во рту, но на самом деле не курит и не пьет, но это народу совсем не интересно.

Мы выпили еще по чашке, а так мы не какие-нить европейцы сраные, что могут пить кофе просто так, да еще и без сахара, но у нас и сахара в каждой чашке на треть, и бутерброды в руках такие, что мускулы напрягаются. А если бы мы были еще и хохлами, то вместо рыбы у каждого на тонком ломтике хлеба лежало по толстому шмату сала.