Юрий Никитин - Земля наша велика и обильна...

– За что? – спросила она и, не дожидаясь ответа, сказала поспешно: – Нет-нет, лучше молчите! А то брякнете какую-нибудь глупость или пошлость, все очарование спугнете. Давайте просто выпьем.

– За исполнение желаний, – добавил я.

Она слегка поморщилась, я все-таки брякнул банальность, она же и пошлость, понятно, что мужчины имеют в виду под исполнением желанием, глядя на красивую молодую женщину с полным фужером вина в руке. Затем в ее глазах блеснул смех:

– Под исполнением желаний вы имеете в виду ниспровержение противников?

– А что же еще? – спросил я. – Какие-то девяносто пять процентов политиков портят репутацию всех остальных, это не дело.

– Надо исправлять, – согласилась она. – Возможно, вам это удастся.

Я посмотрел на нее пристально:

– Вы имиджмейкер или психотерапевт?

– Имиджмейкер обязан быть психологом, – отпарировала она. – Я просто вижу со стороны, что в вашу партию будет наплыв. Огромный!.. А кто не вступит, тот поддержит. Но для этого надо, чтобы вы победили на партийном съезде. Времени у вас мало, так что сегодня вы оттягивайтесь по полной, а завтра лучше бы приступить к работе с утра.

Я поморщился:

– Ну да, самое главное уже есть – костюмчик. А галстук вы мне завяжете.

– Научу завязывать, – ответила она. – Между прочим, тоже немаловажное занятие.

– Кстати, – вспомнил я, – а что вы имели в виду насчет оттягиваться по полной?

Она допила шампанское, я тут же наполнил снова. Юлия проследила взглядом за моей рукой и ответила со смешком:

– Вы еще спросите, какого размера я ношу «Always».

– Простите дурака, – пробормотал я с искренним раскаянием. – С политиками и даже с аудиторией разговаривать могу, а вот с женщинами то и дело попадаю впросак. Наверное, потому, что наши мозги все-таки устроены иначе. Я не имел в виду ничего такого…

Она отмахнулась:

– Забудьте. Без секса прожить еще можно, но без разговоров о нем – никогда. Это такие отдушины, я понимаю. В нашем мире, где все доступно, женщина без недостатков все-таки ценится гораздо выше, чем без одежды.

– Намек понял, – ответил я поспешно.

Она не спросила, что я понял, только в глазах заиграли смешинки. На помосте музыка стала громче, а к шесту вышла эффектно сложенная женщина, начала медленный танец, что ускорялся и ускорялся, мужчины хлопали, женщины за столиками смотрели с застывшими вежливыми улыбками, а танцовщица сбросила жилетик, оставшись в бюстгальтере зо­лотистого цвета, затем, не прерывая танца, освободилась от юбочки.

Юлия посматривала на меня весело.

– Ну как вам?

– Здорово, – признался я. – Теперь понимаю, зачем занимаются шейпингом.

Она вздохнула.

– Да, но дома не назанимаешься. А ходить в фитнес-центры не всегда удобно. Да и времени на дорогу уходит больше, чем на занятия.

Танцовщица вертелась вокруг шеста, ухватившись обеими руками и запрокинув голову, волосы золотистой волной описывали сверкающую дугу. Когда она запрокидывалась назад, и без того крупная грудь выглядела совсем дразняще, вызывающе, я невольно начал прикидывать, какой она формы и когда же этот проклятый лифчик будет сброшен, а женщина все танцевала и танцевала, упиваясь умением, силой и ловкостью здорового натренированного тела.

– Нравится? – спросила Юлия.

– Да, – ответил я искренне. – Я думаю, что, если бы ей не платили вовсе, все равно бы танцевала и раздевалась.

Юлия медленно наклонила голову, то ли сомневаясь, то ли соглашаясь, а танцовщица сделала пируэт, ухватившись обеими руками за шест, на миг остановилась и дразнящим дви­жением поддела пальцем металлическую скрепку в ложбинке грудей. Лифчик слетел, как отброшенный, я инстинктивно ожидал увидеть белую кожу, однако крупная, действительно крупная грудь идеальной формы покрыта таким же ровным загаром, как и все тело.

Мужчины хлопали, вскрикивали, я огляделся, странное дело: большинство смотрит с восторгом, почти не вижу тех, кто таращился бы с похотью. С похотью смотрим на толстых белокожих женщин с мягкими животами и валиками на боках, они как бы созданы для постели и лучше всего смотрятся среди подушек, а эта с отточенным телом и стремительными движениями, рождена для танцев, для вот такого любования…

И хотя понимал, что с таким телом родиться невозможно, это результат фитнеса, шейпинга, вот те группы мышц получены упражнениями на мяче, а эти вот на растяжке, но это лишь прибавляло восхищения.

– Спасибо, Юлия, – поблагодарил я искренне. – Вот уж не думал, честно, что можно сидеть рядом с красивой милой женщиной и рассматривать другую, что танцует голой!

– Обнаженной, – поправила она мягко, – обнаженной, Борис Борисович!

– Да, теперь разницу вижу.

Юлия пару раз взглянула на часики, я спохватился:

– Сколько сейчас времени?.. Ого! А я смотрю на других, дубина! Вот те только сейчас пришли, это ж до утра просидят. Юлия, я свинья, мне так хорошо, я так счастлив с вами, а ведь завтра с утра день непростой, черт бы его побрал…

Она слабо улыбнулась. Я попросил счет, оставил деньги в меню, не забыв скрупулезно отсчитать десять процентов на чай, все по этикету, где дать больше так же неприлично, как не дать вовсе, с галантностью вывел ее из ресторана.

В машине тепло и уютно, я вырубил «Авторадио» и включил сидиплеер, там подборка хитов прошлых лет, Юлия заслушалась, по губам скользнула мечтательная улыбка.

Я вырулил со стоянки на улицу, спросил:

– Куда едем?

И хотя спрашивал как можно более обыденным тоном, чем-то выдал, Юлия покосилась в мою сторону, после паузы сказала осторожно:

– Вы имеете в виду «ко мне» или «к вам»?

– Да мне любой из вариантов хорош, – ответил я поспешно.

Она помолчала, сказала мягко:

– Борис Борисович, давайте не портить такой чудесный вечер… Все было так здорово! Я просто боюсь, что этим стандартным потением в постели нарушим все очарование. Хотя, конечно, если вам нужно сбросить или, как чаще говорят, вас надо разгрузить…

– Нет-нет, – сказал я еще поспешнее, – вечер в самом деле слишком хорош, чтобы заканчивать так заурядно. Я вас доставлю к подъезду, но из машины не выйду.

Она улыбнулась с благодарностью, но в голосе послышалась с облегчением и нравоучительная нотка:

– А вот так нельзя! Мужчина должен выйти из машины и проводить до подъезда.

– Ого, – сказал я. – А как вообще, сдал я экзамен на хорошие манеры?

Она засмеялась, я непроизвольно напрягся, вот уж не думал, что придаю значение такой ерунде, а Юлия сказала весело:

– Полностью! Только совсем уж мелочь…

– Какая?

– Ресторан – единственное место, куда мужчина заходит первым и придерживает дверь для входящей женщины.

– Слава богу! – воскликнул я.

– Остальное совсем уж пустяки, – добавила она.