Юрий Никитин - Баймер

– А ты побей его в анрыле, – посоветовал Иван злорадно. – Или в кваке!.. Тогда и у тебя будет. А то и два опеля.

– Тише едешь, – сообщил Сергей, – шире жопа. Человек – сам кузнец своих трудностей, так что у нас все впереди… Бросай грязное дело, пойдем сажу трусить! Время обедать.

Иван повел носом:

– То-то я чую запахи уже с утра.

– Не бреши, Нюрка только сейчас начала готовить.

– Так чего ж зовешь?

– А пока ты доползешь…

Стол в холле наполовину накрыт, раскрасневшаяся Нюрка торопливо переставляла с передвижного столика блюда. Я уловил запахи хорошо прожаренного мяса, соленой рыбы. Появился Сергей, Нюрка захихикала, Сергей с чересчур серьезным видом взялся переставлять на стол тарелки.

Конон пришел последним, сел во главе стола. Здесь как у староверов, мелькнула у меня мысль, или в каком-то кибуце. Патриарх, который где-то президент, а здесь – отец родной. Правда, президент не может выдрать гражданина своей страны, а отец родной еще как может.

Оставив ворота, к обеду последним поспел Антон. Лицо злое, с порога прорычал злобно:

– Сегодня, оказывается, День независимости!.. От чего, скажите мне, независимости? Или от кого?.. Не понимаю. Ну, юсовцы празднуют, их колония освободилась от проклятой имперской Англии, как празднуют свои независимости индии, австралии и всякие канады – они тоже онезависели от этой проклятой Англии. Даже грузины или армяне могут отплясывать независимость – от ига России, надо же! Даже Англия или Франция могут праздновать независимости – они по полтыщи лет были колониями Римской империи… Уж молчу про всяких бушменов и готтентотов… Но Россия? Да это ж вообще уникальная страна уже тем, что никогда не была чьей-то колонией или от кого-то зависимой! Разве что от татаромонголов, но на самом деле все в те времена друг другу платили дань, даже могучая Византия платила нам, но разве она от нас зависела?..

Иван подумал, брякнул:

– Наверное, имеются в виду коммунисты, а не татары…

Все посмотрели на Конона. Антон смолчал, Конон буркнул:

– Коммунисты? Да разве они с Марса или из Франции посыпались? Свои же и выстрел из «Авроры», свои и власть захватили. Хорошо правили или нет – другой вопрос, но независимость тут при чем?

– Просто теперь все африканские республики празднуют Дни независимости, – вставил грамотный Иван. – Мода такая. А так как мы сейчас на уровне Мамбо-Юмбии или Лесото… А чо ты молчишь, баймер?

Я развел руками.

– Не знаю, я не политик. По-моему, поздно присобачиваться к такой моде. Сейчас все друг от друга зависят. С каждым днем, часом, секундой – все больше. А кто старается держаться независимо да еще экономику делает независимой – тот явно начинает готовиться к войне. Я читал где-то, что это КГБ развалил СССР, а теперь подготавливает страну к чему-то вовсе страшному…

Антон с пренебрежением отмахнулся:

– Брехня. У КГБ нет такой силы.

Сергей посмотрел на хмурого Козаровского, добавил злорадно:

– Да и не было никогда.

Козаровский надменно выпрямился. Мне показалось, что шрам на скуле стал ярче, налился кровью, разбух, как… словом, разбух от прилива крови.

– Вы недооцениваете спецслужбы, – проронил он значительно. – Только потому, что о них не пишут, как о белье поп-звезд, они не перестают быть.

Сергей повернулся к Конону:

– А вы что скажете, Илья Юрьевич?

– Да все это враки, – сказал Конон с досадой, – какое всесилие КГБ? Помню, КГБ прилагает титанические усилия, чтобы замаскировать кого-то внутри страны, устраивает его в засекреченный институт или в министерство, но все их тайны всегда видны в самом простейшем райкоме партии!.. Работает, скажем, в оборонном институте вечно пьяненький слесарь дядя Вася, не выгоняют только потому, что золотые руки, но в райкоме партии зав общего отдела, этакая девочка-соплюшка, видит по его карточке, что это полковник КГБ, столько-то наград, такие-то ордена, партийные взносы платит исправно с такой-то зарплаты в институте и с такого-то жалованья в Комитете госбезопасности! Более того, такие же небритые слесаря или тети Маши-уборщицы годами работали и в самом КГБ. Их настоящие лица знал только один человек в стране – глава КГБ… а также все партийные руководители, начиная от райкома партии!

Сергей коротко хохотнул.

– Ну, дают!.. Какая же это всесильная служба?

– Я и говорю, – сказал Конон, – вся власть была у партии. Вся! А свои партийные бумаги никогда не пересылали почтой. Их всегда возили особые партийные дипкурьеры. По два человека. В поездах брали купе на двоих: один спит, второй сидит над портфелем с пистолетом в руке. Никакой КГБ не имел доступа к этим портфелям. Кроме того, были строжайше запрещены любые попытки завербовать для КГБ партийного работника, пусть даже самого мелкого. Даже настоящую уборщицу, что вытирает пол в коридорах сельского райкома партии, нельзя было вербовать даже в осведомители. А ты – о всесилии КГБ!

Я поглядывал украдкой на Козаровского. Лицо его было бледным, щека подергивалась. Мне показалось, что в это время он люто ненавидит шефа. Тот не должен рассказывать такое, такое… подрывающее жутковатую славу, которую нагнетал вокруг своей деятельности сам КГБ.

Сергей покачал головой:

– Вы как хотите, шеф, но вы тоже… как мне кажется, преувеличиваете. Мы в армии не боялись генералов с инспекцией, но до свинячьего писка тряслись перед своими же особистами. У них власть была ого-го!

Козаровский взглянул на Сергея почти с благодарностью. Конон пожал плечами, внезапно рассмеялся:

– Чего это мы о днях минувшей славы?.. Мы сейчас в мире, где нет ни КГБ, ни райкомов партии. А есть зато самая великая в мире байма, которой мы потрясем мир больше, чем большевики в семнадцатом!

Суббота, гости, мангал в тени дерева, запах жареного мяса в неподвижном воздухе, куча гостей за столом и на корточках вокруг мангала…

Зато Светлана Васильевна впервые не спустилась вовсе. Это стало наконец чересчур заметным, гости стали многозначительно переглядываться. Конон нахмурился, слухи ни к чему, долгое отсутствие становится неприличным. Я видел, как он кивком услал Сергея. Вернулись уже вдвоем, Светлана Васильевна хмурилась, оглядывалась. Сергей за ее спиной подмигнул мне. Я понял, что хозяйку пришлось от компа оттаскивать почти силой, а то и бить рукоятью пистолета по пальцам, когда она цеплялась за края стола.

Она прошла к гостям, но не села, с возмущением уставилась на Анжелу. Та беспокойно заерзала, поинтересовалась:

– Что-то стряслось?

– Еще бы не стряслось! – выпалила Светлана Васильевна. – Ты чего это выпендриваешься?.. Я тебя вчера с таким классным мужиком в Sims’е познакомила!.. А тебе все не так: то от него пахнет, то устала, видите ли… Он же только что с работы пришел, семьсот баксов принес, да еще и премию! Вот и пахнет. Это ж он пахнет, а не деньги. Да и он, стоит ему только на пару минут в душевую…