Айзек Азимов - Основание и Империя [Академия и Империя]

– На Транторе? – переспросил Император без гнева. – На Транторе? Ах, Трантор! Вспомнил. Мечтаю вернуться туда с армадой кораблей. Вы будете со мной. Вместе мы одолеем мятежника Джилмера. Вместе возродим Империю!

Его сутулая спина распрямилась, голос набрал силу, взгляд на мгновение стал жестким. Потом воодушевление императора прошло, и он тихо сказал:

– Ба-а, Джилмер умер – я вспомнил. Да, да, Джилмер умер. Трантор умер… что-то я хотел сказать… так откуда вы?

Магнифико шепнул Байте:

– Неужели это император? Я думал, что императоры мудрее и сильнее простых людей.

Байта сделала ему знак замолчать.

– Если Ваше Императорское Величество подпишет нам разрешение посетить Трантор, – сказала она, – он сделает неоценимый вклад в наше общее дело.

– На Трантор? – Император снова не понимал, чего от него хотят.

– Сир, вице-король Анакреона, от имени которого мы говорим, велел передать вам, что Джилмер жив.

– Жив! Жив! – взревел Дагоберт. – Где он? Мы пойдем на него войной!

– Ваше Величество, это неизвестно. Мы пока ничего не можем сказать о месте его пребывания. Вице-король прислал нас лишь сообщить, что он жив. Только оказавшись на Транторе, мы сможем его найти. А тогда…

– Да, да, Джилмера нужно найти, – старый император пошарил по стене и накрыл дрожащим пальцем фотоэлемент.

Ответа не последовало, и император пробормотал:

– Слуги заставляют долго ждать. А мне некогда.

Император нацарапал что-то на чистом листе бумаги, поставив внизу витиеватое «Д».

– Джилмер еще почувствует силу своего Императора, – сказал он. – Так откуда вы? Из Анакреона? Что там творится? Уважает ли народ своего императора?

Байта сказала, вынимая бумагу из слабых пальцев императора:

– Ваше Императорское Величество пользуется любовью и уважением народа. Народу известно, что Император заботится о нем.

– Надо бы посетить добрый народ Анакреона, но доктор говорит… Не помню, что он говорит, но… – он окинул гостей острым взглядом. – Вы что-то сказали о Джилмере?

– Нет, Ваше Императорское Величество.

– Он не продвинется дальше. Возвращайтесь на родину и передайте это вашему народу. Трантор выстоит! Мой отец возглавляет флот, а этот мятежный негодяй Джилмер замерзнет в космосе со своими жалкими кораблями.

Император упал в кресло, и снова взгляд его стал пустым.

– Что я говорил?

Торан поднялся с места и низко поклонился.

– Ваше Величество, вы были к нам очень добры, но время аудиенции истекает.

На минуту Дагоберт IХ стал настоящим императором. Он поднялся, выпрямился и стоял так, пока его посетители по одному пятились к выходу.

А там их окружили двадцать вооруженных солдат.

Прозвучал выстрел.

Байта пришла в сознание не сразу, но без вопроса «Где я?» Она ясно помнила странного старика, называвшего себя императором и людей, ожидавших за дверью. Болели суставы, значит, стреляли из парализатора. Не открывая глаз, Байта стала изо всех сил прислушиваться к звучащей неподалеку беседе.

Говорили двое мужчин. Один медленно и вкрадчиво, с робостью, запрятанной глубоко под настойчивостью. Второй говорил резко и истерично, как пьяный, длинными фразами. Слов Байта не различала. «Пьяный» голос был громче. Байта напряглась и разобрала конец фразы:

– …Этот старый безумец, наверное, никогда не умрет. Он мне надоел, он меня измучил. Когда же, наконец, Коммазон? Я тоже старею.

– Ваше высочество, давайте сначала посмотрим, какую пользу можно извлечь из этих людей. Может быть, от них мы получим более мощный источник силы, чем смерть вашего отца.

Пьяный голос перешел в слюнявый шепот. Байта услышала только слово «женщина», а потом заговорил второй, вкрадчиво, со смешком и немного покровительственно:

– Дагоберт, вы не стареете. Лгут те, кто говорит, что вам уже не двадцать пять.

Оба засмеялись, а Байта похолодела. «Дагоберт» – «Ваше высочество», а старый Император говорил о своем упрямом сыне. Она поняла, о чем они шептались… Разве такое случается с людьми в действительности?

Голос Торана произнес несколько ругательств подряд. Она открыла глаза и встретила взгляд Торана, в котором отразилось облегчение.

– Вы ответите перед самим императором за этот бандитизм, – яростно крикнул Торан. – Освободите нас!

Тут Байта обнаружила, что ее запястья и лодыжки прижаты к стене и к полу силовым полем.

На крик пришел обладатель пьяного голоса. У него было заметное брюшко, напудренные щеки и редеющие волосы. Остроконечная шляпа была украшена ярким пером, а костюм оторочен серебряными галунами.

Он с издевкой фыркнул:

– Перед императором? Перед бедным безумным императором?

– Он подписал мне пропуск. Никто из подданных не имеет права ограничивать мою свободу.

– А я не подданный, понял, космическое отребье! Я регент и принц короны, и обращаться ко мне следует соответствующим образом. А что до моего бедного глупого отца, то ему приятно иногда принять гостей. Мы время от времени доставляем ему такое удовольствие. Это тешит его императорское воображение. Другого значения эти визиты не имеют.

Он остановился перед Байтой, она окинула его презрительным взглядом.

Принц наклонился к ней. От него шел невыносимый мятный запах.

– Знаете, Коммазон, – сказал принц, – ей идут глаза. С открытыми она красивее. Что ж, она мне подходит. Как экзотическое блюдо к столу старого гурмана.

Торан безуспешно пытался освободиться от тисков силового поля, на что принц не обращал ни малейшего внимания. Байте казалось, что кровь стынет у нее в жилах. Эблинг Мис еще не пришел в себя, голова его бессильно свисала на грудь. Магнифико… Байта с удивлением обнаружила, что глаза Магнифико открыты и жадно впитывают происходящее, как будто он давно пришел в себя.

Большие карие глаза повернулись к Байте, шут захныкал и кивнул в сторону принца короны:

– Он забрал мой визисонор.

Принц резко обернулся на новый голос.

– Это твое, уродец?

Он снял с плеча визисонор, которого Байта не заметила, хотя инструмент висел на знакомой зеленой ленте, пробежал пальцами по клавишам, пытаясь сыграть гамму. Визисонор молчал.

– Ты умеешь на нем играть, уродец?

Магнифико кивнул.

– Вы напали на граждан Фонда, – неожиданно сказал Торан. – Если за это вас не накажет император, то накажет Фонд.

Ответил Коммазон:

– Фонд способен наказывать? Что же, Мул больше не Мул?

Торан молчал. Принц улыбнулся, открывая неровные зубы. Шута освободили от пут силового поля и пинком подняли на ноги. Принц сунул ему в руки визисонор.

– Играй, уродец, – приказал принц. – Сыграй серенаду для прекрасной дамы из Фонда. Объясни ей, что тюрьма в стране моего отца – не дворец, а я могу поселить ее во дворце, где она будет купаться в розовой воде и вкушать любовь принца. Спой ей о любви принца.