Дмитрий Янковский - Огненный шторм

– Где находятся телепортационные ворота? – грозно спросил я.

– Здесь недалеко! – ответил брофф, не спуская глаз с ампулы в руках Паршкова.

– Как туда добраться?

– Пройдите до конца этого коридора и сверните налево, – несмотря на весьма отличающуюся от человеческой систему ориентации, у броффов существовали понятия «право» и «лево». – Там будет еще один коридор. Идите до конца, не сворачивая. Там ворота.

– Охрана?

– Охраны нет. Только шесть техников.

– Веди. – Я разрезал ножом пояс броффа и подтолкнул его вперед.

– Я не понимаю, командир, – вдруг услышал я голос Паршкова. – Если их так просто заставить говорить, то почему мы постоянно испытываем недостаток информации о намерениях броффов? Просто брать их в плен и допрашивать под угрозой укола.

– Ну, во-первых, те, кто обладает действительно важной информацией, в плен так просто не сдадутся, – ответил я, не спуская глаз с броффа, идущего впереди. – Они застрелятся, или их застрелят свои же. Кроме того, даже если их удастся взять в плен, они натренированы терпеть боль и предпочтут укол, нежели выдадут тайну. А на случай, если брофф решит с нами сотрудничать, им всем ставится подсознательная блокировка, которая при попытке выдать сведения кому-то, кроме тех, кому они предназначались, стирает эти самые сведения. Если повезет.

– А если не повезет? – задала вопрос Игнатьева.

– Если не повезет, то она сотрет всю память броффа.

Мы повернули в указанном направлении, и я заметил вспышку в конце коридора. Телепортационные ворота, использующиеся в Федерации, основывались на той же технологии, что и броффианские, хотя и не были столь совершенными. Поэтому мы сразу поняли, что это означает. Кого-то только что перебросили на базу. А еще через секунду, когда желтые лазерные очереди прошили идущего впереди броффа, мы поняли, что телепортация вызвана нашим появлением. К тому же, если лазерные очереди в нашу сторону – плохо, то желтые лазерные очереди – это очень плохо, поскольку такой цвет из вражеского вооружения имеют только тяжелые лучеметы штурмовиков. К счастью, покрытие стен не давало рикошета лазерных лучей и коридоры обладали массой мест, где можно спрятаться. Мы залегли.

– Вот зараза, а! Штурмовой отряд! – воскликнула Игнатьева. Она сделала те же выводы, что и я. – Командир, что будем делать? Из этого ведь броню штурмовиков не пробьешь! – девушка хлопнула по своему автомату.

Это верно. Боевые костюмы штурмовых отрядов броффов дополнительно оснащались шлемами и генераторами индивидуальных силовых полей. Положение стало серьезным. Из того, что у нас имелось с собой, опасность для штурмовиков могли представлять только гранаты. Их было ровно пятьдесят штук. К счастью, я настоял на том, чтобы взять все гранаты из аварийных наборов Кошкина и Свердлова, а также из бортового запаса оружия «Ту-810».

Коридор был в длину всего метров сорок. То есть забросать штурмовиков гранатами не составляло никаких проблем. У меня и Игнатьевой находилось по двадцать гранат, у Паршкова их был всего десяток, так как он нес большую часть патронов к автоматам и пистолетам.

– Гранатами их, командир? – спросила Игнатьева, увидев, что я достал несколько штук.

– Да. Кидаем по десять гранат. Меньше им не хватит…

Вдруг я увидел возникшего прямо передо мной броффа в штурмовом костюме. Мы не отвечали на их огонь, и, видимо, они решили, что уничтожили нас. Судя по тому, что этот брофф замешкался, он тоже не ожидал увидеть нас живыми.

В ближнем бою преимущество было на нашей стороне. Я резко вскочил и, выхватив штык-нож, всадил его в стык между шлемом и нагрудными пластинами боевого костюма. Все произошло довольно быстро, но двое броффов, видимо, страховавших первого, успели открыть огонь. Я выдернул нож и спрятался за выступом стены, пока падающее тело броффа приняло на себя выстрелы штурмовиков. Игнатьева кинула пару гранат. Выстрелы прекратились, и послышались удаляющиеся шаги броффов. Они испугались.

– Побереги гранаты, – сказал я Игнатьевой, когда она собиралась бросить еще одну. Воспользовавшись отступлением штурмовиков, девушка перебралась в нишу стены напротив меня. – Посмотри лучше на оружие убитого штурмовика.

– Что это? Никогда раньше таких не видела. – Игнатьева вставила чеку обратно в гранату.

– Правильно, – улыбнулся я, подтаскивая к себе оружие ремнем автомата через простреливаемую зону. – Потому что таких у броффов очень мало. Но больше им и не нужно.

Я наконец схватил оружие штурмовика. Оно напоминало прямоугольный параллелепипед с многочисленными выступами. Спусковой механизм был сделан под трехпалые лапы броффов, но человек вполне мог им пользоваться. Главное – удержать его в руках, так как весило это оружие более двадцати килограммов.

– Это атомный деструктор. Основан на принципе разрушения связей между электронами, протонами и нейтронами атомов. Эффективная дальность – всего 6-8 метров, но если луч достигнет цели, то она просто распадется на атомы. Деструктор имеет очень большой расход энергии, и поэтому полной батареи ему хватает на пять выстрелов… Вот черт! – Я посмотрел на пояс броффа. Обычно на нем висели четыре полных батареи. Сейчас там осталось только две, остальные были разбиты выстрелами.

– Что это? – подал голос Паршков. Только сейчас я заметил, что он некоторое время отсутствовал.

– Ты где был? – Я даже высунулся из ниши, чтобы увидеть бойца.

– Растяжку за поворотом ставил, – ответил он.

– Из чего?

– У убитого техника на поясе зачем-то висели два брикета взрывчатки, – ошарашил он меня.

– Это не взрывчатка. Это блоки твердого топлива для броффианских одноместных антигравитационных платформ. Вроде наших мотоциклов. Если такая штука рванет, то всю базу на воздух поднимет…

– Что нам и надо, – завершил мою мысль Паршков.

– Надо-то надо. Но сколько гранат поставил ты на растяжку?

– Одну.

– Поставь еще штук пять. А лучше – все, что остались. Топливо – это вещь мощная, но подорвать его трудно. Так что действуй. А мы пока будем прорываться вперед.

Паршков скрылся в боковом проходе. Я снял с пояса броффа запасные батареи и положил их в свой нагрудный карман.

– Игнатьева, помнишь, сколько бойцов в стандартном штурмовом отряде броффов?

– Девять. Офицер, два лучеметчика, один ракетчик, три стрелка с обычными винтовками и гранатами и два – с винтовками с подствольными ракетницами.

– Допустим, этот с деструктором – десятый. У нас в деструкторе – полная батарея и еще две запасных. Всего пятнадцать выстрелов.

– С головой, – подвела итог Игнатьева.

– Если действовать разумно. Но мы по-другому и не будем. Прикрой!

Я поднялся на ноги, взвешивая в руках деструктор. Тяжеловат. С таким особо не побегаешь. Броффам, конечно, проще. Они сами по себе сильнее людей, так еще их штурмовые костюмы принимают на себя часть нагрузки. Игнатьева кивнула и бросила в проход одновременно четыре гранаты. Не дожидаясь взрывов, я выскочил и, пробежав метров десять, спрятался в одну из ниш. Громыхнул взрыв, и я, вновь выбежав в простреливаемую зону, рванулся вперед.