Дмитрий Янковский - Огненный шторм

– Кто старший? – спросил боец с капитанскими звездами на погонах и сверкающими биноклями в петлицах – разведка.

– Я. Вы имеете полномочия вести переговоры с нами? – спросил я.

– Нет, – ответил разведчик и достал из-за пояса рацию. – Товарищ генерал, можете идти, они не представляют опасности.

Я усмехнулся самонадеянности капитана. Если бы это было нужно, они погибли бы, еще не успев ступить на палубу. Но я промолчал.

Из открытого люка вышла женщина. Несмотря на то что модуль стоял на другом конце шлюза и до него было не менее тридцати метров, я узнал ее. Еще раз мысленно улыбнувшись, я стал ждать, когда генерал узнает меня.

– Товарищ маршал! – воскликнула Зайцева и подбежала ко мне. – Как вы здесь оказались?

– Длинная история. А я не люблю рассказывать, стоя под стволами автоматов.

– Ой, извините! Смирно, маршал на палубе! – скомандовала Зайцева, и все бойцы замерли по стойке «смирно».

– Вольно. Ну что ж, я рад, что все разрешилось. Нам нужно срочно попасть на Землю, к Суворову. Он решит, что делать. А пока – вся информация о том, что мы живы, засекречена.

– Так точно, товарищ маршал! – ответила Зайцева. – С возвращением.

00:56:44

Могучий линкор летел к Земле. Я стоял рядом с креслом, в котором сидела Зайцева, и всматривался в увеличивающуюся точку нашей родной планеты.

– Итак, за что же тебя повысили в звании?

– За бой около Лунной базы, – Зайцева посмотрела на меня.

– Лунной базы? – эхом переспросил я. – Кто же умудрился туда проникнуть? Или нашлись самоубийцы, пытавшиеся противостоять орудиям базы?

– Не совсем. Если вкратце, то прямо из гиперпространства…

– Товарищ генерал, мы вышли на орбиту Земли, – доложил первый пилот.

Я взглянул вперед. Мы были на высокой орбите над теневой стороной планеты.

– Ладно, расскажу чуть позже. Идите в третий шлюз ваши бойцы уже ждут вас там.

– Пока!

Какая ирония! Менее года назад Зайцева была совершенно подавлена смертью отца и клялась отомстить за него. А теперь командует мощным кораблем, носящим его имя, и несомненно исполнит клятву, как только ей представится возможность.

– Командир, не могу поверить, что скоро окажусь на Земле! – сказала Игнатьева, как только я вошел в десантный отсек модуля, приготовленного для нас.

– Я тоже.

Пандус модуля поднялся, и через несколько секунд мы отстыковались от корабля. Чувствовалась легкая невесомость. Начался спуск. Я закрыл глаза. Все произошедшее с нами казалось сном.

Через некоторое время легкий толчок возвестил об окончании спуска. Судя по всему, мы уже были на Земле.

– Ну, пошли, ребята, – я встал со своего места.

Пандус модуля опустился, и мы вышли в ночной воздух. Модуль приземлился на какой-то военной базе. Вспыхнули посадочные прожектора, и вокруг челнока образовалось кольцо света, в котором находились и мы. На летное поле выехал армейский автобус «Олень-12» с зажженными фарами. Из него вышли пять человек. Один из них подошел к нам. На нем, как и на остальных, был алый берет гвардии.

– Здравия желаю, товарищ маршал. Я лейтенант Авдеев. У меня личный приказ Президента Суворова как можно скорее доставить вас и всех бойцов, находящихся под вашим командованием, в Генеральный штаб.

– Отлично, мы готовы.

– Прошу в автобус.

Внутри салона уже находилось более десятка гвардейцев. Когда все заняли свои места, автобус тронулся.

– Товарищ лейтенант, скажите, какова ситуация в Федерации сейчас? – спросил я Авдеева.

– Извините, товарищ маршал, но у меня приказ Президента доставить вас к нему. До этого вы не должны ни с кем разговаривать. Даже со мной.

– Ладно, не хочу подталкивать вас к нарушению приказа.

Оставшееся время мы просидели в молчании. К счастью, Суворов оказался не таким перестраховщиком, чтобы приказать закрыть стекла броневыми заслонками, и я любовался видом ночной Москвы. Но длилось это не долго. Уже через десять минут мы приземлились на крышу здания Генерального штаба. Сначала из автобуса вышли десять гвардейцев, и только потом – мы.

– Ну ведите нас, лейтенант, – сказал я Авдееву.

Гвардейцы окружили меня и моих спутников плотным кольцом, и мы пошли вперед. Лейтенант повел нас по лестнице. И это было правильно. Если Президент хотел обеспечить нам полную безопасность, то лифты следовало исключить.

Мы спустились на пятый этаж, где располагалось несколько жилых комнат, предназначенных на тот случай, если кому-то из командующих необходимо было остаться на ночь. Возле одной из дверей Авдеев остановился. Гвардейцы разомкнули строй.

– Можете идти, товарищ маршал.

Створки почти беззвучно открылись вовнутрь. Первое, что я увидел, был стол, за которым сидел Суворов. На столе десять чашек и большая тарелка с бутербродами.

– Проходи, Игорь, – сдержанно улыбнулся Суворов. – Заждался я тебя. Чай почти остыл.

Вот так и надо. Никаких бурных выражений восторга. Просто спокойное сообщение, что меня тут ждали.

Я усмехнулся этой несколько театральной сцене и шагнул в комнату.

01:48:46

Во время моего рассказа Суворов внимательно слушал. Он был довольно спокоен. Меня просто поражала его выдержка.

– И вот мы легли в анабиоз, а когда проснулись, оставалось восемь часов до окончания перехода. Дальше ты все знаешь.

– Да, я знаю. Ну что ж, могу сказать, что я безоговорочно выполню все твои пожелания. Генерал Белкин будет восстановлен в прежнем звании. Сэшаг сможет служить под его началом. Ты и майор Игнатьева продолжите службу. Анна, вам тоже найдем подходящее занятие. Со всех остальных снимаются все обвинения в пиратстве. Кроме того, Андрей Литовченко и Леонид Горюнов будут приняты в Академию космофлота, хорошие пилоты нам нужны, особенно сейчас.

– Отлично, – сказал я. – Теперь расскажи, что было после нашей катастрофы.

– Так, с чего бы начать? – задумчиво проговорил Президент.

Он встал и прошелся мимо большого панорамного окна. Ночная Москва была великолепна. Яркие огни зданий не портили, а, наоборот, подчеркивали прекрасную темноту ночи. В черном небе виднелись посадочные прожектора заходящего на посадку в Домодедово лайнера. На Красной площади бойцы почетного караула устало поглядывали на Куранты.

– Новым маршалом Федеральных сил стал Фомин. Он продолжил войну в твоем стиле. Без пощады противнику. В считаные дни все, что не погибло от аннигиляционных зарядов, было уничтожено нашими силами. Теперь другое название Четвертой Межзвездной – восьмидневная война. Она вошла во все учебники военного искусства как самая ожесточенная война в истории человечества. Менее чем за двести часов Федерация потеряла почти всю свою армию и восемнадцать миллиардов гражданского населения. Потери противника просто не поддаются учету. Там счет идет на сотни миллиардов. После этого мы стали восстанавливать разрушенное. Обновлялись уставы, совершенствовалась техника. Мы победили в войне, но какой ценой? Окажись силы противника всего на четверть больше, и Земля уже была бы превращена в радиоактивную пыль. Поэтому мы решили изменить организационную структуру армии. Классический трехмесячный курс теперь устарел. В условиях, когда исход войны решают часы, мы не можем позволить себе тратить на обучение каждого бойца девяносто дней. Начали разрабатываться новые программы обучения, но все они оказались недостаточно эффективными. Таким образом, к данному моменту мы пришли с устаревшим учебным курсом. Однако армию удалось восстановить. К сожалению, качество подготовки бойцов резко упало. И это очень, очень плохо. Особенно сейчас, когда идет война!