Алексей Калугин - Снежная слепота

– Аргумент не в твою пользу, – оглянувшись на «снежного волка», заметил Харп.

– Ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь на это ответил? – презрительно скривился раненый.

– Если у тебя есть что сказать…

– Пошел ты…

– Ну что ж, по крайней мере откровенно и от души, – сказал Харп и снова повернулся к «снежному волку» спиной.

– Теперь-то ты понимаешь, что я был прав? – с надеждой посмотрел на Харпа старый Бисаун.

– О чем ты, старик? – Харп ответил ему удивленным взглядом.

Старик беззвучно шевельнул губами и указал взглядом в сторону «снежного волка».

– Нет, старик, – покачал головой Харп. – Это твоя проблема. И как ты ее намерен решать, меня совершенно не интересует.

– Это такая же моя проблема, как и твоя, – зло бросил старый Бисаун. – Когда сюда придут «снежные волки», ты заговоришь по-иному.

– Старик, – Харп с тоской посмотрел на Бисауна, – твоя главная ошибка заключается в том, что ты так и не понял, что я не собираюсь оставаться здесь навсегда. Мне неприятен этот дом и тот порядок, который ты в нем установил. Мне противен даже запах, который я вдыхаю, входя сюда. Вы можете жить, как хотите, – я никого не собираюсь ни к чему принуждать, – но сам я скоро уйду.

– Интересно, куда же ты собираешься идти? – ехидно усмехнулся Бисаун. – В поселке на юге ты уже побывал, и, похоже, там тебе не понравилось. «Снежные волки» тебе тоже не по душе. Что дальше? Ты намерен основать собственный поселок? Или собственную банду?

– Как долго ты живешь в этом мире, старик? – Харп то ли с интересом, то ли просто с жалостью посмотрел на Бисауна.

– Достаточно долго для того, чтобы понять: тот, кто сюда попал, останется здесь навсегда, – с открытым вызовом сказал Бисаун. – Я не могу объяснить, что представляет собой мир вечных снегов, и не знаю, почему и каким образом сюда попадают люди. Но, поверь мне, выхода отсюда нет. Просто кто-то или что-то дает нам еще один шанс. Может, мы должны исправить что-то, что совершили в прошлой жизни, а может, просто нам нужно о чем-то забыть. Как бы там ни было, то, что сейчас с нами происходит, это жизнь. Мне уже много лет – по сравнению с тобой или Марсалом я просто старик, – и я не знаю, за что или благодаря чему я попал сюда. Я почти не помню своей прошлой жизни. Но я точно знаю, что в тот момент, когда я пришел в себя, лежа на снегу, мне были предложены новые правила игры. Кто, зачем и ради чего это сделал – об этом я спрашивал себя только первую пятидневку, до тех пор, пока не понял, что должен возрадоваться уже хотя бы тому, что жив. Моя собственная жизнь является для меня величайшей ценностью в этом мире. И если я хочу выжить, я должен играть по тем правилам, которые мне предложены. Вот и вся мудрость, Харп. То, что с тобой происходит, это не сон и не бредовое видение. Все, что от тебя требуется, это только принять этот мир таким, какой он есть, и понять, что ты здесь навсегда.

– Ты красиво говоришь, старик. – Харп смотрел на Бисауна скорее с сожалением, чем с осуждением. – Но ты не можешь или не хочешь понять, что ты просто доживаешь свою жизнь, а мне ее только еще предстоит прожить. Ты хочешь обеспечить себе спокойную и по возможности сытую старость, и в этом я тебя не могу винить. Но посмотри, что происходит вокруг тебя. Посмотри, во что превратили этот мир ваша рабская покорность и желание выжить любой ценой. Если бы я был проповедником, то начал бы взывать к тому светлому, что, может, еще сохранилось в душах тех, кто уже смирился и ни во что ни верит. Если бы я был героем, то, не раздумывая, бросился бы в бой, отстаивая те идеалы, которые мне самому кажутся единственно правильными. Но все это не по мне, старик. Поэтому я просто хочу уйти.

– Интересно куда? – спросил старый Бисаун.

И, как ни странно, лицо его в этот момент оставалось удивительно серьезным. Он смотрел на Харпа так, будто видел в нем самого себя, только лет на тридцать моложе и куда более безрассудного.

– Ну, например, за горы, те, что на западе, – ответил Харп таким тоном, словно ему предстояло просто выйти за дверь, добежать до ближайшего сугроба, оставить там свою отметку и тут же вернуться назад.

– А почему именно туда? – без особого интереса, вроде только ради поддержания разговора, осведомился Бисаун.

– Ну, хотя бы потому, что туда, как я слышал, собирался идти Татаун. – Харп наклонил голову к плечу и посмотрел на Бисауна долгим испытующим взглядом. – Ты жил вместе с ним, старик. Скажи, Татаун был в своем уме? Он понимал, что затевает?

– Это несерьезно, – пренебрежительно поморщился старый Бисаун. – Татаун был мастак на всякие выдумки… Да хоть у Марсала спроси!..

– Татаун точно знал, что за западными горами живут люди.

Трое мужчин одновременно обернулись на голос.

Халана стояла рядом с серым пластиковым занавесом, придерживая его рукой. Казалось, только это ненадежная опора не дает ей упасть.

– Женщина не в своем уме.

Старый Бисаун посмотрел на Халану и сделал быстрый жест рукой, который можно было истолковать двояко: и как небрежный взмах, за которым не стояло ничего, помимо пренебрежительного отношения к женщине, и как приказ Халане вернуться на отведенное ей место.

– Не так давно ее муж без вести пропал, – добавил старик доверительным тоном, обращаясь персонально к Харпу.

Харп словно и не услышал того, что говорил ему Бисаун.

– Говори, Халана, – сказал он, обращаясь к женщине.

Халана подняла руку и ухватилась за воротник своей рубашки так, словно ей не хватало воздуха и она собиралась рвануть ворот, чтобы вздохнуть наконец полной грудью. Но вместо этого она заговорила, глядя не на Харпа, а куда-то в сторону входной двери. Она говорило прерывисто, то и дело останавливаясь, чтобы сделать глубокий вдох:

– Это случилось почти год назад… Татаун, как обычно, пошел, чтобы проверить старые лазы снежных червей и, может, собрать в них красницы… Он нашел человека… На нем была такая же одежда, как у нас, но он не был новичком… Татаун рассказывал, что у него была длинная борода… Человек был сильно обморожен… Татаун сказал, что у него не было ни единого шанса остаться в живых… Но он успел сказать, что пришел из-за гор… Именно после этого Татаун и стал думать о том, как бы добраться туда…

Во взгляде Халаны, который она бросила на старого Бисауна, внезапно блеснула ненависть, способная если не испепелить, то хотя бы обжечь.

– И тебе известно об этом! – почти прокричала женщина.

– Ну и что с того? – с безразличным видом старик пожал плечами. – Татаун нашел в снегах какого-то чудака, который, подвинувшись рассудком, выдавал себя за человека, пришедшего из-за гор. Я ему сказал то же самое, когда он поведал мне эту историю.

– Не валяй дурака, старик, – неожиданно для всех подал голос «снежный волк». – В ближайших окрестностях все знают друг друга в лицо. Если Татаун встретил в снегах незнакомца, это был либо новичок, либо…