Алексей Калугин - Снежная слепота

Чтобы успеть к началу миграции червей в сторону Замерзшего моря, охотникам предстояло выйти из дома еще затемно, а потому они решили лечь спать ближе к полуночи, чтобы, как следует выспавшись, подняться еще до рассвета.

Харп сидел за столом, снимая напильником невидимые глазу заусенцы с острия гарпуна, когда рядом на табурете примостился старый Бисаун.

– Возьми. – Старик поставил на стол небольшую плоскую коробку из белого пластика.

– Что это? – Харп удивленно посмотрел на старика. – Прощальный подарок?

Бисаун сделал вид, что не заметил иронии.

– Вам это может понадобиться, – сказал он и, тяжело подавшись вперед, откинул крышку с коробки.

Коробка оказалась наполнена небольшими пузырьками и баночками.

– Это кровоостанавливающее средство, – Бисаун указал на пузырек с синей крышкой. – Это мазь, помогающая при обморожениях. Ею следует воспользоваться сразу же, если почувствуешь, что мороз прихватил кожу. Здесь, – старик открыл маленький плоский пенал, в котором лежали пластиковые ампулы с насаженными на них иголками, закрытыми стерильными колпачками, – обезболивающее. Средство очень сильное. Если придется им воспользоваться, больше двух ампул сразу не коли. Повторная инъекция – не раньше чем через час после первой, и только одна ампула!

Скосив взгляд, Харп с несказанным удивлением посмотрел на Бисауна.

– Не на меня смотри, – недовольно буркнул старик, – а в аптечку. А то, когда нужно будет, все перепутаешь. – Сдвинув баночки с лекарствами в сторону, он открыл в коробке вторую секцию. – Здесь перевязочные материалы: бинты, вата, пластырь. Надеюсь, если возникнет необходимость, разберешься, что и как делать.

Заметив во взгляде Бисауна сомнение, Харп улыбнулся.

– Не беспокойся, старик, возможно, тебе кажется, что я идиот, но все же я не дебил.

Ничего не ответив на реплику Харпа, старый Бисаун продолжил свои наставления:

– Это жгут, применяется при сильных кровотечениях, когда повреждены крупные сосуды. Существует три типа кровотечения: капиллярное, венозное и артериальное…

– Я знаю, – перебил старика Харп. – При артериальном кровотечении жгут накладывается выше раны, при венозном – ниже.

Бисаун недоверчиво глянул на Харпа.

– Откуда тебе это известно?

– Не знаю, – пожал плечами Харп. – Просто вдруг вспомнил, когда ты начал рассказывать.

– Что ж…

Старый Бисаун сунул жгут обратно в коробку и достал металлическую пластинку длиною около двадцати сантиметров. Большим и указательным пальцами он надавил на края пластинки, и она тотчас же раздвинулась в обе стороны, сделавшись втрое длиннее.

– В коробке четыре таких пластинки, – объяснил Бисаун. – Они используются для фиксации конечностей при переломах.

Старик снова сложил пластинку и убрал ее на прежнее место.

– Вопросы есть? – голосом учителя, не знающего пощады к своим ученикам, спросил Бисаун.

– Нет, – едва заметно улыбнувшись, качнул головой Харп.

– Отлично. – Бисаун захлопнул крышку коробки и оперся рукой о край стола, собираясь подняться с табурета.

Харп остановил его, положив свою руку поверх морщинистой ладони старика.

– Почему ты делаешь это, старик? – спросил он негромко. – Ты же не веришь в то, что мы сможем убить снежного червя.

– Даже если я не верю в успех вашего безнадежного дела, – глядя куда-то в сторону, недовольно проворчал Бисаун, – это вовсе не означает, что я не должен сделать все от меня зависящее, чтобы помочь вам остаться живыми.

Старик вытянул свою руку из-под ладони Харпа и, поднявшись на ноги, пошел к своему матрасу, уже расстеленному на полу.

– Спасибо, Бисаун, – произнес вслед ему Харп.

Старик даже не оглянулся. Скинув тапки, он, не раздеваясь, лег на свое ложе и, натянув одеяло на плечи, повернулся лицом к стене.

Харп посмотрел на Марсала, сидевшего возле стены с веревкой на коленях, которую он проверял, ощупывая пальцами буквально каждый сантиметр. В ответ на вопросительный взгляд Харпа Марсал только плечами пожал: он не меньше Харпа был удивлен неожиданным поступком старого Бисауна.

То, чем занимались сейчас Марсал и Харп, было, по сути, всего лишь способом убить время. Все оружие, инструменты и вспомогательный инвентарь они проверили уже не один раз. Но спать ложиться было еще рано, а говорить – не о чем: все детали предстоящей охоты были обговорены в мельчайших подробностях. Кроме того, Харп чувствовал, что ему больше нечего сказать. Ему удалось вывести Марсала из состояния странного душевного оцепенения, в котором он находился все время своего пребывания в доме старого Бисауна, и теперь любая попытка Харпа влиять на настроение или характер мыслей Марсала могла показаться тому стремлением оказывать подспудное давление, чем и занимался прежде хитроумный старик.

Помимо прочего, была и еще одна причина, по которой Харпу не хотелось сейчас затевать долгий разговор с Марсалом. Вопреки мнению Марсала, считавшего, что его партнеру вообще неведом страх, Харп отдавал себе отчет в том, что не боится завтрашнего дня только потому, что, как и говорил старый Бисаун, он, в отличие от Марсала, весьма смутно представлял себе ту дичь, которую собирался убить.

Сунув руку в карман штанов, Харп, к удивлению для себя самого, обнаружил небольшой пластиковый пакетик. Тот самый, что был закреплен на крышке часов, который он снял с руки колониста. Не обратив в свое время особого внимания на кусочек пластика, Харп совершенно забыл о нем, когда, отклеившись от часов, пакетик остался в кармане.

Пакетик был аккуратно запаян со всех сторон. Пластик был мутный и к тому же помятый, так что рассмотреть то, что находилось внутри, не представлялось возможным.

Положив пакетик на стол, Харп осторожно вскрыл его, проведя по краю острием ножа, и извлек сложенный в несколько раз обрывок бумаги.

Развернув бумагу и аккуратно расправив ее, Харп удивленно присвистнул.

На столе лежал рисунок, удивительно похожий на тот, что три дня назад отдала ему Халана. На нем также был изображен всадник, скачущий верхом на лошади. Только теперь это был не скелет, а старик, одетый в какой-то длинный бесформенный балахон, из-под которого торчали тощие ноги и руки. Старик был почти лыс. Остатки его волос развевались на ветру, как и длинная седая борода. В левой руке, поднятой к плечу, он держал большие чашечные весы.

– Что скажешь? – спросил Харп у Марсала, положив оба клочка бумаги рядом.

– Похоже, это фрагменты одного рисунка, – удивленно произнес Марсал.

– Верно, – согласился Харп. – И мне кажется, что это еще не вся картинка.

– Странно, – озадаченно почесал бороду Марсал.

Оторвав взгляд от обрывков рисунка на столе, Харп поднял взгляд на Марсала.