Алексей Калугин - Полет мотылька

– Вы правильно поступили, товарищ Калихин, что задержали этих проходимцев до нашего прихода.

Геннадий Павлович молча пожал плечами – а что ему было сказать?

– Вам придется проехать с нами для того, чтобы дать показания.

– Я не видел у них поддельных генетических паспортов, – сказал Геннадий Павлович. – И разговаривали мы совсем не о том.

Наверное, капитану полагалось бы спросить, о чем именно разговаривал Геннадий Павлович с задержанными, но он только еще раз, более настойчиво повторил:

– Вам придется проехать с нами.

Где-то невдалеке громыхнули первые раскаты грома – гроза приближалась. Геннадий Павлович понимал, что у него нет выбора – если он откажется идти добровольно, его поволокут силой. Полковник Рыпин, или кто там сейчас руководит проектом, имел твердое намерение перевести эксперимент в новую фазу.

– Хорошо, – Геннадий Павлович поднялся на ноги. – Я только зайду к себе в комнату за документами.

– Конечно, – благосклонно наклонил голову капитан. – Машина ждет вас у подъезда.

Вместе они прошли вдоль всего коридора. Геннадий Павлович повернул направо и вставил ключ в замочную скважину. Капитан свернул налево. Поковырявшись с замком входной двери, он все же открыл его и глянул через плечо на Геннадия Павловича.

– Я жду вас, Геннадий Павлович.

– Да-да, конечно, – не оборачиваясь, быстро кивнул Калихин. – Спущусь через пару минут.

За спиной у него хлопнула входная дверь. Геннадий Павлович обернулся. Коридор был пуст. Выдернув ключ из замка, он кинул его в карман, перешел к соседней двери, негромко постучал и затаился, ожидая ответа.

– Кто там? – раздался из-за двери резкий гортанный голос.

– Это я, Венера Марсовна, Калихин.

– Гена? – удивленно произнес голос из-за двери.

Щелкнул замок, дверь открылась, и на пороге, закрывая собой весь дверной проем, появилось необъятных размеров тело Венеры Марсовны Одиной. На ней был темно-красный шелковый халат с вышитыми золотом вензелями, не новый, но вполне приличный, и розовые мохнатые тапочки с торчащими в стороны заячьими ушами. Черные крашеные волосы были аккуратно расчесаны и уложены так, что завивались колечками возле ушей.

– Гена, – Венера Марсовна единственная во всей квартире всегда обращалась к Геннадию Павловичу только по имени, – что произошло?

– Долго рассказывать, Венера Марсовна, – с беспечным видом махнул рукой Геннадий Павлович.

– У нас в квартире были представители службы охраны?

– Да, поймали двух авантюристов.

– У нас в квартире? – удивленно вытаращила глаза Венера Марсовна.

– Простите, Венера Марсовна, – решил все же перейти к делу Геннадий Павлович. – Я сейчас очень тороплюсь. У вас случайно нет снотворного?

– Снотворного? – похоже было, что вопрос Калихина удивил Венеру Марсовну куда сильнее, нежели загадочный визит охранников.

– Да, Венера Марсовна, – кивнул Геннадий Павлович. – Понимаете, у меня важная встреча, и я боюсь… Ну, в общем, мне очень нужно.

– Сейчас посмотрю, – ответила Венера Марсовна и степенно удалилась в глубь комнаты.

За окнами снова прогрохотал раскат грома, на этот раз уже где-то совсем рядом.

– Видно, небо сегодня разверзнется, – проговорила Венера Марсовна, гремя пузырьками и склянками.

– Давно уже пора, – ответил Геннадий Павлович.

– Вот, держите, – Венера Марсовна протянула Геннадию Павловичу прозрачный стеклянный пузырек без этикетки с заткнутым ватой горлышком.

– Это точно снотворное? – с сомнением посмотрел на белые таблетки Геннадий Павлович.

– Точно, точно, – с улыбкой заверила его Венера Марсовна. – Эти таблетки еще мой муж-покойник принимал. Бедняга, сколько его помню, все время мучился бессонницей.

Геннадий Павлович выдернул из горлышка пузырька ватку и высыпал таблетки на ладонь.

– Будьте добры, стакан воды, Венера Марсовна.

Венера Марсовна подозрительно посмотрела на Геннадия Павловича, но стакан с водой подала. Калихин тем временем успел сосчитать таблетки – тринадцать штук. Если лекарство и в самом деле сильное, то должно было хватить. Он разом кинул все таблетки в рот и запил водой.

– Спасибо, Венера Марсовна, – сказал он, возвращая стакан хозяйке.

– Это очень сильное лекарство, – сочла нужным предупредить Венера Марсовна.

– Очень хорошо, – улыбнулся в ответ Геннадий Павлович. – Мне именно такое и нужно. Спасибо, – еще раз поблагодарил он.

– Надеюсь, Гена, вы не вознамерились таким образом свести счеты с жизнью? – поинтересовалась Венера Марсовна.

– Ни в коем случае, – ответил Геннадий Павлович. – Напротив, собрался пожить.

– Ну, в таком случае успехов вам, Гена.

– Спасибо, Венера Марсовна.

Геннадий Павлович направился к выходу, а Венера Марсовна стояла и смотрела ему вслед до тех пор, пока от очередного раската грома не зазвенели стекла в окнах. Вздрогнув, Венера Марсовна поплотнее запахнула полы халата и захлопнула дверь.

Выйдя на улицу, Геннадий Павлович сразу увидел машину, стоявшую с зажженными фарами возле подъезда, – черный «Мерседес». Возле приоткрытой задней дверцы стоял знакомый Геннадию Павловичу капитан из службы охраны.

– Прошу вас, Геннадий Павлович, – шире распахнул он дверь.

На улице была тьма непроглядная, а в машине – еще темнее. Открытая дверца показалась Геннадию Павловичу похожей на лаз в звериную нору, в которой мог таиться хищник. Хотя, кто его знает, быть может, столь странный образ возник у него в голове потому, что начало действовать снотворное? Лекарство и в самом деле оказалось отменным. Прошла всего пара минут после того, как Геннадий Павлович принял таблетки, а он уже чувствовал, как тяжелеют, наливаясь свинцом, веки, а ноги едва ли не с каждым шагом делаются непослушными, словно слепленными из глины. Геннадий Павлович все же смог без посторонней помощи добраться до распахнутой дверцы машины и завалиться на заднее сиденье. Едва он убрал ноги, как усевшийся рядом с ним капитан службы охраны общественного порядка захлопнул дверцу. В салоне машины загорелся свет. Человек в штатском, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, обернулся. У него было широкое, волевое лицо мужчины, которого, несмотря на возраст, трудно было назвать пожилым. Впечатление портил только мягкий подбородок с глубокой, как у младенца, ямочкой.

– Вы плохо себя чувствуете, Геннадий Павлович? – с тревогой спросил он, посмотрев на Калихина.

Геннадий Павлович полулежал, откинувшись на спинку сиденья и полуприкрыв глаза.

– А, ерунда, – вяло махнул он рукой. – Просто устал.

– Ничего, скоро отдохнете, – улыбнулся человек на переднем сиденье.

– Надеюсь, – ответил Геннадий Павлович.

Собеседник лукаво прищурился.