Гарри Гаррисон - Мир Смерти и твари из преисподней

Да, Фуруху привык уже ко многим странностям, свойственным расе фруктовиков, особенно их женщинам, и готов был прощать все эти странности. Как-никак, существа высшие. Мало ли: может, он просто не понимает, а это не чудачество, наоборот – великая мудрость. Но, простите, если наемная потаскуха начинает капризничать и отказывает ему, персональному охраннику султана Азбая, да еще уникальному жителю Моналои, вокруг которого на цыпочках ходят сами фэдеры7… Это уже слишком!

Он шагнул навстречу пушистой красавице и грубо рванул ее к себе. Вчера было много нежностей, а сегодня пусть будет так. Это он тоже любит. Особенно раньше любил, когда был еще желторотым десятником.

– Иди сюда, зараза! – успел он бросить ей в ответ на наглую реплику.

А больше не успел ничего. Потому что пушистая женщина с большущими голубыми глазами сделала какое-то еле заметное движение, и Фуруху стало очень больно.

Она сломала ему предплечье левой руки.

Монстры вели себя странно. Никто, конечно, не знал, как именно должны вести себя монстры. Но по сравнению с записью, привезенной Крумелуром на Пирр, и даже по сравнению с единственным коротким боем в кратере, логика поведения высокотемпературных существ на этот раз прослеживалась еще труднее. Чем служило для них извержение? Способом атаки или всего лишь удачным шансом для нападения? А может, просто такой же внезапной и непреодолимой катастрофой, какой было это землетрясение для моналойцев? Наконец, вытекание лавы могло оказаться просто неким ритуалом, допустим, религиозным. А присутствие иной жизни, тем более белковой, эти странные существа элементарно не замечали. Ну, не интересны им люди! И вообще они же привели себя в состояние мистического транса или наоборот экстаза. Подобную гипотезу тоже нельзя было исключить, ведь некоторые появлявшиеся из разломов туши, то принимались кружиться, словно в танце, при этом беспорядочно разбрасывая вокруг себя капли и сгустки раскаленной лавы, то вдруг почти замирали, едва подняв головы над поверхностью, и с грустной задумчивостью – так определил Арчи – вращали дурацкими клювами и озирали окрестности. Стэн же полагал, что никакой задумчивостью здесь и не пахнет, а странные медитирующие фигуры сравнивал с перескопами боевых машин, хищно выискивающими цель.

А были и такие представители горячего народца, которые с яростью, не уступавшей прежним случаям, выныривали из расщелин, заполненных магмой и хватали все подряд. Были и другие – те совсем мало шевелились, зато издавали необычные звуки, едва ли могущие считаться речью. Уж скорее этот надрывный скрип напоминал вопли отчаяния или боевой клич вожака звериной стаи.

В общем, ощущение складывалось такое, будто пирряне на сей раз имеют дело не просто с иной формой жизни, а с поистине невменяемыми созданиями природы или с неисправными механизмами, пошедшими в разнос. Сам Бруччо не в силах оказался классифицировать монстров по типу их поведения. Ведь абсолютно разные манеры демонстрировали одни и те же особи, с другой стороны их выходки никак не зависели от размера, цвета или формы головы. Язон успел отметить и еще одну особенность: все монстры сотворены по образу и подобию мужскому. Женщин такого рода то ли не существовало вовсе – в конце концов, механизм размножения у этих горячих мог быть отличен от человеческого, – то ли, подобно людям, на войну они отправляли только мужчин.

Правду сказать, война получалась странная. Прямой и ясной агрессии не наблюдалась, но опасность была на лицо. Агрессивен ли падающий со стола горячий утюг? В общем, нет, но опасен, безусловно. Эти сошедшие с ума утюги с ногами и руками выглядели более чем опасными. И угроза сделалась особенно очевидной, когда полностью подтверждая рассказы Крумелура, монстры в очередной попытке завоевать территорию (или установить контакт? – Язон продолжал верить и в такой вариант), начали выбираться из разломов. Давя раскаленными ножищами дымящуюся растительность, они решительно двинулись к кораблям. До этого пирряне старались не нападать. Следовало все-таки поначалу изучить повадки врага, а уж потом переходить к серьезным активным действиям. Лишь несколько упреждающих ударов было нанесено – в порядке эксперимента и в целях личной безопасности. Ну а теперь отстреливаться приходилось уже всерьез.

Керк, приберегавший главные мощности на потом, решил что, наконец-то, и настало время палить изо всех стволов сразу. И монстры от его струйной пушки и криогенного бомбомета прыгали обратно в лаву намного быстрее, чем вылезали оттуда. Не отставала и Мета, предпочитавшая не столько шквальный огонь веером, сколько точную, прицельную стрельбу. А Стэн обрушил на шеренги горячих воинов свое самое новое изобретение – ультразвуковой дезинтегратор. Оружие оказалось эффективнее, чем можно было предположить. Внутри у монстров что-то резонировало, и они разваливались на куски раскаленного вещества раньше, чем успевали скрыться в потоках лавы. К сожалению, куски эти – ведь не все же до крупинки возвращалось в лаву – оказались крайне не устойчивы на воздухе. Они дымились, вспыхивали и сгорали, словно политые бензином. Для исследования там мало чего интересного могло остаться. А Бруччо просто требовал захватить в плен хоть одного врага – живого или мертвого.

Прекрасная возможность для этого представилась, когда некий особо отчаянный пришелец приблизился метров на десять к суперботу. Его обстреляли из стационарных орудий очень ласково, то есть не стремились уничтожать, а лишь слегка обездвиживали гелиевым морозцем. Затем окружили защитным энергетическим полем и приготовились упаковать в лучшем виде, но… Не тут-то было! В результате мгновенного взрыва, почти не вызвавшего обычной аккустической волны – пленный монстр самоликвидировался, превратившись в скучную горстку пепла.

Конечно, Бруччо проанализирует после химический состав и этих останков, но вряд ли сумеет сделать интересные выводы. Ох, вряд ли! Не давались они в руки, проклятые уроды! И может быть, прав был Арчи, который активнее других с поистине пиррянской лютой ненавистью громил вылезающих отовсюду чужаков. Словно, уничтожая их, он ждал появления новых. Более сговорчивых, что ли? А ведь, кажется, именно о подобной гипотезе он и рассказывал накануне Язону.

Меж тем, интересный вывод напрашивался из самого факта «суицида» захваченного в плен врага. Если, конечно, предположить, что это действительно самоубийство. А может, просто, этакая хитрая программа, заложенная в робота? Или вообще кто-то на расстоянии управляет диковинными монстрами? И вот до этих-то хозяев как раз и мечтал добраться Арчи.