Гарри Гаррисон - Мир Смерти и твари из преисподней

– Ну вот, опять угрозы! – заворчал космический разбойник Фальк. – Вы бы хоть для начала справки о нас навели толком, прежде чем размахивать своей непобедимостью.

Такого оскорбления Керк стерпеть, понятно, не мог.

В ту же секунду переговоры можно было считать законченными, потому что каждый поднятый ствол – а в зале оказались вооруженными все поголовно – смотрел теперь кому-нибудь прямо в лоб. И стоило грянуть хоть одному выстрелу, живых среди участников совещания, вероятно, не осталось бы вовсе. Язон лихорадочно прокручивал в голове приемлемые варианты поведения. Внезапно погасить свет? Он не знал как. Применить усыпляющий газ? Быстрее выстрела это не получится. Изобразить припадок? Закричать не своим голосом? В конце концов, ведь это он – главная причина всех перепалок. Это он тут заболел, и ему все можно. Вот только каков будет результат? А что если закричать какую-нибудь несусветную глупость?.. И внезапно его осенило.

Когда в свои юные годы еще в летной школе на Скоглио ему случалось принимать участие в кулачных боях, то всякий победный удар по носу или в ухо комментировался дежурной фразой. Язон вспомнил ее сейчас слово в слово.

Выхватив из кармана банкноту в тысячу кредитов, – дула десятка пистолетов развернулись в этот момент в его сторону – Язон прокричал со всей мыслимой экспрессией:

– To' mille lire per il gelato! [4]

И швырнул бумажку в лицо старика Ре.

В ответ не грянул выстрел. И даже ругани не последовало. Ре громко расхохотался. Он оценил юмор. Остальные, кроме разве что еще Фермо, не поняли ничего, но уже через пару секунд, смеялись все. Просто так, ни над чем. Наступила неизбежная и нормальная послестрессовая разрядка.

А готовиться к решающей атаке решили утром. Весь вечер до ночи экипаж «Арго» совместно с экипажем «Конкистадора» принял решение отдыхать. Конечно, линейный крейсер, прибывший на планету первым, тоже теперь посадили в фермерской долине Караэли – для удобства дальнейших военных действий. Остальные корабли оставались пока на орбите. На всякий случай. Никто ведь не знал, как может повернуться дело в самом ближайшем будущем.

Расслабившимся после всего, что случилось, пиррянам было теперь о чем поговорить друг с другом. Было что обсудить. Да и не часто в их жизни вообще выдавались минуты отдыха. Чаще это случалось в полетах. Но на боевых кораблях совсем не тот досуг: томишься от скуки в тесных каютах, а за броней межзвездная чернота и холод. Не говоря уже о том, что в любую минуту в космосе может что-то случиться, внутри или за бортом – какое уж там расслабление. А здесь, на Моналои, было чудесно: не жарко, безветренно, красиво, изумительные ароматы трав и цветов, пение птиц, легкие облачка в высоком голубом небе, потрясающие восходы и закаты двух солнц одновременно, и никакой опасности со стороны растительного и животного мира.

Ну а то что все вокруг пропитано коварным ядом, и плюс к тому под ногами и не планета вовсе, а настоящая пороховая бочка, ведь под очень тонкой корочкой горных пород пряталась бурлящая магма, готовая в любой момент вырваться наружу вместе с загадочными монстрами, грозящими гибелью всему живому… О таких мелких неприятностях пирряне предпочитали не думать в этот тихий теплый вечер, по-моналойски быстро переходящий в ночь.

Язон и Мета решили прогуляться в горы на двухместной универсальной шлюпке. Покружили над скалами, выискивая удобное место для посадки, и вдруг заметили на небольшой ровной площадке слабо тлеющие зеленоватые габаритки такой же как у них посудины. Забавно! Вроде до сих пор у местных жителей подобных летательных аппаратов в обиходе замечено не было. И они аккуратненько опустили свою шлюпку рядом. Бояться-то в общем никого не стоило. Будь это хоть сам Теодор Солвиц.

Но это оказался не Солвиц. У края обрыва стояли обнявшись Арчи и Миди.

– Вы решили, что нас похитили стридеры? – спросил Арчи. – Думаете, уже пора спасать?

– Нет, – честно признался Язон. – Мы даже не видели, как вы улетали. Просто самим захотелось прогуляться.

Миди посмотрела на него долгим взглядом, при погашенных фарах только глаза ее посверкивали загадочно, как у кошки, и сообщила:

– А мы с Арчибальдом, – она так и сказала: с Арчибальдом, – иногда очень любим просто постоять вместе над какой-нибудь кручей и полюбоваться на звезды.

Звезды над Моналои были действительно хороши: густые россыпи крупных, ярких, разноцветных огоньков, больше всего – золотых. Все-таки центр Галактики находился совсем близко отсюда.

Мета улыбнулась, вспоминая что-то свое, и сказала чуть-чуть с грустинкой:

– А из иллюминатора, когда летишь в особом режиме, все-таки еще красивее.

– Да, – сказал Язон.

Он хорошо понял, о чем она сейчас думает. Поэтому добавил, помолчав:

– Мы еще обязательно полетим с тобою в особом режиме. И домой на Пирр, и на много-много других планет.

– Я тоже верю, что так и будет, – шепотом ответила Мета и прижалась к нему.

Казалось, что полыхает все вокруг. Да так оно и было на самом деле. Мелко диспергированный напалм распылили на огромной территории, и строго по сигналу от тонкой струи из плазменного пистолета разом вспыхнуло все: горели деревья, трава, камни, вода, песок… Впечатление складывалось такое, будто горит даже воздух. При этом расчетная температура на поверхности теплозащитных костюмов достигала трех с половиной тысяч градусов, что было заведомо жарче любой раскаленной лавы, вытекающей из разломов. Костюмы выдержали. Люди внутри костюмов – тоже. Это было прекрасно.

Правду сказать, никто не знал наверняка, какая температура ожидает лихих бойцов на глубине сотен метров под землей. А именно такова была стратегическая идея – глубокое погружение в магму. Но разве пиррян могла остановить неизвестность? Проверив скафандры на термическую выносливость в течение достаточно долгого времени, испытатели перешли к следующему номеру программы.

Стэн применил по всей площади возгорания свою новую криораспылительную установку с инжектором повышенной эффективности. Результат превзошел все ожидания. Огромный пожар погас в одно мгновение, словно здесь и не бушевало только что открытое пламя, а просто сияла какая-нибудь праздничная иллюминация, но торжества закончились, и кто-то небрежно перебросил контакты большого рубильника.

– Ну, ребята, – Стэн потирал ладони, радуясь своему изобретению, – с таким оружием мы не пропадем! Еще немного, и научимся целые вулканы гасить.

– Доброе дело, – согласился Язон, высвобождаясь из не слишком уютного скафандра, стесняющего движения. – Хорошее дело. Вулканы гасить – это у нас запросто. Вот только я не пойму, чего ради. Кажется, мы к чему-то совсем другому стремились. Разве нет? Лично мне всегда хочется устранить причину болезни, Стэн. А ты, брат, по старой пиррянской привычке все с симптомами воюешь.