Гарри Гаррисон - Мир Смерти и твари из преисподней

А еще существовало у нас правило: когда все фэдеры вдруг одновременно решали разлететься по делам, одного обязательно оставляют. Энвису далеко не сразу доверили роль дежурного – побаивались. И не напрасно.

Кажется, эта была третья по счету дежурная вахта Энвиса после его возвращения на Моналои неизвестно откуда. И оставили-то его меньше чем на сутки, часов на двадцать, но хватило вполне, мало никому не показалось… Случился страшнейший ураган – с перевернутыми машинами, с деревьями, вырванными с корнем, с огромными материальными и людскими потерями. Энвис руководил, конечно, спасателями, затем – восстановительными работами, отдавал какие-то распоряжения военным, но все это вяло, равнодушно, что называется, засыпая на ходу. Ребята потом в записи посмотрели, как он вел себя во время бедствия, и прямо спросили – у нас же ребята простые все, как ядерный реактор, – вот и спросили:

«Ты сам устроил этот ураган?»

Энвис ничего не ответил, просто собрался быстро и улетел, нет, не на «Сегере». На простеньком катере со скромным движком и совсем хилым вооружением. Вот после этого его уж точно никто назад не ждал. Но бедолага опять вернулся. Да еще на диковинном звездолете в форме улитки, все трюмы которого были забиты невольниками с разных планет. Посадил корабль в Томхете, загнал в свободный ремонтный ангар, рабов отгрузил по описи Олидигу, который в то время кадрами заведовал, а потом вышел к народу и объявил:

«Вот это будет только мой звездолет, братишки! Вам он никогда не достанется. „Сегером“ теперь можете подавиться. А я, как только освою полностью корабль кетчеров, сразу стану непобедим. Не будет мне равных во вселенной. Дайте только срок».

Олаф замолчал, вспоминая что-то и давая понять, что добрался до очень важного момента в истории Энвиса. Потом счел нужным пояснить:

– Я в то время уже ушел из фэдеров. Я же не занимался работорговлей, и все это узнал, уже сидя в лесу. Ну, а ребята реагировали по-разному.

То что братишка Энвис с ума сошел, это все сразу поняли, а вот сам звездолет-улитка заинтриговал многих. Неужели и вправду кетчерский? Откуда такой? Давить на Энвиса лишними вопросами бесполезно было. Если и расскажет – так только добровольно. Но некоторые понять этого не хотели, задергались, засуетились. Многие пробовали в «улитку» самостоятельно пробраться. И кое-кому – Свампу, например, или Крумелуру – даже удалось, но об этом скорее стоило пожалеть, чем радоваться. Звездолет оказался абсолютно неуправляем и по-настоящему страшен в своей непознаваемости. Невозмутимый, ко всему привычный Свамп испытал сильнейший шок. Недели две работать не мог, ходил, как помешанный, пил виски в неумеренных количествах и периодически начинал что-то бормотать на никому неизвестных языках. Крумелур отреагировал, говорят, спокойнее, но всем братишкам соваться внутрь диковины запретил. И вот на непослушных кидался, как дикий зверь. Потом у них у обоих эти загибы прошли.

А у Энвиса ничего не прошло – понятно дело. Энвис с детства чокнутым был. Вот и теперь изучал потихоньку свой звездолет и – можно ли себе такое представить?! – готовился к осуществлению давней мечты. Жутко упрямый он был, цели своей главной ни разу в жизни не менял. Только путь уж больно извилистый выбрал.

Однажды Энвис сам прилетел ко мне в Окаянные Джунгли. Чего хотел – так и осталось неясным, но на откровенную беседу я его раскрутил. Что там было правдой, а что враньем, бог ему судья, но по словам Энвиса дело обстояло следующим образом.

С этого момента, как понял Язон, начиналась вторая серия в истории Энвиса. Олаф излагал ее удивительно бестолково со множеством повторов и лишних слов, но перебивать его явно не стоило.

Еще во время того первого побега Энвиса «Сегер» захватили кетчеры. Не случайно. Они давно охотились за ним. Нет, не за «Сегером», а именно за Энвисом. Они еще за Томасом Кронгирдом гонялись, да не сумели поймать. А вот теперь удалось. Похоже, Энвис требовался им абсолютно один, то есть настолько один, чтобы не было вокруг свидетелей в радиусе нескольких парсеков. И вот наконец такая возможность предоставилась.

Кетчеры собирали на облюбованной ими планете Жюванс все феномены, все уникальные явления обитаемой вселенной. Зачем? Они не удосужились объяснить, но Энвис был нужен им. Вот, например, его удивительный звездолет «Сегер» феноменом не сочли, а самого парня убедительно просили остаться. Энвис не возражал в принципе, но объяснил, что должен вернуть «Сегер» друзьям на Моналои. Что за совесть такая проснулась в этом человеке? Да и совесть ли? Может коварные замыслы уже тогда вынашивал? Ведь нельзя же было сказать, что он вторично угнал «Сегер». Звездолет по праву принадлежал именно ему, да и мы все ни в каком смысле друзьями Энвису не были. Или уже были? После стольких-то совместных дел и делишек, совместно загубленных душ и целых морей пролитой крови… Мальчик, мечтавший о счастье для всего человечества. Бандит, наводивший ужас на целые звездные системы. Феномен, интересный загадочным кетчерам, и совсем не интересный людям. Вот как выстраивалась его судьба. И он понял, что просто обязан вернуться на Моналои. А там никто не ждал его. Люди, даже самые ужасные люди во вселенной отвернулись от Энвиса и не хотели иметь с ним ничего общего. Ждали же его только кетчеры. А кетчеры – не люди. Ну, не совсем люди. Он чувствовал это.

Так судьба преподнесла Энвису еще один болезненный урок. И, наверно, прямой реакцией на него стал ураган, пронесшийся надо всею планетой – от смотровых вышек на плантациях Караэли до осветительных мачт и ажурных стоек джамп-локаторов в Томхете – повалено и порушено было все. Потом он снова улетел на Жюванс. И это самая темная страница в жизни Энвиса. Об своей последней встрече с кетчерами он рассказывал уже совсем невнятно. Говорит, учился у них, говорит, сам учил их, говорит, породнились они. В общем, решили кетчеры в итоге доверить ему свою древнюю святыню – давно не работающий звездолет в форме улитки, обладавший согласно легенде уникальными свойствами. А Энвис взял, да и оживил им эту святыню одним свои появлением внутри улитки. И назвал корабль гордым именем «Оррэд»…

Олаф вдруг замолчал и пробормотал себе под нос:

– Какая странная штука – память! Ведь я же ничего этого не помнил, а теперь…

Язон не знал, верить ему или считать это особой хитростью. А Олаф меж тем продолжил рассказ:

– В общем, Энвис нас с тобой не обманывал, когда говорил, что кетчеры подарили ему звездолет. Они просто не могли не подарить. Ведь Энвис оказался… даже не знаю, кем. Может, одним из них. Может, человеком еще более древней расы, чем кетчеры, а может, просто тем самым «ключиком», который давно был «выпущен» в комплекте с «улиткой» и вот теперь найден. Энвис и сам не сумел ответить на столь сложный вопрос. Но обретя «Оррэд», он вновь – в который уж раз! – сделался другим.