Кир Булычев - Покушение на Тесея

И Кора осталась на пляже в полном одиночестве.

Глупое положение.

Ты бросаешься в бой, ожидая близкой и почти неминуемой смерти, а вместо этого обнаруживаешь вокруг такую пустоту, что даже не с кем перекинуться словом.

Кора увидела у ног меч. Это был меч с перевившимися змеями на рукоятке – героический меч Тесея. Чепуха получается…

– Тесей! – позвала Кора. – Тесей, ты здесь?

Полная тишина.

Потом заплескала вода – темная фигура появилась из-за скалы со стороны бухты, в которой стоял корабль. Фигура была невысокая, приземистая, в длинной хламиде и какой-то тряпке, накинутой на плечи.

– Эй, что за шум? – спросила фигура ворчливым голосом Феака. – Кого убили?

– Это я, Кора.

– Кого ты еще убила?

– Надеюсь, все целы, – сказала Кора. – И может быть, находятся поблизости.

Тесей первым вышел из кустов и, различив при свете луны свой меч в руках Коры, сказал голосом самого Зевса, страшно недовольного поведением гномов:

– Дай сюда сейчас же! Не дело женщине носить такой меч.

– Не дело мужчине разбрасываться мечами, – не пожалела своего героя Кора. – Особенно на дальних островах. Любая ворона может унести.

Темные тени возникли из кустов. Все четыре…

– Кто скажет мне, что происходит? – строго спросил Феак, который, будучи вдвое старше своих спутников, исполнял должность общего родителя.

– Да мы так, – сказал Тесей смущенно. – Решили немного на мечах побиться, разве нельзя? Мы же не всерьез…

Господи, они же мальчишки! Самые обыкновенные мальчишки, у которых есть сабельки, а завтра будут бластеры… Им не так хочется сражаться, как играть в войну. И клянусь тебе, Зевс, подумала Кора, что Тесею было вдесятеро приятнее фехтовать с гребцами и доказывать им свое превосходство в чистом умении рукопашного боя, чем в каком-нибудь полутемном лабиринте, тяжело дыша и страшась чудовища, втыкать меч в сердце несчастной скотины…

– Неужели она вас одна испугала? – В голосе Феака звучал смех. Но не очевидный, он, как и Кора, понимал, что обижать таких великовозрастных мальчиков нельзя. Пускай они сами догадаются рассмеяться.

– Я во всем виновата! – воскликнула Кора, стараясь опередить всех. – Прости меня, Тесей! Я так испугалась… Мне показалось, что на тебя напали какие-то страшные демоны… здесь же темно. Я так закричала, что, наверное, перепугала весь Олимп. Прости меня, если сможешь… И пусть простят меня отважные воины. Я понимаю, что когда на вас кидается перепуганная женщина, то воину лучше отойти в сторонку.

– Так мы и поступили, – сообщил сообразительный Тесей Феаку.

– Когда раздался этот дикий крик, мы решили: а вдруг это бешеная львица? Ведь тут так плохо видно, – послышался еще чей-то голос.

– Да, тут так плохо видно, – отозвались промокшие наблюдатели, которым даже посражаться не удалось. Один из них наклонился и шарил руками в воде в поисках своего меча.

– Мы с госпожой Корой искали тебя, – сообщил тактичный Феак. – Наступает ночь, и молодая жена ждет тебя на брачном ложе. Но ты так увлекся фехтованием, что Коре пришлось кричать на весь остров.

Тут наступила разрядка. Молодым людям показалось очень забавным то, что Тесей позабыл о свадьбе, сражаясь на мечах, и посыпались весьма несдержанные и даже грубые шутки в адрес женщин, а особенно девственниц или по крайней мере тех, кто впервые оказался на брачном ложе. Кора слушала непристойности терпеливо, так как никто не собирался щадить ее самолюбия. Здесь это не было принято. «Любопытно, – подумала она, – а если я привезу парочку этих историй и расскажу их в конторе в присутствии Милодара – он хлопнется в обморок или просто меня уволит? Надо попробовать…»

Тесей шел к пещере как бы нехотя, но не задавал естественного в такой ситуации вопроса: а какого черта эта женщина Кора тащится за ним в свадебный грот? Или она намерена присутствовать при таинстве? Скорее всего, он был подавлен происшествием на берегу, как-то в одночасье смявшим значение его подвигов. Но это Кору не так беспокоило – молодой человек быстро забудет об инциденте, а если не забудет, то переведет его в разряд забавных анекдотов вроде «Тут из кустов как выскочит что-то черное!».

– Господин Тесей, веришь ли ты мне? – спросила Кора.

Голос ее дрогнул, потому что ей приходилось торопиться, чтобы не отставать от взбирающегося в гору юноши.

– Я тебе верю, – откликнулся Тесей.

– Тогда остановись хоть на минутку! Никуда твоя брачная ночь от тебя не денется.

Молодой человек с готовностью остановился. Свет луны, бивший ему в спину, очерчивал стройную мускулистую фигуру эллина – все-таки у них буквально культ физкультуры. Но нечего этим хвастаться, сели бы за компьютер…

– Ты мне что-то хочешь сказать? – спросил Тесей.

– Да. Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении.

– Жаль, что не о большом, – сказал Тесей, и на черном силуэте его зубы блеснули голубым.

– Я хочу попросить тебя не оставаться в гроте, когда твоя невеста выйдет оттуда.

– Я тебя не понял, – произнес Тесей.

– Мне явилась сейчас моя мать, великая богиня Деметра, – сказала Кора как можно торжественней, потому что судьба всего задания, а уж тем более жизнь этого теленка зависела от того, насколько он верит в богов, в призраков, являющихся своим родственникам. Но она почти не сомневалась в том, что Тесей отнесется к ее словам серьезно.

Подсознательно ему было куда удобнее полагать, что на самом-то деле Кора не простая девушка, а особенная, может, даже на самом деле богиня Персефона. Тогда и история на берегу приобретала совсем иной смысл и годилась для того, чтобы после достойной обработки попасть в какой-нибудь миф.

– Мне явилась богиня Деметра, – повторила Кора более решительно. – И моя мать предупредила меня, что если ты останешься в гроте один, то погибнешь.

– Но если Ариадна будет бегать… если у нее болит живот! Мне что, сопровождать ее на каждую прогулку?

– Ты не понял, юноша, – произнесла Кора.

– Говори же, госпожа.

– Она выйдет не по нужде, она выйдет сознательно, чтобы смерть, которая ворвется туда, не причинила ей вреда.

– Она? Моя невеста?

– Так случилось. Так повелели некоторые из богов, решившие наказать тебя.

– Но почему?

«Ну сейчас я тебе выдам все родственные связи, которыми меня снабдил говорливый Феак, пока мы плыли сегодня по спокойному морю, еще не названному в честь твоего папы. Сейчас ты у меня затрясешься от суеверного отца».

– Ты забыл, кто отец Миноса?

– Я об этом никогда не знал.

– Любой мальчишка в Аттике или на Крите скажет тебе, что Минос – сын Зевса и Европы, брат самого Сарпедона. А слышал ли ты когда-нибудь, чья дочь Европа? Она дочь Феникса! И кстати, Зевс похитил Европу, приняв облик… Чей?