Кир Булычев - На полпути с обрыва

– К сожалению, я знаю не больше тебя. – Толстый мальчик заторопился. – Послушай, Эдик, я не хочу, чтобы они меня хватились. Уже семь часов.

– Ты прав, – согласился Калнин. – Но все же ответь мне, как они собираются выполнить свою угрозу? Как они будут доставлять вирус на Землю?

Гарбуй склонил голову, словно впервые увидел Калнина.

– Значит, ты не знаешь?

– Не знаю.

– И не предполагаешь?

– Подозреваю.

– Поделись с нами.

– А ты-то знаешь?

– Я убежден.

– И что же?

– Зададим этот вопрос девушке.

– Какой вопрос? – спросила Кора. В этой дуэли реплик она поняла суть спора.

– Каким образом вы намерены завоевать Землю, если вы куда более отсталая планета, чем Земля? И в вашем распоряжении не так много времени?

– Но в моем распоряжении есть вирус, – напомнила Кора.

– Вот именно!

– Тогда я переправлю вирус на Землю.

– Как?

– Вместе с носителем. С каким-то больным животным…

– Или?

– Или человеком!

– Ну, вот, – сказал Гарбуй, обращаясь к Калнину. – Устами младенца глаголет истина. Если у нас с тобой были какие-то сомнения, то теперь я их не вижу. Мы заражаем вирусом наших пришельцев…

– Поэтому нам вчера вернули нашу одежду, – вмешалась Кора.

– Вернули одежду? – Гарбуй и этого не знал.

– Да, вернули одежду и сказали, что нам пора домой.

– Черт побери, как же они заразят вас? – Гарбуй размышлял вслух.

– Существует немало способов заразить нас, – ответил Калнин. – Они зависят от того, каким путем передается вирус. Так что тебе надо доказать им, что ты ничего дурного не подозреваешь, но постараться узнать, каким образом вирус передается.

– Да, – согласился Гарбуй, – ты прав, Эдик. Они могут передать вам его в пище, через вентиляцию…

– Но так, чтобы не заразиться самим.

– Не ломитесь в открытые двери, – сказала Кора. – Мише Гофману сделали укол. Они заведут нас одного за другим в подвал и сделают нам уколы. Потом у нас будет несколько часов инкубационного периода, и нас забросят домой. И если они правы, то на Земле наступит хаос…

– Иди, – сказал Калнин.

– А что вы будете делать? – спросил Гарбуй Эдика.

– По крайней мере, я знаю одно, – сказал профессор, – в лагерь нам возвращаться пока нельзя.

– А как же остальные? – спросила Кора. – Мы должны их предупредить!

– Скажи, пожалуйста, о чем ты их предупредишь? – поинтересовался Калнин.

– Чтобы они опасались заражения вирусом.

– Но ведь пока Виктор не скажет нам, как распространяется и передается вирус, мы не знаем, о чем предупреждать! Не есть? Не дышать? Не давать делать укол? Как спастись?

– Значит, пускай они погибают, а мы будем жить?

– Если вы будете живы, – Гарбуй опередил профессора, который хотел возразить Коре, – то сможете помочь остальным. Мертвые вы никому не нужны, кроме генерала Лея, потому что вы источник смертельной инфекции.

– Так что же делать? – воскликнула Кора.

– Оставаться здесь и ждать вестей от меня, – сказал Гарбуй.

– Не совсем так, – поправил его Эдуард Оскарович, – мы пройдем триста метров в ту сторону, откуда видны лагерь и бараки. Важнее не спускать глаз с лагеря. Может быть, увидим что-нибудь интересное.

– Хорошо, – согласился Гарбуй.

– С богом, – сказал Калнин, – возвращайся скорее.

– Я постараюсь, – сказал Гарбуй. И ускорил шаги.

Они смотрели, как он скрылся в зелени.

– Как будто смотришь кино, – сказала Кора, когда Гарбуй уже скрылся. – А Гарбуй его настоящая фамилия?

– Нет, – сказал Калнин, – его фамилия Гарбуз. Но когда он стал здесь большой шишкой, его имя переиначили на местный лад.

– Вы с ним учились? – догадалась Кора.

– Тебе хотелось бы узнать, как все произошло на самом деле? – спросил профессор.

– Разумеется!

– Я надеюсь, что для краткой версии времени у нас будет достаточно, – ответил профессор. – Только давай перейдем на ту тропинку, откуда можно наблюдать за нашим лагерем.

– А вы начинайте, сразу начинайте.

– Хорошо.

Они пошли обратно к лагерю. Утро уже расцвело, расшумелось песнями птиц, веселым ветром и косыми лучами солнца, бьющими сквозь листву. Над ними прошел на бреющем полете вертолет, потом еще один…

– Снова прилетели генералы? – спросила Кора.

Но профессор ничего не ответил до тех пор, пока тропинка не подошла ближе к склону и оттуда можно было посмотреть вдаль, в сторону моря. И тут они увидели, что на футбольном поле возле виллы «Радуга» стоят уже несколько вертолетов. Солдаты выгружают из них тюки и ящики. Еще дальше группа солдат собирала нечто вроде большого миномета. Солдат было много, и видно было, как вдали от берега поднимается еще отряд моряков в серой одежде с голубыми отложными воротниками, вырезанными волнисто, чтобы подчеркнуть флотский характер формы.

– Они собирают целую армию, – сказала Кора.

– Ты наблюдательна! – заметил профессор. – Но для чего?

– Я почти уверена, что они хотят все же отправить этих людей в наш мир. Значит, они не боятся вируса? Значит, у них есть противоядие?

– Может быть, ты права. Будем надеяться, что Виктор об этом узнает.

– Виктор Гарбуз?

– Виктор Филиппович Гарбуз, ровесник Октября.

– Что это значит?

– Это значит, что он родился в 1917 году. Мне так странно порой, каких обычных вещей ты не знаешь.

– А я должна знать, что такое ровесник Октября?

– Наверное, нет. Ты же помнишь, что такое дни Термидора или Мартовские иды?

– В Мартовские иды убили Юлия Цезаря. Я читала об этом роман Торнтона Уайлдера.

– Новый роман?

– Нет, он был написан в ваши времена. Может, вы даже были знакомы с этим писателем?

– Нет, не пришлось. Боюсь, что если он американский писатель и не очень прогрессивный, его у нас не переводили.

– Писатели бывают прогрессивными и агрессивными?

– Не мели чепухи! – возмутился профессор. – Писатели бывают прогрессивными и реакционными!.. Впрочем, ты лучше меня не слушай. А то получается, что мы говорим с тобой на разных языках.

– Это плохо?

– Для меня это замечательно. Для Гарбуза – не знаю. А для Нинели это, наверное, трагедия. Так что все или почти все согласны вернуться в свое время. А для меня сорок девятый год – смерть.

Они вышли на широкую тропинку, которая вела к лагерю, и профессор Калнин принялся рассказывать о том, как физики Калнин и Гарбуз оказались в параллельном мире.

Путешествие до лагеря заняло десять минут, и этого оказалось достаточно, чтобы профессор Калнин рассказал Коре удивительную историю.

Эдуард Оскарович Калнин и Виктор Филиппович Гарбуз были ровесниками Октября. Оба были мальчиками из социально сомнительных семей: Гарбуз происходил из малороссийских мещан, а Калнин был из латышей. Оба мальчика увлекались математикой и физикой и умудрились поступить в Петроградский университет, окончив который в конце тридцатых годов, расстались – Гарбуз поселился в Харькове – на Украине, Калнин работал у Иоффе в Питере. Жизнью они были довольны, потому что им дозволяли заниматься любимым делом, а те, кому положено бдеть, в этом деле ничего не смыслили.