Филип Дик - Всевышнее вторжение

– Ты вторгся в пределы Велиала, – пробубнила набитым ртом Зина, – а вот достанет ли тебе храбрости вторгнуться в мои пределы?

– Это в какие такие пределы? – спросил Эммануил.

Элиас Тейт и Херб Ашер удивлённо воззрились на девочку, а вот Эммануил, похоже, её понял. На его лице не было и тени удивления. Он знает, подумал Херб Ашер, знает, хотя и задал вопрос.

– Туда, где я не такая, какой ты видишь меня сейчас.

В комнате повисла тишина, Эммануил задумался. Он не понимал сказанного Зиной, и его мысли устремились куда-то вдаль. Он, подумал Херб Ашер, обследует бессчётные миры. Всё это было очень загадочно. О чём они говорили?

– Понимаешь, Зина, – медленно и с расстановкой начал Эммануил, – мне предстоит иметь дело с кошмарным миром. У меня нет времени.

– А мне кажется, ты боишься, – поддразнила его Зина и вернулась к куску яблочного пирога, увенчанному горкой мороженого.

– Нет, – спокойно ответил Эммануил.

– А тогда пошли, – сказала Зина, и в её тёмных глазах заплясали озорные искры. – Я бросаю тебе вызов, ну же, – добавила она, протянув мальчику руку.

– Проводник моей души в мир иной, – серьёзно заметил Эммануил.

– Да, я буду твоим поводырём.

– Ты поведёшь Господа твоего Бога?

– Мне бы хотелось показать тебе, где звенят колокольчики. Страну, из которой доносится их звон. Что ты на это скажешь?

Он сказал:

– Я пойду с тобой.

– О чём это вы там говорите? – встревожился Элиас. – Манни, в чём там дело? О чём это она? Я не хочу, чтоб она уводила тебя незнамо куда.

Эммануил покосился на него и ничего не сказал.

– У тебя и без того много дел, – настаивал Элиас.

– Нет такого предела, – сказал Эммануил, – где нет меня. Если это настоящее место, а не какой-нибудь вымысел. А твой предел, Зина, он, случаем, не вымысел?

– Нет, – качнула головой она, – он вполне реален.

– И где же он расположен? – вмешался Элиас.

– Он здесь, – сказала Зина.

– Здесь? – поразился Элиас. – Что ты такое имеешь в виду? Я вижу всё, что здесь есгь, здесь – это здесь.

– Она права, – остановил его Эммануил. – Душа твоего Бога, – повернулся он к Зине, – готова следовать за тобой.

– И она мне доверяет?

– Это игра, – сказал Эммануил, – для тебя всё – игра. Ну что ж, я сыграю в твою игру, я тоже умею это делать. Я сыграю и вернусь назад. Назад, в этот предел.

– А чем он тебе так уж дорог, этот предел? – спросила Зина.

– Это кошмарное место, – сказал Эммануил. – Но именно здесь должен я действовать в тот великий и страшный день.

– А ты отложи этот день, – посоветовала Зина. – А лучше я сама его отложу. Я покажу тебе колокольчики, которые ты слышишь, и в результате этот день будет… – Она смолкла.

– Он всё равно придёт, – сказал Эммануил. – Он предопределён.

– Тогда мы сыграем прямо сейчас, – загадочно улыбнулась Зина.

Херб Ашер и Элиас пребывали в полном недоумении. Каждый из них знает, о чём говорит другой, а вот я ничего не понимаю, думал Херб Ашер. Куда она собралась его вести, если это – здесь? Мы и так уже здесь.

– Тайная Страна, – догадался Эммануил.

– Кой чёрт, да ни в коем случае! – заорал Элиас и швырнул свою чашку в стенку; она брызнула сотнями мелких осколков. – Манни, я наслышан об этом месте!

– Да что это такое? – спросил Херб Ашер, несказанно удивлённый гневом старика.

– Это совершенно правильный термин, – невозмутимо сказала Зина и процитировала: – «промежуточной природы между человеком и ангелом».

– Да она же тебя заманивает, – продолжал бушевать Элиас. Подавшись вперёд, он ухватил мальчика своими огромными ладонями.

– В общем-то да, – согласился Эммануил.

– Ты знаешь, куда она тебя уводит? – спросил Элиас. – Да конечно же, ты знаешь. Ты не боишься, Манни, и это ошибка. Тебе следовало бы бояться. А ты убирайся отсюда! – повернулся он к Зине. – Прежде я не знал, что ты такое. – Старик смотрел на девочку с гневом и страхом, его губы непрерывно шевелились. – Я же ничего не понимал, а теперь я понимаю.

– А вот он понимал, – сказала Зина. – Эммануил понимал. Дощечка ему сказала.

– Давайте спокойно закончим наш ужин, – предложил Эммануил, – а потом, Зина, я отправлюсь с тобой.

Мальчик вернулся к еде, всё такой же спокойный и сосредоточенный.

– А у меня, Зина, есть для тебя сюрприз, – сказал он между двух кусков.

– Да? – обрадовалась Зина. – А что это?

– Нечто такое, чего ты не знаешь. – Эммануил отложил вилку. – Это было предопределено изначально. Я видел это ещё до сотворения мира. Моё путешествие в твою страну.

– Тогда ты знаешь, как оно закончится, – сказала Зина; впервые за всё это время на её лице отразилась нерешительность. – Иногда я забываю, что ты всё знаешь.

– Далеко не всё. Из-за этого несчастного случая, мозговой травмы. Моё незнание стало случайной переменной, внесло в события вероятностный элемент.

– Бог играет в кости? – Зина скептически вскинула бровь.

– При необходимости, – сказал Эммануил. – Когда нет другого выхода.

– Да ты всё это спланировал, – догадалась Зина. – Или нет? Что-то я не могу разобраться. У тебя травма, ты мог и не знать… Эммануил, ты хитришь со мной, – рассмеялась она. – Очень хорошо. Я ни в чём не могу быть уверена. Великолепно, я тебя поздравляю.

– Ты должна пройти через всё это, не зная, планировал я или нет, – сказал Эммануил. – Чтобы я имел хоть какое-то преимущество.

Зина пожала плечами, но Херб Ашер видел, что к ней так и не вернулась прежняя уверенность. Эммануил смутил её, и это было хорошо.

– Не оставляй меня, Господи, – сказал Элиас дрожащим голосом. – Возьми меня с собой.

– Хорошо, – кивнул мальчик.

– А что, по-вашему, должен делать я? – спросил Херб Ашер.

– Идёмте с нами, – предложила Зина.

– Тайная Страна, – сказал Элиас. – Я никогда не верил, что она существует. – Он недоумённо смотрел на девочку. – Да она и не существует, в том-то всё и дело!

– Ещё как существует, – заверила его Зина. – И прямо здесь. Идёмте с нами, мистер Ашер, мы будем вам рады. Только там я не такая, как здесь. Никто из нас не такой. За исключением тебя, Эммануил.

– Господи… – повернулся к мальчику Элиас.

– В эту страну есть вход, – сказал Эммануил. – Его можно найти везде, где есть Золотое Сечение, верно, Зина?

– Верно, – кивнула девочка.

– Основанное на константе Фибоначчи, – продолжил Эммануил. – Это отношение, – объяснил он Хербу Ашеру, – приблизительно равное 0,618034. Древние греки называли его «золотым сечением» или «золотым прямоугольником». Их архитектура вовсю его использовала, к примеру – при строительстве Парфенона. Для них это была чисто геометрическая модель, но в Средние века пизанский математик Фибоначчи получил его в численном виде.

– В одной уже этой комнате, – сказала Зина, – я вижу несколько таких дверей. Это отношение, – повернулась она к Ашеру, – используется для игральных карт, примерно три к пяти. Оно обнаруживается в раковинах улиток и во внегалактических туманностях, во всём, от схемы расположения волос на голове до…