Джордж Мартин - Козырные тузы

За исключением отца Фэя, пьяницы-иезуита с пятого этажа, остальные обитатели меблированных комнат были джокерами, и ни у одного из них не хватило бы денег, чтобы одарить к Рождеству всех своих соседей. Поэтому каждый покупал всего один подарок, потом их складывали в большую брезентовую почтальонскую сумку, а Моржу поручали хорошенько перемешать их и раздать. Джубу нравилось этим заниматься. Человеческие обычаи в области дарения подарков не могли не восхищать, и он даже собирался написать о них научную работу — разумеется, после того, как завершит свой трактат о человеческом юморе.

Начинал он всегда с Клецки, огромного сливочно-белого мягкого существа, который жил с чернокожим по имени Глянец в квартире на втором этаже. Клецка был тяжелее Джуба на добрую сотню фунтов, а силы в нем было столько, что он не реже раза в год срывал с петель входную дверь (чинил которую все тот же безотказный Глянец). Клецка обожал роботов, кукол, игрушечные грузовики и пластмассовые пистолеты, которые громко стреляли, но ломал все это в течение нескольких дней, а те игрушки, которые приходились ему особенно по душе, — за несколько часов.

Джуб завернул его подарок в серебряную фольгу, чтобы не отдать по ошибке кому-нибудь другому.

— Ух ты! — воскликнул Клецка, когда разорвал обертку. Он поднял подарок над головой, чтобы все видели. — Лучевой пистолет! Ух ты! Ух ты!

Игрушка была дымчатого красно-черного цвета, а ее линии, плавные и чувственные, почему-то вызывали смутную тревогу. Когда великанская лапища джокера сжала рукоятку и навела тонкое, с карандаш толщиной, дуло на миссис Холланд, где-то в глубине пистолета замерцали светящиеся точки. Клецка восторженно завопил, увидев, что микрокомпьютер внутри уточнил его прицел.

— Это какая-то игрушка, — протянула Келли, миниатюрная изящная женщина с четырьмя лишними руками.

— Хо-хо-хо, — пророкотал Морж. — Она еще и не ломается.

Клецка искоса взглянул на старого мистера Крикета и нажал на спусковой крючок, не забыв громко изобразить стрельбу.

Глянец рассмеялся.

— Спорим, что Клецка сумеет?

— Проиграешь, — предупредил Джуб.

Лай'баровый сплав был настолько плотным и прочным, что выдержал бы и небольшой термоядерный взрыв. В свой первый год в Нью-Йорке Джуб не расставался с пистолетом, но портупея стала ему натирать, а потом оружие вообще стало слишком большой помехой. Разумеется, силовой элемент был из него предусмотрительно вынут, а деструктор не принадлежал к числу тех приборов, которые можно привести в действие при помощи пальчиковой батарейки.

Кто-то сунул ему в руку кружку с эггногом, от души сдобренным ромом и мускатным орехом. Морж сделал щедрый глоток, расплылся в довольной улыбке и продолжил раздавать подарки. Следующей подошла Келли и вытащила абонемент в местный кинотеатр. Дентону с четвертого этажа досталась шерстяная вязаная шапочка, которую он нацепил на рога, чем вызвал взрыв всеобщего смеха. Реджинальд, которого соседские ребятишки звали за глаза Кочаном, стал обладателем электробритвы; Глянец получил длинный разноцветный шарф. Все оглядывали друг друга, хохотали и менялись подарками.

Джуб уже обошел по кругу всех своих соседей. Обычно в сумке оставался подарок для него, но в этом году сумка опустела после того, как миссис Холланд вытащила оттуда билет на мюзикл «Кошки». Недоумение, должно быть, отразилось у него на лице, потому что все засмеялись.

— Мы не забыли про тебя, Морж, — сказал Чаки, паренек с паучьими ногами, служивший посыльным на Уолл-Стрит.

— В этом году мы все скинулись и купили тебе кое-что особенное, — добавил Глянец.

Миссис Холланд вручила ему сверток. Он был маленьким, а упаковывали его явно в магазине. Джуб осторожно развернул бумагу.

— Часы!

— Это не часы, Морж, это хронометр! — поправил Чаки. — С самозаводом, водонепроницаемый и ударопрочный в придачу.

— Эти часы показывают дату, и фазу луны, и… черт, да все, что угодно, кроме, пожалуй, когда у твоей подружки эти дела.

— Глянец! — возмущенно одернула его миссис Холланд.

— Ты таскаешь свои часы с Микки Маусом, сколько я тебя помню, — сказал Реджинальд. — Вот мы и решили, что тебе пора сменить их на что-нибудь посовременнее.

Хронометр был дорогущий. Так что, разумеется, Джубу не оставалось ничего иного, как надеть его. Толстяк снял с запястья допотопного Микки и просунул руку в новехонький, из гибкого металла, браслет. Свои старые часы он очень осторожно пристроил на каминной полке, подальше от любопытных глаз, а потом обошел зал и поблагодарил каждого.

Праздник начался. Старый мистер Крикет выбивал ногами «Джингл Беллз», а миссис Холланд раскладывала по тарелкам индейку, которую выиграла в церковной лотерее (Джуб хорошенько распотрошил свою порцию, чтобы казалось, что он к ней приложился), эггног лился рекой, а когда стало совсем поздно, Морж рассказал кое-какие анекдоты из своего арсенала.

Наконец он решил, что пора отправляться спать: у его помощника завтра был выходной, так что ему самому ни свет ни заря придется открывать свой киоск. Но когда Джуб по пути к выходу подошел к каминной полке, часов с Микки Маусом на ней не оказалось.

— Мои часы! — воскликнул он.

— Зачем тебе это старье, когда теперь у тебя есть новые? — удивилась Келли.

— На память, — ответил Джуб.

— Я видел, как ими играл Клецка, — сказал Бородавочник. — Он любит Микки Мауса.

Глянец давным-давно увел Клецку спать. Моржу пришлось подняться на этаж выше. Часы обнаружились у Клецки на ноге, и Глянец долго извинялся.

— Боюсь, он их испортил, — в заключение признался старик.

— Они очень прочные, — ответил Джуб.

— Они издавали какие-то звуки. — Глянец виновато глядел на него. — Жужжали. Думаю, там внутри что-нибудь сломалось.

Джуб не сразу понял, о чем тот говорит. Потом замешательство сменилось ужасом.

— Жужжали? Долго?

— Да прилично. — Глянец пожал плечами, передавая ему часы. Внутри послышался слабый пронзительный свист. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Морж кивнул.

— Просто устал. Веселого Рождества.

И помчался вниз по ступеням с такой скоростью, на какую только был способен.

Очутившись в своей холодной полутемной квартире, Джуб поспешил прямиком в кочегарку. Естественно, на пульте горела фиолетовая лампочка, которую в системе световых сигналов Сети использовали для обозначения крайней опасности. Сердце у него оборвалось. Сколько она горела? Часы, несколько часов, и все это время он веселился! Ему стало тошно. Он упал в кресло и щелкнул кнопкой воспроизведения записи.

Голокуб изнутри озарился фиолетовым сиянием, и появился Эккедме со сложенными под головой задними прыжковыми ногами, отчего казалось, будто он скрючился в три погибели. Эмбе явно пребывал в состоянии сильнейшего возбуждения: реснички, покрывавшие его лицо, трепетали, пробуя воздух, щупальца на макушке крошечной головки отчаянно копошились. А затем фиолетовый фон сменился видом тесной капсулы одноместного космического корабля.