Джордж Мартин - Козырные тузы

Это оказалось правдой, совершенной правдой: за это время Джуб настолько очеловечился, как никогда и вообразить себе не мог. Но Верховный Торговец все же кое-что упустил. Он не сказал Джуббену, что тот полюбит людей и начнет чувствовать за них ответственность.

Во мраке Клойстерс дорогу ему преградили двое парней в кожаных куртках. У одного в руках блеснула финка. Они уже знали его в лицо, но все равно Джубу приходилось каждый раз показывать им сияющую красную монетку, которую он теперь все время носил в кармане, таковы были правила. Они молча кивнули, и Морж прошел внутрь, вгромадный зал, где сидели все эти люди в масках и плащах, с их ритуальными словами и секретами, которые он страшился узнать.

В зал, где ждали только его, чтобы начать процедуру посвящения.

Стояла необычайная для мая жара, как будто в гости вдруг ненадолго нагрянуло лето, и дети, собравшиеся у пожарного гидранта, являли собой сцену, словно выпавшую из времени. Не хватало им только опыта — никто не знал, как пустить воду. Неважно, что это вызвало бы резкое ослабление напора воды во всей округе и серьезно помешало бы пожаротушению — почему, собственно, поджигатели всегда были не прочь оказать такую услугу стайке взмокших ребятишек в жаркий день. Однако вокруг, как назло, не было ни одного поджигателя.

Мужчина в окне небольшой семейной лавчонки не смотрел на детей: он наблюдал за молодой женщиной с рыжеватыми волосами до плеч и огромными зелеными глазами, которая не спускала глаз с ребятишек. Он следил за ней вот уже три дня, с той самой минуты, когда она сошла с автобуса, — обыкновенно прикрываясь каким-нибудь журнальчиком вроде того, что он держал в руках в эту минуту. Заголовок возвещал: «Женщина превратилась в джокера и в свою брачную ночь сожрала супруга!» Гарри Матиаса всегда тянуло на бульварщину.

Однако девушку на той стороне никак нельзя было назвать вульгарной. Гарри даже думал о ней как о девушке, а не о молодой женщине, хотя был уверен, что ей не меньше двадцати одного года. Ее чистое личико в форме сердечка было безоблачным, каким-то незавершенным. Бесхитростное, оно показалось бы очень привлекательным любому, кто повнимательнее пригляделся бы к нему, а Матиас был уверен, что приглядывались многие. Ни дать ни взять, еще один невинный мотылек, привлеченный светом большого города. Но Гарри, которого чаще называли Иудой, знал, что это не так. За эту птичку Астроном щедро его наградит, или, скорее, это сделают его люди. Сам Астроном редко снисходил до тебя, если тебе везло, а Иуде везло неслыханно, почти невероятно. Он прошел путь от поклонника джокеров до настоящего туза — совсем слабенького, но зато наделенного очень полезной способностью видеть других тузов и определять их силу. Его собственная сила обнаружилась в ту ночь в «Неистовых джокерах». Это спасло ему жизнь: Матиаса уже собрались хорошенько отделать, когда вирус дикой карты проявил себя и он разоблачил ту бабу-перевертыша.

Да уж, каким только изменениям они ее не подвергли, прежде чем на свет появилось это выражение. Гарри не любил вспоминать об этом, но все же лучше она, чем он. Лучше кто угодно, чем он, даже та девушка на другой стороне улицы, хотя жаль красавицу. Но его задачей было лишь передать ее в руки масонов, а они не позволят ее дару пропасть. Да за такой талант он заслуживает медали! Впрочем, они ему платят, и платят достаточно, чтобы перебить мерзкий привкус прозвища «Иуда» — к тому же он его вовсе не ощущал.

Девушка улыбнулась, и Матиас почувствовал, что улыбается в ответ, ощущая, как собирается ее сила. Он рассеянно расплатился с кассиром и вышел на улицу с журналом под мышкой. И снова его охватило изумление — как это люди могут не видеть, когда перед ними оказывается нечто большее, чем они сами, будь то туз, Тиамат или сам Господь.

Гарри бросил взгляд на небо. Господь решил закрыть свою контору на перерыв, Тиамат еще находилась в пути, так что сейчас здесь были только он и девушка, и эта компания вполне его устраивала.

Матиас ощутил, когда она поддалась искушению. Сила хлынула из нее одновременно словно волна и словно поток частиц, масштабы этого потока пугали. То была первобытная сила, в ней чудилось что-то древнее, несмотря на то что вирус дикой карты появился относительно недавно, — как будто вирус пробудил какую-то исконно присущую способность, дремавшую многие столетия.

Без всякого предупреждения гидрант хлопнул, и вода хлынула на асфальт. Ребятишки с визгом и хохотом принялись плескаться в лужах, а девушку так захватила эта сцена, что она даже не заметила его приближения.

— Полиция, мисс. Следуйте за мной. — Удивление, отразившееся у нее на лице при виде бляхи, которую он сунул ей прямо под нос, превратило девушку в подростка. — Вы же не рассчитываете, что это сойдет вам с рук, а? И нечего прикидываться невинной овечкой — вы далеко не единственный туз в этом городе.

Она покорно кивнула и поплелась за ним.

Готическое величие Клойстерс не произвело на нее ровным счетом никакого впечатления. Девушка даже не взглянула на покрытую затейливой резьбой деревянную дверь, за которой он сдал ее на руки Ким Той О'Тул и Красному. Гарри с трудом подавил желание поцеловать ее. Когда человек по прозвищу Иуда лезет целоваться — это уже слишком.

Малышка даже не обратила внимания на то, что ни на ком из них не было полицейской формы.

До того как Красного поразил вирус дикой карты, он просто отличался здоровым румянцем. Теперь он был красным с ног до головы и в придачу лыс как коленка, но считал свой облик относительно сносным и иногда говаривал:

— Может, среди моих предков затесался какой-нибудь краснокожий.

Но это было не так. Его жена, Ким Той, была дочерью профессионального военного-ирландца и китаянки, которую бравый вояка встретил на отдыхе в Гонконге. Шон О'Тул был масоном, но теперь едва ли узнал бы родную организацию — настолько изменилась структура после вмешательства его дочери. Вирус дикой карты помог Ким Той обнаружить, что комбинация ментальной силы с феромонами вскруживает мужчинам головы куда как эффективнее, чем обычная женская привлекательность. Однако чтобы обольстить Красного, ей не пришлось прибегать к подобному воздействию.

Супруги забрали новенькую, которую привел Иуда, и втолкнули ее в один из старых нижних кабинетов, где можно было без посторонних ушей провести допрос (беседу, как неизменно поправлял их Роман). Затем они уселись в холле и устроили себе незапланированный перерыв. Роман мог появиться в любую секунду, а после этого с девушкой придется поступить так, как сочтет нужным Астроном.