Николай Васильев - Хроники тридцатилетней войны [СИ]

— Обещаю, Ваша светлость, — вяловато сказал Кристиан.

— Я добавлю, что спокойного времени у нас осталось очень немного. Это секрет, но Вам я его доверю: в октябре весь наш двор отправится в Прагу, так как мой Фридрих практически согласился стать королем Богемии. Если в эти дни Вы будете искать встреч с Сюзанной, то я не стану чинить Вам препятствий. Ну а в Праге на всех нас навалится слишком много дел. На этом пока прощайте, пылкий юноша, — хохотнула Элизабет и махнула рукой в сторону замка.

На обратной дороге Кристиан и Алексей Михайлович вступили во внутричерепную дискуссию.

— Как она меня отбрила! — посетовал фон Бернбург.

— И правильно сделала, — проворчал профессор. — Упорствовать дальше в этой дури миннезингерской смешно. О земных радостях надо думать, а не фимиамами на алтаре себя охмурять.

— Сердцу не прикажешь! — упорствовал Кристиан.

— А ты попробуй! Разве Дама была неправа, когда подметила обоюдное волнение во время соединения рук с Сюзанной?

— Это от нее исходил сильный ток крови!

— И он тотчас породил волну чувств в крови твоей! Не спорь, я сам это ощутил…

— Не хочу даже спорить. Постойте, Вы ведь очень многое о моей жизни знаете… Скажите, когда я женюсь и на ком?

— Дай бог памяти… Году, пожалуй, в 1625, сосватают тебе дочь герцога Шлезвиг-Гольштейна, которая родит очень много детей. Но! Большинство из них будут иметь слабое здоровье и поумирают. В живых останется не более пяти, из поздненьких.

— Вы это не сейчас придумали?

— Лгать близкому человеку можно только в крайних случаях. А ближе тебя у меня никого нет и не будет.

— Ладно, прошу прощения. А эта Сюзанна… Она кажется очень здоровенькой…

— Мне тоже так показалось. А еще кажется, она в тебя уже влюблена.

— Вот влюбчивая какая: то риттера этого привечала, а теперь ко мне оборотилась…

— Все по законам природы: будучи под гнетом этого гада, потянулась к приличному молодому человеку; узнав, что на суде от смерти спас ее ты, воспылала признательностью к тебе. А то, что ты оказался еще симпатичным и знатным, превратило эту признательность в любовь. Так что, отвергнем Сюзанну в угоду женитьбе через 6 лет на худосочной герцогине? Или угодим будущей королеве Богемии, приняв сейчас из ее рук в жены богатую и здоровехонькую графиню?

Куй железо, пока горячо — эта максима в доказательстве не нуждается. Соответственно, заговорщики в тот же день переслали курфюрстине записку о согласии Кристиана стать женихом Сюзанны. Но в феодальные времена вполне могла родиться поговорка: человек предполагает, а отец человека располагает. Кристиан вдруг вспомнил об отце, всесильном канцлере, и пал духом:

— Отец никогда не согласится на невестку из более низкой прослойки общества! Я даже думаю, что он уже договорился с герцогом Шлезвиг-Гольштейна на мой брак с его пока малолетней дочерью!

— Никогда не говори никогда! Вообрази, что брак с Сюзанной — твое сокровенное желание и говори с этих позиций с отцом. Не забудь сказать, что твое желание совпадает с желанием жены курфюрста. Ладно, что я тебе подсказываю — мы ведь будем беседовать с Кристианом старшим вместе, там и сообразим, как его улестить…

Беседа сына с отцом состоялась вечером, проходила очень бурно и лишь выдержка Алексея Михайловича, раз за разом находившего убойные аргументы, помогла склонить пыжащегося фюрста к компромиссу. А прозвучал он так: брак должен быть отложен до получения Сюзанной всего ее наследства и если оно окажется невеликим, то и речи о браке быть не может. Что касается блажи Элизабет по поводу Сюзанны, то в ближайший год она будет занята по горло обустройством своих королевских дел — это ей канцлер гарантирует.

— Но нам с Сюзанной трудно будет встречаться и сдерживать страсть друг к другу, — воззвал сын к отцу.

— Я пришлю к тебе молодую и податливую горничную для сброса страсти. Ну, а Сюзанне стоит порекомендовать больше молиться и поститься.

Тем же вечером Кристиану передали записку от курфюрстины: «Милый Кристиан! Вы порадовали меня своей сговорчивостью. Но следует Вам сказать, что прелести Сюзанны не остались не замеченными при моем дворе и два графских сына и один действительный барон уже метут шляпами пыль перед ножками этой плутовки. И хоть я всей душой желаю Вам стать ее избранником, справедливость требует, чтобы Вы на равных участвовали в конкурсе на самого достойного жениха для графини фон Эрлих-Эттинген. Постарайтесь убедить в своей любви Сюзанну — и все разрешится тройным удовлетворением, то есть ее, Вашим и моим».

До сих пор все дни молодой фон Анхальт-Бернбург проводил довольно бесцельно, следуя общему потоку замковых событий: шел на утренний прием курфюрста, выполнял бессистемные поручения отца, участвовал в тех или иных церемониях или мероприятиях, иногда фехтовал, упражнялся в стрельбе или скакал на коне в компании других повес. Танцевать не любил — может потому, что медленные и вычурные фигуры танцев навевали на него скуку. Впрочем, иногда он заходил в городские таверны, где купчики, ремесленники и студиозусы танцевали более зажигательные танцы — вот там, случалось, отрывался. В тех же краях он научился смачно целоваться и тискать всласть девичьи и женские прелести, там познал и полные плотские утехи.

И вот теперь он должен был впервые заняться целенаправленным флиртом со светской дамой, балансируя на незримой грани приличий и соблазна.

— Стой там — иди сюда — сформулировал со смешком его будущее состояние попаданец. — Мой совет: наедине с дамой плюй на приличия, говори напропалую пикантные двусмысленности и пощупывай любые части ее тела, до которых дотянешься. А подвернется случай — целуй в губы, в шею, за ушками и даже в грудь. Но прежде всего — болтология и болтология.

— Хорошо, — сказал Кристиан. — Разделим обязанности: Вы будете за меня болтать, а я потискивать Сюзан и поцеловывать.

— Научился ты договариваться…

Излюбленным местом прогулок фрейлин был все тот же сад — даже если с ними не было курфюрстины. Однако возможности для уединения именно с Сюзанной не было, на первый взгляд, никакой: возле нее действительно всегда кучковалось несколько молодых дворян, говоривших наперебой. Что они говорили? Конечно, комплименты графине, остроты в адрес соперников, реже что-то вроде анекдотов… Иногда перепалки между парнями доходили до натуральной ссоры, но Сюзанна говорила «Прогоню…» и ссора вмиг утихала.

Когда на этом подобии собачьей свадьбы появился Кристиан, Сюзанна одарила его сияющей улыбкой, а дворянчики зло перекосились.

— Вы здесь случайно, Кристиан? — спросила невинно Сюзан.