Тэо Лоуренс - Последний день [litres]

Когда я заглянул в комнату, где мы все спали, и увидел, что все ее вещи разбросаны, как и утром, то пошел искать Лауру. Искал по всему дому, но так и не нашел. Когда я проходил мимо выхода на причал у дома, заметил ее, стоявшую на крыльце, которое плавно переходило в пирс. Она прислонилась правым плечом к деревянной колонне и скрестила ноги так, что ее правая нога опиралась только на носок. Ей шли черные низкие сапоги, которые она нашла в доме.

Было облачно, но солнечные лучи все же пробивались сквозь облака. Солнце уже находилось на границе облаков, которые направляются прямо на нас, тем самым открывая горизонт все больше и больше.

Лаура смотрела точно на запад. Солнце садилось так, что во время заката пристань выглядела как дорога к солнцу. Ночью будет ясно, и мы увидим звезды. От ненастья вода была темной, дна не было видно. Почему-то мне было не по себе. Все сложнее и сложнее было приближаться к ней.

– Я думал, ты собираешься.

– Да, конечно. Сейчас… – спокойно ответила она.

Мне было неловко. Она ответила как-то трогательно, но с достоинством.

– Что-то не так?

Я подошел к ней и стал тоже смотреть вдаль.

– Нет, – улыбнулась она. – Наоборот, все очень круто.

– Так в чем дело?

– Просто мне хорошо с тобой. Как в детстве…

Я не знал, что ответить.

– Я давно не испытывала такого.

– Чего именно?

– Мы как будто стали семьей. Даже Ирвин. И это наш дом. Мне показалось, что мы жили тут всегда, – мечтательно сказала она. – И будем жить всю жизнь, – продолжила она тихо, повернув голову в другую сторону и посмотрев вниз.

– Я бы остался, но нам нужно ехать.

Она привстала и посмотрела на меня.

– В Лос-Анджелес? – развела руками.

– Да. Наша первоначальная цель! – я ответил таким же тоном, как и она.

– И почему ты не можешь изменить эту цель? – отчаянно повысив тон, продолжила Лаура. – Тебе тут не нравится? Чем это место хуже?

– Но Лос-Анджелес…

– Да ты все время твердишь: Лос-Анджелес, Лос-Анджелес! Да что там такого, что ты так рвешься туда? – перебила она.

– Да то, что я всю жизнь хотел быть там! – начал я оправдывающимся голосом. – А прожил всю жизнь в Нью-Йорке. Из-за девушки, которую даже не любил. И работы, которую ненавидел. Я хотел, чтобы все было по-другому, но нет! – я начал срываться.

– Дестени не интересовало ничего, кроме нее самой. Она была эгоисткой! Я даже думаю, что с ней я был только из-за того, что чувствовал, что хоть кому-то нужен. Или просто боялся остаться в одиночестве, – продолжал я повышать тон. – Встречался из-за этого! Женился из-за этого! Переехал из-за этого! Легко сказать, что я сам виноват, но разве нет такого у каждого из нас, того, что мы терпим из-за денег, «безопасности», долга, – ее не испугал мой крик, она только молча слушала с сочувствием. – А теперь я свободен! И я хочу хотя бы последний день в жизни провести так, как я хочу. И где хочу. Потому что это то единственное, что я еще могу сделать для себя. Остальное точно уже потеряно…

Понизив тон, я отошел к краю причала и сел.

– Что потеряно? – мягким голосом спросила она.

– Да ничего. Извини. Черт! – сорвался я в пустоту.

Странно, что мы просто молчали несколько секунд. Почему – не знаю. Я уже высказал все. Мне уже нечего было добавить. Я был готов только слушать, и только ее.

Она подсела ко мне молча и продолжала молчать еще несколько секунд.

– После твоего отъезда все пошло не так… – начала она.

Мне стало легко, когда Лаура начала говорить. Меня это успокоило. Пыл угас. Кровь перестала кипеть. Я посмотрел на нее, а она продолжала смотреть вдаль:

– Как будто все потеряло смысл. Сколько отношений у меня было… Это никак не помогало избавиться от одиночества.

Когда я еще жил в Лос-Анджелесе, у нее не было серьезных отношений с кем-либо. Мне было очень приятно, когда она говорила, что я ее молодой человек, чтобы к ней не приставали. Девушка она была видная. Мы потом смеялись над тем, как мы классно притворялись.

В той драке с тремя парнями ведь это тоже послужило поводом. Как-то шестиклассниками мы шли по улице и встретили задир из параллельного класса. Они начали «клеиться» к ней. В частности, их «главный», Бред. Я видел, что ей это не нравится. И я тогда сказал: «Отстаньте от нее! Это моя девушка!»

Тогда они переключились на меня.

– Ты что-то сказал? – произнес Бред.

Я почувствовал смелость и четко повторил, тыкая ему в грудь: «Отвали. От. Нее».

– Слышь! – сказал он мне, схватив мою руку и вывернув ее.

Лаура накинулась на него.

– Отпусти его! – крикнула она, запрыгнув Бреду на спину.

– Не лезь! Так нечестно! Я девочек не бью! Только твоего паренька, – кричал он ей сквозь пальцы, которыми Лаура закрыла ему лицо.

– Я не девчонка! – возмущенно ответил я и ударил ему в живот.

Он отпустил мою руку, но двое других набросились на меня, и один из них попал мне по лицу. Похоже, он мне бровь разбил. Боже, кровь в глаз попала! Тем временем Лаура уложила Бреда. И принялась защищать меня. Она просто ткнула одному в бок двумя пальцами. А другому дала пощечину. Мне говорили, что ее пощечина самая болезненная, но я не проверял. Мне никогда не доставалось от нее. Ну, может, пару раз.

– Валим! – крикнула она мне, пока я пытался прийти в себя от удара.

– При девчонке тебя бить не будем, но мы до тебя доберемся! Не отходи от нее, а то тебе придется на инвалидном кресле кататься! – крикнули парни нам вслед.

– Да пошел ты, Бред! – ответила им Лаура, подгоняя меня.

Я был спокоен насчет этих угроз, ведь мы с Лаурой никогда не расставались. Наши дома были по соседству. Мы даже утром выходили одновременно. Она взяла меня за руку и повела меня, так как мой глаз залило кровью. Неужели она и тогда знала, о чем я думаю и что я буду делать? Тогда я не заморачивался по этому поводу.

Даже наши окна смотрели друг на друга, и мы видели, что происходит в комнатах. Закрываться стали только во время переходного возраста.

После драки мы сидели на бетонной плите, на склоне холма. Перед нами простирался небольшой спальный район города. Солнце садилось. Лаура обрабатывала мне бровь.

– Хорошо, зашивать не придется, – успокоила она меня.

– Мгм.

– Ну и задали мы им! – задорно сказала Лаура, промокнув ваткой кровь.

– Ты задала.

– Нет, мы! Ты тоже! Без тебя мы бы не вздрючили их, – она поменяла ватку и, полив ее перекисью, с улыбкой добавила: – Ты же нарвался. Без тебя бы драки не было.

– Эй! – возразил я, подхватив ее настроение. И мягко подтолкнул ее плечом.

Мы посмеялись.

– Если по правде, спасибо, что заступился.

– Мы же друзья, а ты девочка. Я должен был вступиться… Ай! – защипала перекись, и Лаура подула мне на рану.

Мы просто молча улыбнулись, и она продолжила обрабатывать мое ранение.