Роджер Леви - Платформа [litres]

Казалось, дела шли очень хорошо.

На Этаже была одна девушка, с которой я разговаривал чаще, чем со всеми остальными. Она появилась там через несколько месяцев после меня, и звали ее Пайрева. Она, как и я, больше интересовалась расширением сети, чем ее общей стабильностью и структурой. Мы обменивались идеями и улыбками. Я обнаружил, что ищу ее компании. Странным образом мне с ней было уютно. На Этаже начинали на нас поглядывать.

Раз в неделю я встречался с Итаном Дреймом. Обычно нас было трое: я, Дрейм и Мадлен, которая просто стояла сбоку от Дрейма со скучающим лицом. Время от времени к нам присоединялся кто-то из специалистов с Этажа, а вот Соламэн больше не появлялся. Чаще всего мы обсуждали мелкие проблемы и их решения, хотя порой возникали и настоящие трудности. Одна появилась, когда мы работали над Райской Полосой. Пайрева привлекла мое внимание, спросив, не случайная ли это аномалия. Мне понадобилось десять минут, чтобы осознать, что это не так. Я отправил Дрейму сообщение с просьбой о срочной встрече.

– Насколько это серьезно? – спросил он.

– Пока не знаю, – ответил я. – Может быть, я ошибся, а может быть, все очень плохо. Я не хочу делать этот выбор.

Дрейм рывком склонился вперед, и монитор уже серел, когда он сказал:

– Я жду.

Я позвал Пайреву с собой.

– Кто это? – спросил Дрейм. Свет из окна падал на его голову так, что шрам блестел.

– Ее зовут Пайрева. Она первая это заметила. Я хочу, чтобы она осталась.

Воцарилось тяжелое молчание, и я понял, что перешел границу.

– Пожалуйста, – сказал я.

Дрейм ничего не ответил, и я принял это за согласие. Его взгляд соскользнул за мое плечо, и я услышал, как открылись двери. Я обернулся и увидел Соламэна. Он был в кресле и выглядел ужасно. На правой части лица у него была какая-то пластиковая маска, а левую избороздили глубокие морщины. Он попытался мне улыбнуться, но улыбка совсем не удалась. Его кресло было полноценным медицинским устройством с мониторами над головой и трубками, уходившими в массивное основание. Мониторы были видны всем, кроме Соламэна. Было ясно, что от смерти он на этом не уедет. Почему-то больше всего меня расстроило то, что его черные волосы почти все выпали. Голова выглядела бледной и мягкой, как сыр.

Его кресло остановилось возле Дрейма.

– Продолжай, – сказал Дрейм.

– У нас проблема на небольшом участке Райской Полосы. У нескольких наших партнеров возникли трудности, в которых мы не можем разобраться.

Дрейм выпрямился.

– И поэтому ты поднял тревогу?

– Какие проблемы?

Я не сразу понял, что это говорит Соламэн, что это его невнятный голос сочится из-под края маски.

– Упала прибыль. Я не буду углубляться в подробности, если вы этого не захотите.

– Нет. Продолжай. – Дрейму никогда не нужны были подробности. Только решения.

– То, что мы наблюдаем, нелогично.

– Да, – сказала Пайрева, и я почувствовал, как ее пальцы коснулись моей руки.

Дрейм проигнорировал ее и продолжил смотреть на меня, все еще не выказывая интереса.

– Мы проверили статистику, чтобы убедиться, что это не ошибка. Могли быть неучтенные причины.

– И они нашлись? – спросил Дрейм. – Ты тратишь мое время?

– Они не нашлись.

– Ты связывался с компаниями? О каком их количестве идет речь?

– На данный момент о двадцати. Возможно, их больше. Все сложно.

Соламэн откашлялся – поначалу звук был человеческим, но закончился он чмоканьем трубки – и слабо сказал:

– Когда Алеф говорит, что все сложно, это значит…

– Заткнись, Соламэн. Я знаю, что это значит. Алеф. Ты обратился хоть к одной из этих компаний за разъяснениями?

Соламэн снова попытался вклиниться:

– Это…

– Я разговариваю с Алефом. Продолжай.

Соламэн пытался меня защитить, но в этом не было нужды. Он умирал и не мог освободиться от чувства ответственности за меня. Я хотел, чтобы он понял: всё в порядке, но здесь ничего сказать не мог. А может быть, все было и не в порядке. От прикосновения Пайревы меня било током.

Я сказал:

– Это шаблон. Они далеко от Пеко. Простите, но совсем без подробностей не обойтись. Все компании, о которых идет речь, находятся в нескольких днях пути от Вегасхриста.

Дрейм откинулся на спинку и рассмеялся. Это меня удивило. Вегасхристос был крепостью Лигата, точно так же, как Пеко – крепостью Дрейма.

– Кто-то забирает наш бизнес, – продолжил я, – и делает это очень незаметно и методично.

Дрейм кивнул:

– И к нам никто не обращался.

– Да.

Он чуть наклонился и спросил:

– И как именно это делается?

Он не был глуп. Он спросил не кто это делает, а как именно . Это очевидно делал Лигат. Никто другой не был настолько силен, и все происходило слишком близко к дому Лигата. Но компании были связаны друг с другом – это было основой империи Дрейма: каждая компания, которую он контролировал, должна была кормить другие и кормиться от них – и эти связи одновременно увеличивали прибыль и делали предательство сложнее. Если такое случилось и не было немедленно обнаружено, значит, здесь вовлечена другая крупная организация со своей инфраструктурой и методами убеждения. Это мог быть только Лигат.

Я ответил:

– Либо они боятся его больше, чем вас, либо считают его более надежным. Скорее всего, и то и другое.

– Алеф не это имеет в виду, – прошептал Соламэн.

– Тихо, Соламэн. Конечно, он именно это имеет в виду. – Дрейм уставился в окно, за которым то ли почти стемнело, то ли начинало светать, и небо было черным с фиолетовыми прожилками и совершенно беззвездным. В двадцати пяти днях сна отсюда был Спеткин Лигат.

– Пришли ко мне Беллегера, – сказал Дрейм.

Соламэн пошевелил пальцем, и его кресло рванулось вперед, по направлению к двери. Дрейм, сидя за столом, не спешил ее открывать, так что Соламэн чуть в нее не врезался. Когда он скрылся, Дрейм бросил на Пайреву странный взгляд, которого я совершенно не понял, и сказал:

– Ты, женщина, выметайся.

Пайрева подбежала ко все еще открытой двери и исчезла.

– Она не виновата, – сказал я. – И Соламэн тоже.

Дрейм заговорил тише:

– Хочешь, чтобы вина легла на тебя, Алеф? Ты об этом меня просишь?

Я неожиданно осознал всю силу его характера. Мне представился Пеллонхорк, колющий палкой мою ладонь, предлагающий ее проткнуть. Я не мог говорить.

Я снова вспомнил, что империя Итана Дрейма была создана этой невероятной способностью устрашать, этой способностью обещать смерть, а если нужно – а иногда и если не нужно – исполнять это обещание безо всяких мыслей об опасности или последствиях.

Но это была лишь часть его силы, потому что, показав мне эту свою сторону, он сразу же продолжил спокойным тоном: