Джеймс Роллинс - Пирамида [litres]

Генри подошел к центральному рабочему столу в виде буквы «П» и положил на него портфель, все еще с интересом осматривая комнату.

– Такое мне только снилось…

Усмехаясь, Джоан отперла шкаф и двумя руками достала большой лабораторный стакан.

– Вот все, что мы собрали со стен и пола рентгеновской лаборатории.

Глаза Генри расширились, когда она поставила перед ним стакан. Профессор немного подался вперед, поправляя на носу очки.

– Я и не подозревал, что его будет так много.

Ярко сиявшее под люминесцентными лампами желтоватое вещество доходило до половины литрового сосуда.

Джоан придвинула стул.

– Судя по количеству, оно, очевидно, заполняло весь череп.

Профессор поднял стакан и поспешно взялся за него второй рукой. Вещество было тяжелее, чем казалось на вид. Генри накренил стакан, но неизвестная субстанция даже не шевельнулась. Возвращая его на место, он заметил:

– Как будто твердое…

Джоан покачала головой.

– Нет, не твердое. – Она взяла стеклянную палочку и сунула ее в стакан. Та вошла в вещество, словно в мягкую глину, и застыла. – Вязкое, но не твердое.

Генри попытался подвигать стеклянной палочкой.

– Хмм… определенно не золото. Однако очень похоже на него по цвету и блеску. Наверное, ты права и это какой-нибудь сплав. Никогда не видел ничего подобного.

Джоан взглянула на него, подняв брови.

– А может быть, и видел. Давай сравним с золотым распятием. Ты ведь захватил его с собой?

Повернувшись к столу, Генри набрал шифр замка и открыл портфель.

– По-моему, лучше держать его при себе, чем оставлять в отеле.

Он протянул ей доминиканское распятие со стилизованной фигурой Христа: напряженные руки и ноги выражают мучительную боль, лицо проникнуто неиссякаемым милосердием.

– Впечатляет, – произнесла Джоан.

– И оно твердое. Сомневаюсь, что сделано из того же сплава.

Генри положил распятие рядом со стаканом. Непонятное вещество и крест блестели совершенно одинаково.

– Ты уверен?

Генри встретился с ней глазами и сдвинул брови.

– Окончательное решение оставляю за твоим экспертом.

Джоан потянулась за распятием.

– Можно?

– Конечно, Джоан.

Услышав, что он назвал ее по имени, женщина на мгновение задержала руку. Вся обстановка неожиданно навеяла ей живые воспоминания о том семестре, когда она работала бок о бок с Генри в одной лаборатории. Это было больше чем просто дежавю.

Не глядя на Генри, Джоан взяла со стола распятие. Что ж, прошлое остается прошлым. Она взвесила крест на ладони, поднесла к свету и повернула сначала в одну сторону, потом в другую, внимательно рассматривая.

Тем временем Генри размышлял вслух:

– Несомненно, работа испанского мастера. Не инков. Если подтвердится, что крест из того же сплава, что и в черепе мумии, мы будем точно знать, что испанцы привезли вещество в Новый Свет, а не наоборот…

Генри продолжал говорить, однако что-то привлекло внимание Джоан. На обратной стороне распятия ее пальцы нащупали маленькие царапинки. Джоан достала из кармана очки для чтения, надела их, перевернула крест и прищурилась. На нем оказалась не подпись мастера или образец древнего письма, а целые ряды каких-то значков. Они покрывали всю оборотную поверхность распятия.

– Что это? – спросила Джоан, перебивая Генри.

Тот пододвинулся ближе, и на Джоан пахнуло его лосьоном после бритья.

– Ты о чем?

– Да вот, – показала она пальцем на значки.

– А, я их видел. Думаю, это от многолетнего трения о рясу.

– Ммм… царапины слишком симметричные и глубокие.

Джоан медленно повернулась к Генри. Их лица оказались очень близко друг от друга, и она почувствовала на щеке его дыхание.

– К чему ты клонишь?

Отступив назад, она покачала головой.

– Не знаю. Хотелось бы разглядеть получше.

– Каким образом?

Джоан подвела гостя к углу стола, где располагались микроскопы, и двинулась к громоздкому бинокуляру с большим стеклянным предметным столиком.

– Препарировальная лупа. Я пользуюсь ею, когда надо как следует рассмотреть органы.

Положив распятие на предметный столик лицевой стороной вниз, Джоан включила подсветку. Освещенное сверху, золото как будто засветилось изнутри. Джоан поправила лампу так, чтобы свет падал на распятие под углом. Склонившись над окулярами, навела на резкость. При небольшом увеличении поверхность креста заполнила все поле зрения. Теперь значки казались выдолбленными в металле канавками. Царапины составляли ряды повторявшихся крошечных символов: неровных квадратов и кругов, горизонтальных и вертикальных тильд, вложенных один в другой овалов.

– Взгляни-ка, – предложила Джоан, уступая место.

Генри склонился над лупой и некоторое время молча смотрел, затем присвистнул.

– Ты права. Это не просто царапины. – Он перевел взгляд на Джоан. – По-моему, в некоторых углублениях даже сохранилось серебро. Наверное, от инструмента, которым выцарапывали значки.

– Не зря же кто-то столько мучился.

– Но зачем? – Задумавшись над новой загадкой, Генри крепко сжал губы, а его глаза слегка прищурились. – Вероятно, это письмо. Или обычная молитва. Или какое-нибудь благословение…

– Зашифрованное? И почему на оборотной стороне распятия?

Генри пожал плечами.

– Если монах нацарапал значки в плену, наверное, только так он мог донести послание до адресата. Инки с почтением относились к золотым предметам. Если монах умер на алтаре со своим распятием, инки не могли снять его с тела.

– Тогда кому же предназначалось послание?

Генри медленно покачал головой.

– Возможно, ответ – в самой шифровке.

Джоан вернулась к микроскопу и, достав из ящика бумагу и ручку, села, чтобы срисовать значки на листок.

– Давай проверим. Обожаю возиться с криптограммами. Если не повезет, можно передать ее в компьютерный отдел и пропустить через какую-нибудь программу по расшифровке. Там уж точно справятся.

Пока Джоан списывала значки, Генри стоял за ее спиной.

– До чего же многогранны ваши дарования, доктор Джоан Энгель!

Сосредоточившись на работе, Джоан спрятала зарумянившееся лицо. Ей удавалось не смотреть на то, что она записывает. За долгие годы работы с микроскопом Джоан научилась быстро писать вслепую.

Через пять минут копия уже лежала перед ней на столе. Желтую бумагу заполнили ряды символов. Джоан выпрямила затекшую шею.

– Не шевелись.

Генри присел рядом, скользнул рукой по плечу Джоан и осторожно приподнял вверх длинные волосы. Затем помассировал затылок костяшками пальцев.

Джоан слегка поежилась.

– Генри…

– Не двигайся.

Генри принялся разминать ее напряженные плечи. Сначала его пальцы показались Джоан холодными, но постепенно жар, струящийся из-под этих сильных пальцев, разогрел ее ноющие мышцы.