Артур Кларк - Венера Прайм

… — Идет обратный отсчет.

Марианна и Мэйс, пристегнутые ремнями, лежат в тесной каюте четвертого «Лунного круиза» бок о бок в стандартных скафандрах. Перед глазами видео‑экран — широкий, заполняет все поле зрения. На корабле нет никаких приборов, кроме тех, что нужны для регулировки громкости и частоты переключения каналов, регулировки качества звука и изображения.

Капсула резко дернулась, Где‑то загудели механизмы, толкая капсулу вперед на магнитные рельсы. Они двигались через распределительную станцию, чтобы присоединиться к веренице других капсул, выстроившихся для запуска. Большинство из них везли грузы, предназначенные для отправки на орбитальные корабли, в то время как другие поднимались пустыми, поскольку на поверхность Ганимеда спускалось больше грузов, чем покидало его. Примерно раз в неделю отправлялась пара «Лунных Круизов» с туристами. Но экскурсии не проводились когда Ио был недоступен, потому что Ио с его вулканами был основной достопримечательностью.

— Одна минута до старта, — произнес успокаивающий голос в динамике. — Пожалуйста, ложитесь и расслабьтесь. Счастливого пути.

Средняя продолжительность полета составляла около шестидесяти часов в зависимости от маршрута. Чего не подчеркивали туроператоры, так это того, что очень немногие минуты этого времени будут проведены в непосредственной близости от осматриваемых небесных тел. Но видеоплеер предлагал программы на любой вкус, а шкафы были заполнены едой и напитками на любой вкус. Средство личной гигиены в задней части капсулы предлагало непревзойденный робомассаж. Или пассажир мог выбрать режим сна и с помощью точно отмеренных инъекций препарата проспать скучное время поездки.

— Тридцать секунд до старта, — сказал голос. — Пожалуйста, ложись и расслабься. Счастливого пути.

Когда прозвучали эти слова на экране было видно, что капсула направляется в казенную часть пусковой установки. На самом же деле, то что там показывалось, было записано заранее. Туроператоры считали, что лучше прокрутить запись идеального запуска, чем все это показывать в реальном времени, ведь иногда, хоть и редко, случались кое‑какие накладки, которые не стоит видеть туристам.

— Десять секунд до старта. Пожалуйста, ложитесь и расслабьтесь. Счастливого пути. Девять секунд, восемь, семь… Просто откиньтесь назад и полностью расслабьтесь, ваш тур вот‑вот начнется… три, два, один.

Ускорение ударило не кулаком, а перьевой подушкой, положенной им на животы которая превратилась сначала в мешок муки, потом в мешок цемента, а потом в слиток чугуна. Капсула бесшумно понеслась вперед с ускорением десять G. Катушки пусковой установки на экране стали невидимыми. Виден был только продольный рельс, на котором держались катушки, — единственная невероятно прямая лента сверкающего металла, направляющаяся за далекий горизонт к звездам. Ускорение пропало — слиток чугуна исчез. Последние несколько километров капсула двигалась с постоянной скоростью, подвергаясь корректировке, — здесь каждая отдельная капсула получала свою траекторию, или к парковочной орбите вблизи Ганимеда, или траекторию дальнего полета к Ио.

Эстакада все выше и выше поднималась над льдом на тонких подпорках. Она должна быть прямой и подпорки компенсировали кривизну поверхности Ганимеда. В мгновение ока все было кончено, — эстакада осталась позади. На экране были одни звезды.

— С тобой все в порядке? — спросил Мейс, и переключил канал видеоплеера на «маршрут».

Масштаб изображения был таким, что весь широкий экран занимал ледяной диск Ганимеда. Зеленая линия тянулась параллельно экватору, а вдоль нее ползла ярко‑синяя линия. Зеленая линия была их запланированным маршрутом, синяя линия была их фактическим следом, отслеживаемым наземными радарами и навигационными спутниками. Две линии в настоящее время следовали по одинаковой траектории, и если все будет нормально, они останутся такими на протяжении всего путешествия.

Мейс покрутил шкалу. Диск Ганимеда уменьшился до крошечного пятнышка в нижней правой части экрана, заполненного звездами. Большой диск Юпитера, реалистично украшенный полосами облаков, теперь доминировал в центре экрана. Вокруг него концентрическими кольцами располагались орбиты Амальтеи, Ио, Европы и самого Ганимеда. Каллисто на экране не было. Она была слишком похожа на Ганимед, чтобы представлять интерес. Только когда спутники были расположены так, что капсуле было легче и быстрее пролететь мимо Каллисто, направляясь к Ио, туристы могли оценить прелести Каллисто.

Зеленая линия описывала изящную петлю, которая устремлялась мимо Ио, круто огибала Юпитер, приближалась к Европе на обратном пути и, наконец, возвращалась на орбиту Ганимеда. Амальтеи на рисунке маршрута не было.

Учитывая большую начальную скорость капсулы, большая часть полета шла по инерции, лишь в некоторых ключевых точках ракетные двигатели капсулы корректировали ее орбиту.

Мейс рассматривал графику на видео‑экране. Марианна зевнула:

— Я пожалуй посплю. Разбуди меня, когда мы доберемся до Ио.

Его ответ неестественно запоздал.

— Хорошо, дорогая, — пробормотал он наконец.

Что‑то в его тоне привлекло ее внимание:

— Что ты замышляешь, Рэндольф?

Но снотворное уже текло в ее крови, и она провалилась в сон не услышав ответ.

Столбы белого пара, вырывавшиеся из трещин во льду, создавали иллюзию огромной силы, но это было не так, хотя слабого давления ими оказываемого на огромные инопланетные антенны оказалось достаточно, чтобы отправить их куда‑то в космос, когда лед растаял под их фундаментами. Массивные конструкции освободились и улетели так легко, как будто они были семенами одуванчика на летнем ветру, и унесли с собой секрет их связи со звездами.

Блейк и Форстер лежали бок о бок в европейской субмарине.

Лежали ничком, головой вперед, в специальных креслах, которые могли поворачиваться вокруг горизонтальной оси. Номинально, это судно было двухместным, но еще третий пассажир в экстренном случае мог втиснуться в проход позади них. Следуя традиции давать имена своим средствам передвижения, они назвали судно «Манта», чем она хуже «Старого Крота»? Блейк лежал в кресле пилота.

Хокинс и Мак‑Нейл, держа субмарину за кончики крыльев, с помощью своих систем маневрирования скафандрами, направляли ее к шахте выполненной во льду «Старым Кротом». Его привязали рядом с шахтой, поблизости, на случай, если вода в шахте опять замерзнет и придется опять бурить. Туман был таким густым, что свет фонарей пробивал его всего метра на два и приходилось пробираться на ощупь, ориентируясь по коммуникационным кабелям, которые висели на стойках как гирлянды.