Артур Кларк - Венера Прайм

Блейк и Форстер проходили через шлюз отсека оборудования, когда по внутренней связи прозвучало сообщение от корабельного компьютера:

«Катер CWSS 9 Комитета Космического Контроля находится на орбите над нами. Инспектор Эллен Трой просит разрешения подняться на борт».

— Разрешение даю. Рекомендуй инспектору воспользоваться главным воздушным шлюзом. — сказала Джо Уолш, стоя на летной палубе.

Через несколько минут перед ней появилась Спарта с шлемом в руке:

— В каком состоянии пострадавшие?

— В плохом. Вы удивительно вовремя. Необходимо как можно быстрее доставить их вашим катером в настоящее медицинское учреждение.

— В этом нет необходимости. Я беру на себя ответственность, Джо, за их здоровье. Если их можно спасти, я их спасу здесь. Терять время на перевозку нельзя. Катер я уже отправила обратно.

Внутри импровизированной клиники едва хватало места для обеих жертв аварии. Ремни не давали им уплыть с мест в условиях почти нулевой гравитации, хотя далеко они бы не улетели, запутавшись в паутине трубок и проводов, контролирующих сердечные ритмы, мозговые ритмы, работу легких, кровеносную систему, нервную систему, пищеварение, химический и гормональный баланс…

Вдобавок ко всем механическим повреждениям, Мейс и Митчелл получили громадную дозу радиоактивного излучения, от нахождения в слабо защищенной капсуле, которая в течение восьми часов пересекала радиационные пояса Юпитера. Это обстоятельство представляло большую проблему, чем сломанные кости, разорванная плоть или разорванные нервы.

Через трубки микроскопического диаметра предварительно приготовленные молекулы проникали в их тела и двигались по кровотоку, как аварийные машины. Некоторые из них были естественными биохимическими веществами, другие — крошечными искусственными структурами, «специально подобранными наноцитами», которые работали не с помощью щелчков, щипков и жужжания, а с помощью молниеносного катализа, комплексообразования и декомплексирования взаимосвязанных молекул.

Высунув из под ногтей иголки и вставив их в порты мониторов машины, Спарта уже шесть часов боролась за жизнь пациентов. Под ее лбом плотная ткань — глаза ее души, просматривала анализы, решая сложные уравнения, которые возникали перед ее мысленным взором. Время от времени, по нескольку раз в секунду, она вносила тонкие коррективы в химическую рецептуру.

Сигнальные лампы систем жизнеобеспечения загорелись желтым: дело шло на поправку — Спарта знала об этом еще до того, как об этом объявили лампочки. Она ушла в отведенную ей каюту и крепко уснула, потеряв сознание от усталости, сил не было даже раздеться.

Когда она проснулась, то увидела Блейка. Это была и его каюта.

Спарта была в той же бархатной черной тунике и брюках, как и во время их последней встречи на Ганимеде. В глазах Блейка она всегда выглядела сексуально, в чем бы она ни была одета. Она устало улыбнулась и начала снимать с себя одежду, в которой спала.

Обнаженная, она сидела на койке лицом к нему, сложив голые ноги в позе лотоса.

— Ты хотел, чтобы я объяснила в чем я отличаюсь от остальных людей. — Продолжила она разговор, который они начали на Ганимеде, возобновила его так, как будто он и не прерывался. — Речь пойдет о «Знании» и о том, что оно на самом деле означает.

— Я догадывался, что будет о чем‑то подобном. Ты же знаешь, я никогда не был инициирован. Я никогда не был членом ни «Свободного Духа» ни «Саламандры». Только благодаря твоим рассказам я знаю кое‑что об этом.

— Я часами расспрашивала отца, Командора и ребят из штаба, выясняя, что они знают о практиках «свободного духа», что они узнали о «Знании», как они интерпретируют то, что знают. Я попыталась понять, соответствует ли это моему собственному пониманию «Знания». Я многое узнала в этом году от них, но еще больше благодаря глубоким исследованиям моей собственной памяти. Меня никогда ни чему не учили, они запрограммировали все прямо в нейронах.

Для установления контакта с инопланетянами им нужен был супермен. Так называемый «император последних дней», который согласно Учению должен пожертвовать собой ради всеобщего блага, прежде всего конечно блага пророков «свободного духа». Блейк, к моему собственному удивлению, когда я проанализировала все, то пришла к выводу, что Всесоздатель действительно существует. И я думаю, что мы скоро встретимся. Только я не собираюсь жертвовать собой. Я исправила те ошибки, которые допустил «свободный дух» когда пытался сделать из меня «императрицу».

— Это суеверие, — произнес Блейк тихо, ему становилось все более и более не по себе от таких речей. — Мы все думаем, что найдем здесь остатки культуры Икс. Всесоздатель — это миф.

Блейк не смог сдержаться и продолжил:

— Это отголоски древних верований. Египетская, Месопотамская, греческая мифология полна намеков на это. Это есть у Геродота, в тех сказаниях о персидских волхвах — они были историческими адептами «Знания». И тексты Гермеса Трисмегиста — книги, которые якобы были жреческими откровениями древних египтян, но на самом деле были эллинистическими выдумками, состряпанными поклонниками Всесоздателя, чтобы сбить людей с толку. Но разве это не были просто чудесные фантазии, удивительно смутные и наводящие на размышления? Некоторые люди до сих пор верят в эту чушь! А так называемые великие религии, ведь они по сути поддерживают этот миф. Я думаю, что половина епископов ночью выполняли ритуалы «свободного духа».

Он замолчал, увидел, что она улыбается и рассмеялся, покачав головой:

— Прости. Ты должен быть знаешь больше подробностей, чем я.

— Не беспокойся. У меня нет никаких отношений со «свободным духом». Но я все же «императрица» и ты в этом скоро убедишься. — Улыбка Спарты была резкой, а глаза сверкали, как сапфиры.

Во время этого разговора Форстер собрал остальных в кают‑компании:

— Ангус, пожалуйста, расскажи нам, что ты нашел внутри капсулы.

Лицо инженера было суровым, как у полицейского на дознании.

— И системы связи, и системы ориентации были намеренно выведены из строя. Кто‑то, хорошо разбирающийся в астронавигации, перепрограммировал компьютер управления капсулой, чтобы она отклонилась от запланированной траектории при приближении к Ио, так чтобы встретиться с Амальтеей и совершить мягкую посадку. Здесь злоумышленник слегка ошибся и двигатель слишком поздно заработал на торможение, заработал когда они уже вошли в лед, так что это им принесло очень небольшую пользу.

Форстер обратился к пилоту:

— Джозефа, убедись, что у нас есть полные записи обо всем, что произошло. Особенно все, что нашел Ангус. Их необходимо обязательно сохранить.