ГРЕГ ИГАН - Причины для счастья

Итак, за прошедшие недели я снизил все соответствующие оценки в протезе до трех или четырех. Люди стали мне едва ли более интересны, чем чурбаны. А сейчас, оказавшись наедине с этой произвольно выбранной незнакомкой, я медленно перемещал ползунки регуляторов вверх. Чем выше становились оценки, тем сильнее мне хотелось поднять их, но я заранее определил уровень, на котором остановлюсь.

К тому моменту, когда незнакомка выбрала две книги и подошла к прилавку, я ощущал одновременно и дерзкую уверенность, и болезненную неловкость. Мне удалось правильно настроить протез, и мои чувства при виде этой женщины казались вполне правдоподобными. И хотя все, что я сделал для того, чтобы испытать их, было хорошо просчитано, искусственно, ненормально, отвратительно, другого пути у меня не было.

Когда незнакомка покупала книги, я улыбнулся, и она тепло улыбнулась мне в ответ. Обручального кольца не было, но я пообещал себе, что в любом случае ничего не предприму. Это был просто первый шаг: заметить кого-то, выделить кого-то из толпы. Я мог бы пригласить любую из десяти, из ста женщин, отдаленно похожих на нее.

Я произнес:

- Не хотите как-нибудь выпить со мной кофе?

Она выглядела удивленной, но не обиженной, нерешительной, но вместе с тем слегка польщенной моим вниманием. И мне подумалось: я ведь готов к тому, что разговор этот ни к чему не приведет. Но пока я смотрел, как она размышляет, что-то болезненно пронзило мне грудь. Если бы эта боль хоть частично отразилась на моем лице, женщина, возможно, потащила бы меня в ближайшую клинику.

Она произнесла:

- С удовольствием. Кстати, меня зовут Джулия.

- А я Марк.

Мы пожали друг другу руки.

- Когда вы заканчиваете работу?

- Сегодня? В девять.

- Понятно. Я спросил:

- А как насчет ланча? Когда вы обедаете?

- В час. - На мгновение она заколебалась, потом продолжила: - Есть неплохое кафе возле компьютерного магазина.

- Замечательно. Джулия улыбнулась:

- Тогда встретимся там. Около десяти вечера. Хорошо? Я кивнул. Она повернулась и вышла. Я не отрываясь

смотрел ей вслед, ошеломленный, испуганный, ликующий. Я думал: это просто. Любой может сделать это. Это все равно что дышать.

Сердце забилось сильнее. Я был эмоционально отсталым подростком, и она выяснила это за пять минут. Или, хуже того, почувствовала, как четыре тысячи взрослых у меня в голове дают мне советы.

Я пошел в туалет, и меня вырвало.

Джулия рассказала мне, что она заведует магазином одежды в нескольких кварталах отсюда.

- Ты в книжном магазине недавно, верно?

- Да.

- А чем ты раньше занимался?

- Я нигде не работал. Очень долго.

- Давно?

- Со школы. Она поморщилась.

- Что-то криминальное, да? Ну что ж, я тоже понемножку занимаюсь то одним, то другим. Я работаю только полдня.

- Правда? И как тебе это?

- Прекрасно. Я хочу сказать, мне повезло, эта работа прилично оплачивается, так что мне хватает и половины жалованья. - Она засмеялась. - Люди думают, что у меня маленькие дети. Словно это единственное возможное оправдание.

- А тебе просто нравится иметь свободное время?

- Да. Время - это важно. Ненавижу спешку.

Мы снова пообедали два дня спустя, а затем еще дважды на следующей неделе. Она говорила о магазине, о своем путешествии в Южную Америку, о сестре, выздоравливающей после рака груди. Я чуть не рассказал о своей давно побежденной опухоли, но, во-первых, испугался, что это может далеко меня завести, а во-вторых, это прозвучало бы как попытка вызвать сочувствие. Дома я намертво приклеился к телефону, но не в ожидании звонка, я смотрел новости, чтобы иметь хоть какой-нибудь предмет для разговора, кроме собственной персоны. Кто твой любимый певец/писатель/ художник/актер? Понятия не имею.

Все мои мысли были заняты Джулией. Я каждую секунду хотел знать, что она делает; я хотел, чтобы она была счастлива, чтобы с ней все было в порядке. Почему? Потому что я выбрал ее. Но… почему я чувствовал себя обязанным кого-то выбирать? Потому что в конечном счете единственной общей чертой всех доноров было то, что они желали кого-то одного больше остальных и волновались лишь за него. Почему? Это стало двигателем эволюции. Человек мог помогать другому человеку и защищать его, только если он спал с ним, и это сочетание, очевидно, оказалось эффективным для передачи генетической информации. Так что мои эмоции имели то же происхождение, что и у остальных людей; а чего еще мне желать?

Но как мне было притворяться, что мои чувства к Джулии реальны, если в любой миг я мог перенастроить регулятор в своей голове, и эти чувства исчезли бы? Пусть даже мое влечение казалось достаточно сильным, чтобы удержать меня от этого…

Иногда я думал: наверное, так происходит у всех. Люди принимают решение узнать кого-то поближе отчасти произвольно; все начинается именно с этого. Порой по ночам я часами лежал без сна, размышляя, не превратился ли я в жалкого раба или опасного маньяка. Может ли что-нибудь отвратить меня от Джулии теперь, когда я выбрал ее? Или, по крайней мере, вызвать негативные эмоции? А если она решит порвать со мной, как я на это отреагирую?

Мы вместе пообедали, затем взяли такси. Я поцеловал Джулию на пороге ее дома и пожелал доброй ночи. Оказавшись в своей квартире, я просмотрел пособия по сексу в Сети, недоумевая, как я мог рассчитывать, что сумею скрыть свою полную неопытность. Все казалось мне неосуществимым с точки зрения анатомии; только для того, чтобы научиться заниматься сексом в классической позиции, думал я, мне понадобится шесть лет тренировок. С тех пор как мы с Джулией познакомились, я отказался от мастурбации; фантазировать о ней, представлять ее себе без ее согласия казалось мне возмутительным, не заслуживающим прощения. Но в конце концов я сдался и потом лежал без сна до рассвета, пытаясь понять, в какую же ловушку я угодил по собственной воле и почему мне не хочется освобождаться.

Джулия наклонилась и сладко поцеловала меня.

- Это была хорошая идея. - Она слезла с меня и повалилась на кровать.

Последние десять минут я плавно передвигал голубой ползунок, стараясь не кончить раньше времени. Я словно играл в компьютерную игру. Теперь я настроил регулятор на отметку близости и, взглянув Джулии в глаза, понял, что она видит эффект. Она погладила меня по щеке.

- Ты приятный мужчина. Ты это знаешь? Я ответил:

- Мне нужно кое-что тебе рассказать. Приятный? Я марионетка, робот, извращенец.

- Что?

Я не мог говорить. Ей это, видимо, показалось забавным, она поцеловала меня.

- Я знаю, что ты гей. Все нормально; для меня это не имеет значения.

- Я не гей. (Больше не гей?) Хотя и мог бы им стать. Джулия нахмурилась:

- Гей, бисексуал… мне все равно. Честно.