Марк Твен - Письмо на Землю

В двадцатый раз обращаем ваше внимание на нежелательность повторения замечания, приложенного к № 8. Шутки, особенно избитые, в молитвах неуместны.

Из 464 отдельных просьб, содержавшихся в ваших публичных молитвах помимо рассмотренных выше, мы удовлетворяем две, отказывая в остальных. Удовлетворяются следующие просьбы: 1) «да будут тучи свершать свое предназначение, 2) а солнце — свое». Собственно, таково и было божественное предначертание, но вам, вероятно, будет лестно узнать, что вы ничем ему не воспрепятствовали. Из 462 отдельных просьб, в которых вам отказано, 61 была произнесена в воскресной школе. В этой связи мне приходится еще раз напомнить вам, что мы не удовлетворяем молитв, возносимых в воскресной школе христианами, использующими свою религию и подпадающими под рубрику, именуемую в нашем отделе «типом Джона Ванемейкера». Мы проводим их по графе «слова» и учитываем, исходя из количества слов, произносимых за определенную единицу времени; зачетный минимум — 3000 слов за четверть минуты. Эксперты воскресных школ обычно без труда выбивают 4200 из 5000 возможных, что приравнивается к двум псалмам и букету, посланным молодой девицей в камеру убийцы в утро казни. Оставшиеся 401 просьба пошли на ветер. Мы сваливаем их в кучу и изготовляем из них противные ветра, чтобы задерживать корабли недостойных людей, но на один порядочный ветер требуется столько этого сырья, что оплачивать его мы не в состоянии.

Теперь я хотел бы добавить несколько слов от себя лично.

Когда люди определенного типа свершают доброе деяние, мы оцениваем его в тысячу раз выше, чем то же деяние, но совершенное хорошим человеком,— принимая во внимание огромные усилия, которых оно стоило. В этом отношении вы стоите гораздо выше своей категории из-за ряда самопожертвований, которые намного превосходили все, чего мы могли от вас ожидать. Много лет назад, когда ваш капитал исчислялся всего ста тысячами долларов и вы послали два доллара своей родственнице, обедневшей вдове, обратившейся к вам за помощью, многие здесь на небесах утверждали, что этого не может быть, а другие придерживались мнения, что деньги были фальшивыми. Ваша репутация сильно укрепилась после того, как была доказана необоснованность этих подозрений. Года два спустя, когда в ответ на новую просьбу вы послали бедняжке четыре доллара, этому поверили сразу, и долгое время только и разговору было, что об этом событии. Два года спустя, когда умер младший сын вдовы, вы послали шесть долларов, и это деяние окончательно покрыло вас славой. На небесах только и слышно было: «Каков Эбнер-то, а?» Ибо к этому времени вас уже ласково называли здесь «Эбнер». Каждые два-три года вы увеличивали сумму ваших пожертвований на церковь, и ваше имя не сходило с наших уст и согревало наши сердца. Все небеса следят за вами, когда вы по воскресеньям в роскошной карете отправляетесь в церковь; и когда ваша рука опускает пожертвование на тарелку, радостный крик достигает даже багровых стен далекой геенны: «Еще пять центов от Эбнера!»

Но все это не идет ни в какое сравнение с вашим последним благодеянием, когда вдова несколько дней назад прислала вам письмо, сообщая, что может получить место учительницы в отдаленном поселке, но что для поездки туда с двумя оставшимися в живых детьми ей необходимы пятьдесят долларов: и вы, подсчитав чистую прибыль, которую принесли вам за последний месяц ваши три шахты,— 22 230 долларов — и прибавив к этой цифре 45 ООО долларов, которые вы рассчитываете получить в этом месяце (хотя вернее было бы поставить 50 000), взяли перо и чековую книжку и послали ей чек на целых пятнадцать долларов! Да будет над тобой вечное благословение небес, о великодушное сердце! В обители блаженных все до единого проливали слезы умиления, и, пока все ликовали, жали друг другу руки и обнимались, с сияющего престола раздалось громовое повеление: поскольку деяние это затмевает все известные в истории самопожертвования людей и ангелов, да будет оно занесено на отдельную чистую страницу. Ибо рядом с тягчайшими усилиями, которых оно вам стоило, в ничто превращается мужество десяти тысяч мучеников, взошедших на пылающие костры; и все сказали: «Несомненно, жизнь, приносимая в жертву благородным человеком — десятью тысячами благородных людей, — пустяк в сравнении с пятнадцатью долларами, которые выпустил из своих лап подлейший скаред, какого только видел свет».

Что правда — то правда. Авраам, рыдая, вытряхнул все прежнее содержимое своего лона и вывесил на нем красноречивейший плакатик: «Права заявлены», а Петр, рыдая, сказал: «Мы встретим его факельным шествием!» Клики восторга загремели на небесах, и все здесь возликовали, узнав, что вам суждено попасть сюда. И ад гоже возликовал.

(Подпись)

Ангел-регистратор (печать).