Роберт Форвард - Яйцо Дракона

Когда его вечерняя спутница вновь взяла на себя роль коллеги, Дональд осознал, что беззаботное настроение пикника улетучилось, а на рабочие темы можно было с тем же успехом беседовать, просто стоя в очереди.

— Возможно, — ответил он, начиная собирать корзинку. — Давай отнесем это в машину и займем очередь на представление. Детали можем обсудить уже там.

Чтобы передать готовую команду, сети дальней космической связи потребовалось пять минут (и изрядное количество рублей). Через день с небольшим цепочка радиоимпульсов длиной в пять световых минут достигла внеэклиптического аппарата, летящего над Солнцем по высокой дуге в 200 а.е. от Земли. Команда была записана в память, после чего компьютер зонда быстро рассчитал ее контрольную сумму. Очевидных ошибок он не обнаружил, однако манипуляции с этой цепочкой бит напоминали обращение с потенциально опасным онковирусом. Сразу попасть в командный механизм ей было нельзя, поскольку в случае ошибки она могла загубить космический аппарат не хуже прямого попадания метеора. Копия последовательности бит, хранящаяся в памяти зонда, была передана обратно на Землю. Там копию копии сравнили с оригиналом. Наконец, зонду был передан еще один экземпляр исходной последовательности, за которой следовала дополнительная команда исполнения — что в итоге должно было заверить внеэклиптический аппарат в правомерности изменения его рабочего состояния.

Жаклин дожидалась, когда на ее компьютер поступит очередная выгрузка данных. Время близилось к полуночи — аспирантам к таким рабочим часам не привыкать, — только в этот раз она была отнюдь не так одинока, как последние месяцы, когда засиживалась за этой консолью до раннего утра.

— Похоже, что выгрузка прошла успешно, — сообщил Дональд, наблюдая за появлявшимся на экране отчетом сети дальней связи.

Жаклин развернулась, чтобы ответить ему улыбкой, но ее прервал другой, не столь любезный голос.

— Уберите данные низкочастотного радио и сделайте быструю визуализацию, — велел профессор Солинский.

Опытные пальцы Жаклин пролетели над клавиатурой, и вскоре компьютер приступил к преобразованию данных зонда в формат, подходящий для построения графика. Теперь, когда частота дискретизации увеличилась, данные стали довольно объемными, и процедура заняла некоторое время.

— А вот и он, — произнес Дональд, наблюдая за прорисовкой графика на консоли Жаклин. Сложная, горбистая кривая низкочастотного радиосигнала змеилась через весь экран, втискивая весь размах колебаний в несколько дюймов экрана. Жаклин внимательно вглядывалась в экран, и мало-помалу зеленовато-белая линия стала менять текстуру, будто теряя четкость.

— Здесь начинается гребенка, — сказала она.

Прямо у них на глазах медленные колебания практически утонули во внезапном ливне шумов.

Жаклин отметила время начала гребенки и остановила медленно продвигавшийся график несколькими нажатиями клавиши Delete. Еще несколько команд, и вскоре на экране появился новый график. На этот раз синусоидальные колебания были разделены заметными промежутками, а гребенка приняла вид ярко выраженной пульсации.

— Она явно периодична! — заметил Солинский. — Растяните-ка посильнее!

На следующем графике медленные колебания, составлявшие основы диссертации Жаклин, сплющились, превратившись в плавно возрастающую линию тренда. А по ней, в свою очередь, маршировали шумовые пики, которые располагались так же равномерно, как самые настоящие солдаты на параде, хотя и сильно отличались друг от друга своими размерами.

— Сходство с пульсаром налицо, — воскликнул Солинский. — Каков период?

— Я проведу спектральный анализ этого фрагмента, — сказала Жаклин.

Вскоре результаты анализа появились на экране. Несмотря на изрядный шум и всплески в боковых полосах частот, данные были главным образом сосредоточены вокруг частоты 5.02 Гц, соответствующей периоду в 199 миллисекунд — сомнений в этом не оставалось.

— Такой регулярный сигнал может выдавать только рукотворный объект — либо пульсар, — заявил Солинский. — Я хочу, чтобы вы нашли другие фрагменты гребенки и выяснили, имеют ли они тот же самый период. Если да — проверьте, будет ли один из них совпадать по фазе с биением, заданным предыдущими фрагментами. Я сверюсь с библиотекой насчет последних данных о пульсарах. — Он пересек зал и включил другую консоль.

Вглядевшись в экран, Жаклин сказала:

— Если вы собираетесь искать периоды пульсаров, я бы сказала, что период гребенки равен 199.2 миллисекундам, хотя здесь, вполне возможно, есть погрешность в несколько знаков.

Пока Солинский переключал консоль в режим библиотеки и искал перечень пульсаров с периодом меньше одной секунды, Жаклин успела выяснить, что импульсы и правда были довольно точно синхронизированы во времени. Хотя по мере степенного вращения зонда они угасали и появлялись снова лишь на следующий день, новая шеренга марширующих импульсов совпадала по фазе с первой. Она изучила импульсы во всем массиве данных. Синхронизация сохранялась в течение целой недели.

— Сейчас период равен 0.1992687 секунд, и эта величина, похоже, точна, как минимум, до шести знаков после запятой, — сказала Жаклин, когда Солинский бросил на нее беглый взгляд.

Он просмотрел выведенные на экран таблицы с периодами пульсаров. — Известных пульсаров с таким периодом нет, — сказал он. — Но исключать этот вариант еще рано. Если бы мы только знали, где искать, у радиоастрономов на Земле появился бы шанс его засечь.

Жаклин решилась, наконец, рассказать ему о своем решении ввести в первоначальную команду дополнительные инструкции. — Профессор Солинский, — сказала она, — пока мы с Дональдом прорабатывали детали команды, которая должна была увеличить частоту дискретизации аппарата, стало ясно, что длина команды совершенно не влияет на стоимость ее передачи. Помимо этого, мы поняли, что недельного сбора данных на высокой скорости вполне достаточно, чтобы получить большую часть информации о природе высокочастотной гребенки, а значит, мы могли бы поручить зонду кое-что еще.

— Что вы сделали! — рявкнул Солинский.

Жаклин посмотрела ему в глаза и спокойно объяснила:

— Мы запрограммировали аппарат так, чтобы, спустя неделю сбора данных на высокой скорости, он продолжил делать это на той же частоте дискретизации, но с циклическим переключением между плечами антенны. Я рассчитывала, что на одном из плеч гребенка будет появляться чаще, чем на остальных, и мы сможем, по крайней мере, определить, в каком квадранте неба находился источник сигнала.

Солинский с мрачным видом обдумал ее слова. Наконец, профессор расслабился и сказал: «Хорошо!» Затем он повернулся к Дональду и спросил, когда следует ожидать выгрузки новых данных.