Роберт Форвард - Яйцо Дракона

— Самый верный способ вообразить себя во сне космическим кораблем — это с головой уйти в собственную диссертацию, — произнесла Жаклин, приподнимаясь на кровати у себя в комнате. Выглянув в окно, где по полуденным улицам суетливо неслись машины, она потерла правую руку, избавляясь от неприятного покалывания и восстанавливая нормальный кровоток, которого рука была лишена, оказавшись зажатой под ее изможденным телом.

В самом разгаре запоздалого завтрака увиденный сон напомнил о себе снова. Эксплуатационные характеристики космического аппарата она знала почти так же хорошо, как и особенности собственного тела, но ей все равно показалось странным, что во сне гребенка появлялась именно в тот момент, когда Жаклин поворачивалась к Солнцу спиной, а вовсе не лицом.

Немного над этим подумав, она подошла к книжной полке и достала два рулона — тот, над которым трудилась вчерашней ночью, и более старый, записанный несколько месяцев тому назад. Она развернула на полу фрагмент каждой из лент, расположив их друг под другом и принялась двигать старую запись то в одну, то в другую сторону, пока сложный, медленно изменяющийся сигнал, вызванный орбитальным движением черных дыр, не совпал на обеих записях. Затем она просмотрела оба рулона и дошла до зашумленных областей. Они оказались разными. Мало того, что несколько месяцев назад гребенка выглядела куда слабее (хотя это можно было объяснить постепенной порчей оборудования или изоляционного слоя), так еще и пик ее активности был заметно смещен относительно положения Солнца. Жаклин достала и проверила еще более старую запись. Теперь гребенка была еле заметна. Она даже помнила, что компьютер без особого труда смог извлечь из этих данных чистый и аккуратный спектр, поскольку спектральная энергия шума была слишком мала. Но пик интенсивности гребенки опять-таки испытывал задержку по времени.

— Ну что ж, это тот самый случай, когда числодробильная объективность машины на порядки превосходит исключительную субъективность человеческих глаз и рук. Пора тебе снова засесть за компьютер, Жаклин, — сказала она самой себе. — Но сначала придется пополнить запас компьютерного времени у старины Сола.

Жаклин направилась к корпусу космической физики, расположенном на другом конце калтеховского кампуса. Огромное здание, построенное еще в те времена, когда финансирование космических программ составляло значительную часть национального бюджета, теперь имело к космической физике весьма условное отношение. Под исследования космоса были отведены лишь подвал с компьютерным залом и кабинеты на первом этаже. Оставшаяся часть здания была оккупирована старшекурсниками и аспирантами факультета общественных наук. Если бы конгломерат калтеховских лабораторий реактивного движения не сумел убедить НАСА, европейцев и русских объединить тающие на глазах национальные бюджеты космических программ, направив их на поддержку единого международного исследовательского центра с общей сетью дальней космической связи, все исследования в области дальнего космоса бы попросту прекратились.

После того, как американцы отказались от спонсирования космических аппаратов для исследования далекого космоса, а европейское космическое агентство вслед за утратой Спейслэб распалось на пререкающиеся друг с другом фракции, советские органы планирования, лишившись заметных конкурентов, практически перестали интересоваться исследованием дальнего космоса и сосредоточили свое финансирование на авантюрах, связанных с пилотируемыми и беспилотными орбитальными полетами. Холодная война так и не окончилась, но по сути выродилась до практически бездумного поношения оппонентов в ООН. По мере роста российского уровня жизни партийные планировщики столкнулись с необходимостью уделять все больше внимания утратившему покорность населению и уже не могли дать убедительное обоснование независимой программы по изучению дальнего космоса.

Преодолев практически безлюдные коридоры корпуса космической физики, Жаклин остановилась у кабинета профессора Владимира Солинского. Немного помедлив, она постучала.

— Да ? [3] Здесь и далее курсивом отмечены реплики, которые профессор произносит по-русски в оригинале книги — прим. пер. — ответил грубоватый голос.

Она открыла дверь и вошла в кабинет. Худощавый джентльмен среднего возраста крутанулся на кресле и, отвернувшись от заполненного кириллическими символами экрана, поднял взгляд на Жаклин. Она достаточно хорошо владела русским, чтобы понять, что перед ее приходом профессор читал новостную статью о предполагаемом открытии магнитного монополя в одной из нигерийских железных руд.

Для русского Солинский одевался довольно необычно. Его костюм был сшит на заказ по последней европейской моде. Само его наличие на профессоре сухощавого телосложения выставляло напоказ тот факт, что обладатель костюма был путешественником, повидавшим немало стран и получившим изрядную свободу и еще более изрядное финансовое покрытие от умудренного опытом русского правительства, которое, в свою очередь, ожидало от Солинского великих свершений. Когда профессор взглянул на девушку поверх очков для чтения, его лысеющая голова наклонилась вперед.

— Жаклин! — воскликнул Солинский, сияя от радости. — Входите, входите, юная леди. Как продвигается работа над вашей диссертацией? Вам удалось найти новый коллапсный субзвездный объект?

В ответ на нежелание русских называть эти объекты миниатюрными черными дырами, Жаклин мысленно ухмыльнулась. К сожалению, американцы и британцы, первыми озаботившиеся популяризацией идеи черных дыр, не знали, что в русском языке эта фраза имеет коннотации, к которым не принято прибегать в приличной компании.

— Я использовала все средства на своем счете, и компьютер больше не хочет иметь со мной дело, — ответила она. — Мне казалось, что оставшегося времени хватит, как минимум, еще на месяц работы, но ретроактивные корректировки обнулили весь запас.

Профессор отвел глаза. Он опасался чего-то подобного. Бюджет, предоставленный советской Академией Наук, был невелик, но, что еще хуже, исчислялся в рублях. После того, как в Монголии снова стала обостряться пограничная война между русскими и китайцами, советский рубль начал стремительно дешеветь на международных валютных рынках. Он был рад, что на него работает Жаклин, поскольку она досталась Солинскому бесплатно. Ей, как одной из немногих счастливчиков, удостоенных полной аспирантской стипендии ЕКА, все расходы компенсировало само агентство. Приехав в Америку для работы в международном космическом институте, Солинский уже отчаялся найти аспиранта, который бы пришелся ему по карману, так что Жаклин стала для него своеобразной улыбкой фортуны. Она была умна (да еще и хороша собой).