Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

— Эрик, — насмешливо напевали они. — Эрик — наш друг. Такой добрый, что впустил нас, когда мы постучали.

— Да, я такой, — сказал Эрик. Он встал у двери в одну из спальных кают, привязав силиконовым шнуром запястье левой руки к поручню. На уровне его плеча покачивался пульт климатического контроля. Правая рука Эрика лежала на широком красном рычаге внутри пульта. — Я ваш друг.

— Пойдем с нами, — сказал один из ксеносов, медленно приближаясь к Эрику. — Присоединяйся к нам.

— Что-то не хочется.

Эрик рванул рычаг вниз.

Вентиляционная система на борту космического корабля была последним средством борьбы с пожаром. Она выгоняла наружу весь воздух из жилого отсека, лишая огонь необходимого для горения кислорода. А из-за высокой опасности пожара в замкнутом пространстве система обладала высоким быстродействием, так что целая палуба лишалась атмосферы в течение минуты.

— Нет! — с ужасом и яростью заорал предводитель захватчиков.

Его руки взметнулись к Эрику в тщетной попытке остановить движение рычага. С кончиков пальцев сорвались стрелы белого огня.

Пульт управления, рычаг, электронная схема и полметра композитной стены мгновенно выгорели дотла. В стороны брызнули капли расплавленного металла и полетели обломки пылающего композита.

Эрик завопил от боли, вся его правая рука обгорела до самых костей. Нейронаноники отреагировали незамедлительно и ввели анестезирующую блокаду. Но шок был настолько силен, что Эрик потерял сознание, а очнулся только благодаря стимулирующей программе. В затуманенном мозгу возникла медицинская схема. Красные символы требовали немедленного введения лекарств. И рядом мерцал тревожный огонек, предупреждающий о резком падении давления.

Воздух вырывался из кают-компании с воем рыдающей баньши. Тонкие слои дыма, образовавшиеся у потолочных вентиляционных решеток, свились в бешено крутящийся вихрь и мигом вылетели в воздуховод. Пришельцы заметались в панике, цепляясь за поручни и друг за друга, а их облик стал меняться, словно зарябило изображение в неисправном АВ-проекторе, — наложенный образ больше не мог скрывать подлинные тела людей, в которых они вселились. Ксеносы боролись изо всех сил, но непреодолимая сила увлекала к потолку. Один из чужаков вывалился из люка нижней палубы, беспомощно пролетел через весь зал и врезался в решетку. Под напором воздуха он так и остался там, корчась от боли.

Еще один оторвался от поручня и тоже понесся к решетке. Оба отчаянно старались сопротивляться, но быстро поняли, что это бессмысленно. Наружный вакуум вытягивал воздух с чудовищной силой. Ксеносов засасывало прямо сквозь узкие прутья решеток. Острые края, прорвав одежду, стали продавливать плоть. На какое-то время их тела окутались голубыми и алыми искрами, отдаляя неизбежный конец, но давление оказалось сильнее, и призрачные огоньки быстро угасли. Металлические полосы врезались в тела, вырывая целые куски плоти. Из сотен порванных кровеносных сосудов брызнула кровь, между ребрами показались вываливающиеся внутренности.

Эрик активировал программу выживания в вакууме, хранившуюся в памяти нейронаноников. Сердцебиение стало замедляться, мышцы и органы перестали действовать, уменьшая потребность в кислороде и таким образом увеличивая продолжительность жизни мозга. Он неподвижно повис на силиконовом шнуре, вытянувшись в сторону вентиляционного канала. Обуглившийся остаток его руки оторвался и ударился в решетку.

Из предплечья сочилась кровь.

Обрывки бумаги, одежда, инструменты, разнообразный мусор и личные вещи из кают и с нижней палубы пролетали мимо него, устремляясь к вентиляционным решеткам. Они могли бы заблокировать или хотя бы уменьшить отток воздуха, и тогда захватчики получили бы шанс отключить вентиляцию и вернуться в космоплан. Но дополнительные отверстия, прорезанные Эриком, свободно выпускали всю мелочь наружу. Из душевой кабины через открытую дверь вырвалась рваная лента воды и тоже устремилась к ближайшему отверстию.

Шумный поток воздуха начал ослабевать.

Затуманенный болью взгляд Эрика остановился на предводителе захватчиков. В разбушевавшемся микрошторме он из полуобнаженного людоеда превратился в коренастого сорокалетнего мужчину, одетого в рубашку и рабочие брюки. Чужак вцепился в поручень в двух метрах от Эрика, немного не доставая ногами до ближайшей решетки вентиляции, и его одежда яростно хлопала под натиском воздуха. Он сыпал ругательствами и проклятиями, широко разевая рот, но звук тоже уносило ветром. Его рука была окутана кровавым сиянием, так что просвечивали даже кости. С губ и из носа срывались струйки слюны и слизи и, смешиваясь с кровью и мусором, быстро исчезали в отверстии. Поток выделений окрасился в розовый цвет, потом стал багровым.

Свечение вокруг руки уменьшалось вместе с давлением и шумом бушующего воздуха. Ошеломленный взгляд уставился на Эрика, а на поверхности глаз стали вскипать пузырьки слез. С каждым ударом сердца из носа вылетали мелкие кровяные шарики.

Последние молекулы воздуха покинули кают-компанию.

Давление исчезло, и Эрик стал медленно поворачиваться на шнуре. Нейронаноники выдавали медицинский график его физиологического состояния в виде однородно красной статуи, и только предплечье правой руки оставалось угольно-черным. При каждом обороте его взгляд скользил по кают-компании. Эрик видел остававшихся в живых пришельцев, продолжавших барахтаться среди мусора в жутковатой тишине. Трудно было определить, кто из них еще действительно жив. Трупы — два, жутко изуродованные — парили над полом и сталкивались с теми, кто пытался добраться до люка в полу. И мертвые, и живые истекали кровью из полопавшихся от колоссального перепада давления сосудов. Они как будто в замедленной съемке вели причудливый матч по борьбе, где наградой служил люк в палубе. Жуткое зрелище. Наконец эта картина скрылась из поля его зрения.

При следующем повороте копошения было уже меньше. И лица захватчиков — Эрик помнил их даже без обращения к нейронаноникам — начали меняться. Движения становились все медленнее, как будто в механоидах заканчивался запас энергии. Замерзающая жидкость затуманивала вакуум. Эрик понимал, что часть этой жидкости его собственная. Красная. Очень красная.

Поворот.

Целенаправленной деятельности в кают-компании больше не наблюдалось. Лишь изредка шевелились комки мелкого мусора.

Поворот, еще поворот. Краснота с мрачной величественностью заката стала покрываться серым налетом.

Поворот.

«Илекс» и восемь его собратьев выстроились в стандартное оборонительное кольцо шириной в две с половиной тысячи километров. Их искажающие пространство поля протянулись наружу, исследуя распределение масс и структуру окружающего участка пространства. В их своеобразном восприятии Лалонд представлялся глубокой шахтой, пробитой в однородности космоса и излучающей слабые гравитационные потоки, которые удерживали три небольших спутника и Кеньон, как сам Лалонд удерживался на орбите вокруг яркой бело-голубой звезды. Межпланетное пространство лучилось солнечной и электромагнитной энергией; пояса Ван Аллена, окружающие планету, сияли, будто лучи света на крыльях ангелов. Космические корабли и космопланы, присутствующие на орбите, выделялись на ткани пространства-времени плотными сгустками, пульсирующими электрическими и магнитными потоками.