Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Через пять дней капитан «Ниобеи» доложил, что в радиусе ста километров от Шустера не обнаружено никаких несанкционированных человеческих поселений, а все замеченные в этом районе личности числятся в иммиграционном файле, составленном Дарси и Лори. Плотность местных животных была в пределах ожидаемых показателей, а это означало, что, если какая-то группа и скрывается в пещерах или других незамеченных убежищах, ради пропитания она не охотится. Следов семнадцати исчезнувших людей обнаружено не было.

По прошествии шести месяцев Абердейл с каждым днем становился все более похожим на поселок, а не на склад лесоматериалов. В первый же день Седьмая группа высадилась на берег, вооружившись лучевыми пилами из багажа и непоколебимой решимостью. Они свалили растущие у самой воды мейоповые деревья, очистили стволы, а полученные сваи забили глубоко в галечное речное дно. Нарезанные из толстых ветвей доски пошли на сооружение прочного настила. Лучевые лезвия значительно облегчали работу, проходя сквозь древесину, как лазер сквозь лед. Люди работали как роботы, обливаясь потом, собирали в единое целое полученные детали и сколачивали их, пока до заката не остался всего час. Но к тому времени они уже построили причал трехметровой ширины, выдающийся в воду на двадцать пять метров, со столбами, к которым, несмотря на течение, могли надежно пришвартоваться сразу полдюжины колесных судов.

На следующий день они выстроились в цепочку и разгрузили свои багажные контейнеры и чемоданы с поставленных один к другому судов. Добрая воля и дух товарищества помогали в тяжелой работе. А когда на следующий день корабли отправлялись в обратный путь вниз по реке, люди стояли на покатом берегу и пели свой гимн: «Вперед, Христовы воины». Громкие, звенящие гордостью голоса разносились далеко по извилистому Кволлхейму.

Площадка, расчищенная за последующие две недели, представляла собой широкий полукруг, охватывающий километр береговой линии с причалом посередине. В отличие от Шустера, в Абердейле каждое сваленное дерево немедленно обрабатывалось. Стволы и толстые ветви складывались в аккуратные штабеля, а оставшиеся ветки использовались как топливо для костров.

В первую очередь был построен общественный зал — уменьшенная деревянная копия транзитного общежития с крышей из дранки и метровыми стенами из сплетенных пальмовых листьев. В стройке участвовали все, и все на практике осваивали выведение углов, укладку стропильных балок, соединение «в шип» и «в лапу», чему не мог научить никакой дидактический курс плотницкого дела. Пищу обеспечивали частые охотничьи вылазки в джунгли, где при помощи лазеров и электромагнитных винтовок можно было раздобыть достаточно дичи. Кроме того, здесь росли вишневые дубы со съедобными плодами, напоминающими орехи, и ацилловые лианы с небольшими гроздьями ягод, похожих на яблоки. Дети ежедневно отправлялись на поиски продовольствия и на краях расчищенной площадки собирали шаровидные суккуленты. В реке, на отмелях, плескались стаи буроспинок, по вкусу не уступающих форели, по дну бегали мышекрабы. Все это составляло их небогатый начальный рацион, зачастую дополняемый привезенным в багаже шоколадом и замороженными и сушеными продуктами, но железных ограничений Шустера здесь не было.

Им приходилось учиться готовить на кострах пищу сразу для сотни едоков, строить печи из глины так, чтобы они не разваливались, и подвешивать на вертел тушки сейси и дандерилов (аналог газели), чтобы мясо хорошенько прожарилось. А также кипятить воду в двадцатипятилитровых канистрах.

Надо было научиться отличать жалящих насекомых, беречься от колючих растений и избегать ядовитых ягод, которые чаще всего выглядели совсем не так, как во вспомогательных курсах, загруженных в память. А еще найти способы крепко связывать бревна и обжигать глину так, чтобы она не трескалась. Какие-то ветви годились для плетения, и их приходилось немедленно очищать от коры; лианы можно было высушить, а потом использовать в качестве веревок и для плетения сетей. Плюс они учились рыть ямы для туалетов, причем таким образом, чтобы туда никто не падал (эта задача была возложена на привов). Получался длинный-предлинный список практических навыков, которые надо было освоить, поскольку они являлись необходимыми и просто полезными. В большинстве случаев люди справлялись.

После общественного зала пришел черед домов, расположившихся полукругом по краю поляны. Двухкомнатные хижины с нависающей над верандой крышей, поднятые, благодаря остаткам деревьев, на полметра над землей. Предполагалось, что со временем к ним будет прибавляться по комнате.

Сорок две из двухсот восемнадцати семей предпочли поселиться за пределами деревни, в саванне, начинавшейся к югу от реки, где джунгли постепенно отступали, сменяясь зарослями кустарника, а потом бескрайним морем зеленых лугов, протянувшихся до самых предгорий. Однородный пейзаж лишь изредка нарушался одиноким деревом или серебристой нитью узкого водного потока. Это были семьи, привезшие с собой телят и ягнят, козлят и жеребят, генетически подготовленных к многомесячной спячке; накачанные лекарствами, они перевозились в специальных оболочках. Все животные были самками, а осеменить их предполагалось замороженной спермой, проделавшей вместе с ними путь в триста световых лет от Земли.

Семейства Скиббоу и Кава тоже мечтали заполнить пустую саванну огромными стадами тучных животных. Пять недель они ночевали в палатке на краю джунглей, пока Джеральд и Фрэнк не построили им новый дом: четырехкомнатный бревенчатый сруб с каменным очагом и панелями солнечных батарей на крыше, обеспечивающих освещение и работу холодильника. Снаружи они соорудили односкатную пристройку и поставили частокол, а потом сделали запруду из серых камней на маленьком ручье, получив в результате водоем, в котором можно было помыться и постирать.

Через четыре месяца и три дня после ухода «Свитленда» они открыли семнадцать оболочек (три были украдены в космопорте). Животные спали, свернувшись в облегающей губчатой сумке, как в утробе, только к каждому отверстию были присоединены специальные трубки и провода. Пятнадцать животных успешно перенесли спячку: три жеребенка-тяжеловоза, три теленка, один бизон, три козленка, четыре ягненка и щенок немецкой овчарки. Это был неплохой результат, но Джеральд жалел, что не смог оплатить для них нуль-тау-капсулы.

Все пять членов семьи весь день помогали ослабевшим животным стоять и ходить и для ускорения восстановления поили витаминизированным молоком. Мэри, которая никогда в жизни даже не погладила животное, не говоря уж об уходе за ним, была покусана, потом облита мочой, а желтоватое молоко забрызгало весь комбинезон. Ночью она свернулась на своей постели и плакала, пока не заснула; это был ее восемнадцатый день рождения, но о нем никто даже не вспомнил.