Элизабет Бир - Грязный урок сердца

— Что заставляет тебя двигаться дальше?

— Я сам, — сказал Мертвец. — Моя месть.

Гейдж назвал это правосудием. Лзи спросила:

— Месть за твоего калифа?

Наивный человек мог бы принять его хрип боли за смех.

— За моих дочерей, — сказал Мертвец. — И за жену.

Лзи не знала, что сказать, и молчала так долго, что Мертвец встал и отошел.

— Это желание удерживает меня в живых и позволяет помогать другим.

Гейдж наклонил полированную голову. Она блестела в мягкой тропической темноте.

— Месть заставила меня стать гейджем, — признался он. — С тех пор я не встретил никого, кто мог бы меня остановить. И вот я здесь.

— Неужели это единственная действенная цель? Единственный способ создать для себя пространство в мире, а не служить… чьим-то капризам? — спросила Лзи. — Месть?

— Это плохая цель, — ответил гейдж. — Но по крайней мере есть к чему идти.

— Мне некого наказывать.

Даже родителей, которые ее бросили, поняла она. Как наказать тех, кто погиб, исчез? Но еще она поняла, что никогда бы не смогла стать достаточно хорошей, достаточно маленькой, чтобы заманить их домой. Потому что они погибли, исчезли.

— Все это ради семьи? — спросила Лзи и почувствовала, как сжались ее челюсти. — Знаешь, она была права. Это была единственная ее сила.

— Да, — тихо ответил гейдж, — знаю.

Он помолчал.

— Тогда более трудный вопрос. Кем ты будешь, если не слугой? — спросил у Лзи Мертвец. — Чего еще ты ищешь?

Лзи пожала плечами:

— Я не отказываюсь от службы. Я там полезна.

— Но к чему стремится твоя душа, кроме того чтобы быть полезной?

Света было достаточно, чтобы увидеть, как он переминается с ноги на ногу. Наступало утро.

— Вероятно, прежде всего я стараюсь понять, что именно ищу.

Он коснулся носа под вуалью, и она решила, что у него это соответствует улыбке.

— Напиши мне, когда найдешь.

— Ты не останешься?

Он пожал плечами.

Гейдж пошевелил широкими плечами, как будто расправлял свою рваную домотканую одежду. Лзи позаботится, чтобы благодарность императора за сапфиры в ее сумке включала и новую шелковую одежду для медного человека.

Он не повернул полированное металлическое яйцо, но у Лзи появилось ощущение, что он смотрит на Мертвеца… ласково?

— Не здесь, — ответил за напарника гейдж. — Он ищет… чего-то другого. — Он помолчал, глядя, как светлая линия ползет снизу по небу. — Ты можешь пойти с нами. Мы тоже своего рода… натуралисты.

«Он ищет дом, — подумала Лзи. — Что же важно — цель или путешествие и то, с кем ты его совершаешь?»

— Позвольте мне подумать, — сказала она, глядя, как в разбитом зеркале лагуны отразилось «Благополучное плавание».