Пол Андерсон - Долгая дорога домой [Долгий путь домой, У них нет мира]

— Хорошо, Браннох, — сказал он, — мы присоединяемся.

— Прекрасно! — Гигант как бы весь затрясся в безудержном восторге.

— Вы понимаете, конечно, — сказал Валти, — что это означает войну?

— Ещё что? — спросил Браннох, по-настоящему удивлённый.

— Война, которая как с нейтрализатором, так и без него может сокрушить цивилизацию обеих систем. Как вам понравится увидеть проционитов, заселяющих радиоактивные равнины Тора?

— Вся жизнь — игра, — сказал Браннох. — Если вы не подкладываете свинец в ваши кости и не метите карты, — а я то знаю, что вы это делаете! — вы увидите это! Хватит равновесия сил! Сейчас мы получим нейтрализатор, это позволит нам достигнуть самых вершин, если мы используем его правильно. Это не абсолютное оружие, но это его прообраз, — он закинул назад голову и разразился беззвучным смехом.

Отсмеявшись, он сказал:

— Отлично. У меня есть небольшая берлога в моих владениях в Африке. Мы займёмся там кое-какой подготовкой, — и, среди всего прочего, изготовим искусственный муляж тела Сариса — это для ищеек Чантхаваара. Я, к сожалению, не смогу сразу же покинуть Землю, иначе он заподозрит неладное. Достаточно во всём этом деле подсунуть им хотя бы отпечаток моего следа, чтобы меня обьявили персоной нон грата, лишённой благосклонности — и тогда за мной вернуться с флотом.

Ленгли почувствовал себя вытолкнутым наружу, на склон горы, где снег скрипел под ногами, а ясное чёрное небо было усеяно звёздами. Пар от дыхания белым облачком выходил изо рта, воздух был резким, холодным, тело непроизвольно задрожало. Марин прильнула к нему, как бы ища тепло, и он отстранился от неё.

Орудие.

Нет…, нет, неужели это нечестно по отношению к ней. Она была под действием гипноза, когда предала его, и собственной воли у неё было куда меньше, чем если кто-то заставил её поступать так, держа пистолет за спиной. Но все равно, он не мог смотреть на неё без ощущения нечистоты.

Корабль только что опустился на Землю. Ленгли поднялся по аппарели, прошёл внутрь салона, нашёл себе кресло и постарался не думать.

Марин страдальчески взглянула на него и отошла к другим. Пара вооружённых охранников, белокурые, с надменными лицами, очевидно, ториане, застыли у входа.

Сариса отправили в какое-то другое место. Он не был совершенно беспомощным, но единственным возможным действием, доступным ему, было — разбить корабль — и Браннох, кажется, это понимал.

Горы провалились вниз. Мелькнул слой облаков, пронизанных солнечными лучами, и они оказались за пределами атмосферы, огибая планету и направляясь к центру Африки.

Ленгли размышлял, чем ему придётся заниматься оставшуюся жизнь. Вполне возможно, Браннох отправит его в какой-нибудь землеподобный мир, как обещал, — но это, очевидно, будет далеко как от его цивилизации, так и от Солярной культуры — мир, носящий ещё следы первоначального освоения. Трудно себе его представить. Ладно…

Он не станет свидетелем войны, но всю жизнь его будут преследовать видения вспоротого неба и миллиардов горящих, летящих, выпотрошенных, вдавленных в землю человеческих существ. А что он ещё может сделать? Он попытался и ошибся… Неужели это все?

Нет, — сказал он себе.

Но я не спрашиваю тебя о трудностях.

Никто не спрашивает человека перед рождением, но он должен сам прожить свою жизнь.

Я пытался, говорю я тебе!

Был ли ты твёрд в своём упорстве? Обдумай это!

Что я могу сделать?

Ты не должен сдаваться.

Время шло; с каждой минутой ближе к смерти, печально размышлял он. Африка сейчас была на дневной стороне, но корабль Браннох не шёл на посадку. Ленгли подозревал, что ему мешает кое-что: то ли отсутствие разрешающего сигнала, то ли воздушный патруль. У него был обзорный экран, и он заметил широкую реку — очевидно, Конго. Аккуратные плантации выстроились ровными квадратами так далеко, насколько он мог это видеть. По территории континента был раскиданы средних размеров города. Корабль избегал их, летя низко над землёй до тех пор, пока не достиг небольшой группы полусферических зданий.

— Ах, — сказал Валти, — административный центр плантации — весьма гениально. Я не сомневаюсь. Но под землёй — мда…

Участок пыльной земли сдвинулся, открывая металлическую окантовку шахты, и корабль опустился в ангар. Ленгли проследовал за остальными и оказался в простой комнате. И в конце прохода — большое помещение, а в нём — обслуживающее оборудование и бак.

Ленгли осмотрел бак с неподдельным любопытством. Это была большая штука — стальной полуцилиндр футов около двадцати в диаметре и пятидесяти длиной, смонтированный на антигравитационной платформе. Кроме бака на ней были установлены громоздкие баллоны с газом, компрессоры, двигатели, путаница труб и манометры, рассчитанные на давление, которое, как он перевёл, было около тысячи атмосфер. Потрясающая штука, которая… результат силовых полей или успех современной металлургии? Все приспособления были громоздкими, машины работали под нагрузкой, из бака раздавались какие-то звуки, как будто там находилось нечто живое.

Браннох вышел перед своим экипажем и весело помахал рукой. Его триумф придал ему почти мальчишескую непосредственность.

— Тримки, он здесь! — сказал он, — мы их всех переловили!

Скучный микрофонный голос холодно произнёс:

— Да… Теперь ты уверен, что не было ловушек в том мест, где ты высаживался, что к тебе не приставили трассер, что каждый из них тоже полностью проверен?

— Конечно, — весёлость Бранноха мгновенно испарилась, он резко помрачнел. — Если только вы не «засветили» свой бак.

— Мы — нет. Но после прибытия мы провели инспекцию. Небрежность управляющего плантациями, которого вы назначили, — весьма прискорбна. На прошлой неделе он приобрёл пару новых работников для фермы и не предупредил их относительно того, что они не должны интересоваться нашей деятельностью.

— Что там — плантационные рабы! Они никогда не видели ничего особенного.

— Вероятность разглашения мала, но существует, поэтому необходим постоянный контроль. Ошибки должны быть исключены, а вы обязаны приказать управляющему подвергнуться пятиминутному нейрошоку.

— Послушай, — Браннох от изумления открыл рот. — Майра служит мне уже пять лет и делает это старательно. Достаточно просто внушения. Я не хочу…

— Ты должен.

Некоторое время Браннох стоял молча, вся его мощная фигура выражала протёс, неповиновение. Затем будто бы нечто извне вошло в него, он пожал плечами, горько улыбнулся.

— Ладно. Только так, как вы говорите. Сейчас не время с этим возиться, достаточно других дел.

Ленгли почувствовал сильное умственное возбуждение, вяло ползущие мысли рванулись галопом, хотя ощущение поражения и эмоционального истощения ещё владело им.