Кларк Смит - Затерянные земли [сборник litres]

– Да, этим бы людей и обманули, – согласился Гадерион. – Ведь Малигрис всегда был гением притворства и обмана. Но среди нас есть один, кто может увидеть правду. Это Маранапион. Сейчас он с помощью глаза циклопа разыскивает своего заклятого врага – Малигриса.

Тут Маранапион вздрогнул и вышел из транса. Он поднял взгляд блестящих глаз на Гадериона, но взгляд его был непроницаем.

– Я видел Малигриса, – сказал он, поворачиваясь к колдунам. – Много раз я наблюдал за ним таким образом, думая узнать какие-нибудь секреты его волшебства. Я следил за ним в полдень, вечером на закате, беспросветной тоскливой ночью… Он всегда сидит на огромном троне из слоновой кости в высоком зале своего замка, будто медитируя. Его руки всегда цепко держатся за подлокотники, немигающие глаза его все время смотрят сквозь оконное стекло на небеса, где появляются лишь звезды и облака. Таким он остается уже тринадцать месяцев. И каждый день его чудовищные слуги приносят ему еду и питье, а через некоторое время уносят все нетронутое. Я никогда не видел ни малейшего движения его губ или тела. Вот почему я полагаю, что Малигрис мертв, а гниению и разложению он не подвластен благодаря огромной силе своей черной магии. И хотя сейчас он мертв, его могущество страшной грозовой тучей висит над Посейдонисом.

Опять подземелье погрузилось в безмолвие.

Почти незаметное выражение торжества появилось на лице Гадериона, ведь он хотел освободиться от власти Малигриса.

Среди двенадцати колдунов не было никого, кто желал бы верховному магу добра или не боялся бы его, и поэтому они восприняли сообщение о смерти владыки всех королей и колдунов радостно, но все же с недоверием. Некоторые сомневались, полагая, что Маранапион ошибается, а благоговейный страх перед верховным магом отражался, как в темных зеркалах, на лицах всех двенадцати колдунов. Маранапион, который ненавидел Малигриса больше остальных, так как последний своей магической силой и колдовским искусством превосходил его, стоял в стороне с непроницаемым выражением лица.

Король Гадерион внезапно сказал:

– Не ради праздности собрал я вас здесь, о колдуны Сарана, но ради дела. Воистину, может ли мертвый волшебник угнетать нас? Здесь есть какая-то тайна. Нужно действовать осторожно, потому что природа магии Малигриса еще не разгадана. Я созвал вас с тем, чтобы сильнейшие из вас вместе с Маранапионом подумали, как разоблачить этот обман и доказать всем людям и демонам, что верховный маг мертв.

Несколько минут двенадцать колдунов о чем-то совещались и спорили. Те, кто больше всех боялся выступить против Малигриса, стали умолять Гадериона отпустить их. В конце концов из двенадцати остались семеро.

На следующий день по всему острову Посейдонису распространился слух о смерти владыки всех королей и колдунов. Многие не верили этому, так как вера в могущество Малигриса была словно выжжена в душах людей каленым железом. Хотя кое-кто и вспоминал, что в течение прошлого года совсем немногие видели верховного мага, и он, казалось, никого и ничего вокруг себя не замечал, не произносил ни слова, а лишь пристально смотрел в окно, будто думая о вещах, скрытых от других.

Потом некоторые стали утверждать, что Малигрис медитирует и скоро очнется. Другие же, напротив, говорили, что он умер, а выглядит, как живой, благодаря чарам и заклинаниям. Но никто из людей не осмеливался проникнуть в высокую башню мрачного замка, власть Малигриса над Сараном оставалась непоколебимой.

Среди тех пяти волшебников, которые, убоявшись бороться против Малигриса, попросили у Гадериона позволения уйти, были два брата, Нигон и Фастул. Теперь же, когда все вокруг говорили о смерти верховного мага, они набрались храбрости и решили бороться против его могущества.

Братья, стыдясь своей былой нерешительности и желая восстановить хорошее мнение о себе в глазах остальных семи волшебников, задумали весьма дерзкий план.

Когда безлунная ночь вторглась в город, принеся с собой неясный свет мерцающих сквозь облака звезд, Нигон и Фастул пробрались к холму в самом центре Сарана, где Малигрис в незапамятные времена воздвиг свой страшный замок.

Этот холм густо зарос кипарисами, хвоя которых даже на солнце оставалась тусклой и черной.

Поднимаясь по лестнице, Нигон и Фастул съежились и задрожали от страха, когда сильный порыв ветра угрожающе качнул навстречу им какой-то сук. Капли дождя казались им плевками демонов, отовсюду доносились отвратительные стоны и визг.

Огни замка мерцали за качающимися ветвями деревьев и, казалось, удалялись по мере того как братья поднимались все выше и выше по ступеням лестницы. Не единожды Нигон и Фастул уже пожалели об этом своем столь безрассудном поступке. Наконец, без каких-либо помех они добрались до главного входа. Двери были распахнуты настежь, разливая в темноту спокойный неяркий свет.

Братья решили, что лучше всего им войти в замок, не таясь. А если бы кто-нибудь стал спрашивать их, за чем они пришли, то они бы ответили, что хотят узнать у Малигриса, кто является самым правдивым прорицателем на острове.

Внезапно налетевший с моря ветер завыл, словно стая демонов. Он швырнул в лицо братьям полы их собственных накидок. Стоило им переступить порог замка, и они уже не слышали визга бури и не ощущали бешеного натиска ветра. Сделав всего лишь шаг, они словно очутились в мешке, так там было тихо.

Братья огляделись и увидели кариатид из черного мрамора, мозаику из драгоценных камней и огромное количество фантастических гобеленов, а воздух был пропитан сладковатым запахом смерти и тлена. Их охватил невольный трепет при мысли о том, что Малигрис действительно мертв. Но видя, что вход в замок никто не охраняет, колдуны приободрились и продолжали подниматься в башню замка по мраморной лестнице.

В ярком свете ламп и факелов братья разглядывали бесценные сокровища. Столы из черного дерева, инкрустированные жемчугом и белыми кораллами, полотна серебристой парчи с искусными узорами, шкатулки, доверху наполненные великолепными украшениями, нефритовые и агатовые статуэтки богов. Все это добро собиралось веками, а сейчас лежало, небрежно сваленное в кучи, никак не охраняемое, как будто специально приготовленное для воров.

Разглядывая сокровища вокруг себя, Нигон и Фа-стул переходили из одной комнаты в другую, и никто их не останавливал и ни о чем не спрашивал. Так они добрались до зала на самом верху башни, где Малигрис обычно принимал посетителей.

Здесь, как и везде, двери были распахнуты настежь и лампы горели неистово ярко. Колдунам очень захотелось унести с собой из замка хоть малую толику виденных ими богатств. Братья осмелели: замок казался заброшенным. Теперь они полагали, что здесь никого, кроме мертвого мага нет, и поэтому вошли в зал без особых колебаний.