Оро Призывающий - Я убил Бессмертного [СИ]

— Ну, да, ну, да, — фыркнула Герда себе под нос.

Сенат одновременно превозносил этого Артура и… боялся его, что ли?

— Кто способен быть фанатом этого подлеца? — возмущение Сената кипело, и это отражалось на его физической форме — она тоже пузырилась и булькала, как горячий гудрон. — Даже само это место, тихое святилище, молчаливый мемориал памяти всех учеников Виссариона. Артур Готфрид явился — и вероломно превратил его в алтарь имени себя. Люди толпами шли сюда лишь затем, чтобы помолиться его гениальности, его смелости, его креативности… совершенно не обращая внимания на Нас.

Если честно, за столько часов этих россказней в Герде уже начал потихоньку просыпаться интерес к фигуре этого Артура Готфрида. Если хотя бы треть из того, что о нём сегодня сказали, правдиво… Он рисовался Герде былинным персонажем, авантюристом с дерзким орлиным взором. Дерзкий и непоколебимый, седые виски — у всякого мудрого мага должно быть немного седины — но тело крепкое и лицо молодое, ведь он был ещё и воином. В общем… интересная фигура.

Увы, но тот был мёртв, и уже очень давно. Артур Готфрид казался ей скорее сказочным персонажем, в которого будь она лет на десять младше, то по дурости могла бы влюбиться — а не реальным человеком.

Единственное, что её слегка смущало — так это фамилия мифического героя. Ясное дело, что это лишь совпадение, и парень всего лишь однофамилец той семьи, на костях которого строилось величие её отца. Но…

Уж слишком говорящей была фамилия «Готфрид» у неё дома. В семье даже была поговорка — «чуть не выйти замуж за Готфрида», в значении — едва не совершить роковую глупость, чуть не потерять всё. Её мать, Анна Крейн, однажды чуть не сделала это — и не уставала делать вид, как она рада тому, что всё сложилось иначе.

В общем, там, дома, фамилия «Готфрид» отдавала скорее убогостью, нежели крутизной. Но… почему бы и нет? Это даже давало Герде некоторую надежду. Если в одном мире у тебя всё плохо, то, вполне вероятно, в одном из бесчисленного множества других ты окажешься победителем. Может, и у неё самой не всё так однозначно?

— Ну, а раз Готфрид такой подлец и вероломный гад, — она снова поглядела на Сенат, — то какой смысл дальше его обсуждать? По-моему, тебе пора отпустить меня.

— Думаешь, Нам бы не хотелось, чтобы Виссарион просто отпустил Нас? — Сенат снова перестал колебаться аморфной массой и теперь просто глядел на неё, не моргая. Драматическая пауза затянулась на несколько секунд. — Он не сделал этого. Даже после Нашей смерти.

Герда страдальчески закатила глаза.

— Ты сказал об этом… дай-ка подумать… уже раз пятнадцать-двадцать.

Как будто Сенату было какое-то дело до её возражений.

— Но Мы не сидели на месте. Каждая новая душа, каждый очередной ученик Виссариона, сливающийся с Нами после смерти добавляли нам сил, знаний, могущества. И мы вновь и вновь пытались убить проклятого Архимага…

— Так ты и дальше дрался с ним? — Герда лениво приподняла одну бровь. — И после… смерти?

— Дрался? — Сенат снова всколыхнулся, словно густое чёрное желе. — Омерзительное слово, неуместное. Мы сражались с Виссарионом, и плодом Наших легендарных битв становилось падение целых цивилизаций, гибель могучих королевств…

Новое колыхание слово опустило Сенат вниз.

— Виссарион всегда одолевал Нас. Лишь Артуру Готфриду удалось победить в этом бою.

— И часто ты пытался? — Герде было плевать, но сидеть и молчать выходило ещё скучнее, чем пытаться вести хоть какой-то диалог.

— Раз в несколько столетий, — ответила тварь. На все вопросы, связанные с его излюбленными темами, Сенат отвечал сразу и охотно.

— Как-то слабо, — поморщилась Герда. — Низковат КПД.

— В Нас говорят тысячи сознаний, — Сенат понизил голос. — Каждый план действий следует обсудить, прийти к общему решению, которое устроит всех Нас. Поэтому Мы продумывали всё тщательно и долго.

Ясно. Да уж, с голосами в голове, наверное, непросто договориться — особенно когда их столько.

— Ладно, — Герда чуть напрягла тело — хватка Сената не ослабевала. — Что помощи от тебя я не дождусь — это я уже поняла. Но давай ты всё-таки меня отпустишь.

Сенат сейчас походил на старика, доживающего свою старость в глуши, бубнящего себе под нос и брюзжащего. Если в нем когда-то и была легендарная мощь, то сейчас оставалось лишь её подобие. В Герде же он видел… кого-то вроде далёкой внучатой племянницы, которая раз в пару лет приезжает проведать деда и послушать его россказни.

— Долгие годы, — снова набирая громкость, заговорил Сенат, — Мы были заперты здесь. Рушился этот город, рушился мир, его поглощал Туман — а Мы всё были лишены возможности поделиться с кем-то своей мудростью. Ничего не заставит Нас отпустить тебя.

Ну, нет. Ещё сутки фанфиков про этого Артура она явно не переживёт.

— Вас же там много, — девушка вновь попыталась вырваться из хватки твари. — Вот и говорили бы. Может, всё-таки…

Договорить ей не дал резкий звук, раздавшийся где-то неподалёку — как если бы в густом Тумане, окутывавшем это место, рухнул на землю гигантский валун. Вот звук стал громче — и из единственного просвета в Тумане вдруг вынырнула массивная каменная платформа. Герда округлила глаза.

Сенат тоже, кажется, ничего подобного не ожидал. Сотни его глаз отвернулись от Герды — впервые за всё время их разговора — и сейчас были прикованы к платформе с остатками огромной статуи на ней. Тварь угрожающе прижалось к земле, чем-то напоминая кота перед атакой.

На пару секунд повисла напряжённая тишина, а потом…

— Я же говорил, что это будет просто.

Бодрый мужской голос просто сочился уверенностью; худощавый и высокий тип в дешёвом бронежилете спрыгнул с платформы на каменный пол, сжимая в руках светящуюся сферу, и оценивающе огляделся по сторонам. За ним тихо спустились ещё трое Плутающих, и вовсе в каком-то тряпье; в отличие от первого, эти выглядели далеко не так уверенно.

— А вот и наша цель, — улыбнулся главный, глядя прямо на Герду. — Всё-таки я и правда избранный, и…

Он осёкся; кажется, только сейчас он заметил за Гердой ещё и Сенат.

— Так вы что… мои «спасители»? — фыркнула Герда.

Ну, разумеется. Отец не мог оставить этого просто так, он послал поисковиков. А может, и не отец — Вальтер и его демоны тоже могли подсуетиться.

Вопрос был риторическим, ответ очевиден. Вот только её мнения никто спросить не удосужился. Спасатели, как же… Герда уже давно поняла, что никто её не спасёт, кроме неё самой. И уж точно не этой толпе идиотов это делать.

— А ты сомневалась? — довольно хмыкнул главный, раскручивая в руке меч. — Твой отец желает, чтобы ты вернулась.

— Мне плевать, чего он хочет, — покачала головой Герда. — Я не пропала. Я сама ушла в Туман по своим делам.