JNBIM - Точка [СИ]

— Нет. Это не физически объект, а оптическая иллюзия. Никто точно не уверен, как это работает, но она не материальна.

— Уверены? — нахмурился Джамиль, рассматривая объект.

— Абсолютно, — соврал командир.

Эксперимент походил на самый первый с использованием робота. Только робот был немного другим, больше, на гусеничном ходу, а наверху сидел, зафиксированный Джамиль.

Постепенно аппарат приблизился к объекту и все, кто наблюдал за экспериментом, замерли. Как и в прошлый раз, вначале нервно вздохнули те, кто видел сферу. А затем раздался истошный вопль. Джамиль кричал, словно его резали на лоскутки, он всячески старался выбраться, но жесткая фиксация не давал этого сделать. Лишь миллиметр его ступни вошел в объект, когда оператор успел остановить робота и задал ему обратный ход.

— Свяжись с Землей быстро! — рявкнул Алекс начальнику станции, но в этом не было необходимости, тот уже быстро бежал в сторону центра связи станции.

— Значит нога в порядке? — спокойно, словно не было только что гневной тирады со стороны Михаила, спросил мужчина с Земли.

— Она не в порядке! Боль такая, что без обезболивающих он кричит не переставая.

— Физические повреждения можете зафиксировать?

— Что?!

— Боль может быть фантомной, я понимаю, что паника из-за сложившейся ситуации заставляет вас горячиться, но подумайте сами. Вы зафиксировали хотя бы одно физическое нарушение ноги?

— Она покраснела.

— Возможно это самовнушение.

— Что!? Как человек может разумом заставить ногу вздуться и покраснеть?

— В любом случае мы видим лишь один возможный вариант развития событий. Потерпевшего необходимо доставить в лазарет.

— Как!? Как мы это должны сделать, он ехал с закрытыми глазами, он не знал…

— Как раз таки он знал. Наш мозг великолепно ориентируется в пространстве. Он видел этот объект и знал, как далеко он находится, он знал, куда он едет и с какой скоростью. Мы предполагаем, что он внушил себе, что его нога проникает в объект и происходит ее повреждение.

— И как же мы должны заставить его перестать верить? — Михаил осекся, догадавшись сам.

— Необходимо лишить его сознания, — все равно сказал мужчина с Земли.

— Но…

— Если это физическое повреждение, то на корабле нет необходимого оборудования, чтобы помочь потерпевшему. Если же это не физическое, он спокойно пройдет сквозь объект, когда будет без сознания…

— Шахта 18А достигла предельной глубины, — доложил сотрудник.

Михаил развернулся в кресле и посмотрел из-под очков:

— Объектов не обнаружено?

— Нет.

— Ну и ладно, начинайте тогда возведение нового купола, согласно расписанию.

— Есть, — сотрудник развернулся и направился к выходу.

Михаил уткнулся в экран, вновь стараясь вникнуть в документ, но почувствовал, что подчиненный не вышел. Начальник станции удивленно поднял глаза, и его челюсть непроизвольно отвисла.

— Все-таки динамика, — прошептал Михаил.

Подчиненный стоял перед загородившим проход объектом.

— О чем ты хотел поговорить? — Алекс оперся на стенку и скрестил руки на груди.

— Я бы хотел рассказать вам о моей миссии, — Валентин примиряюще улыбнулся.

— Думаю уже поздно. Если твои сведения и могли нам помочь, то уже слишком поздно. Объекты теперь появляются каждый день, передвигаться по станции становится все труднее. Говорить надо было тогда, месяц назад, когда мы только прибыли на эту чертову станцию.

— Вы, как и я солдат, Алекс. Вы должны понимать, что мы люди подневольные. На тот момент ситуация мне не казалась настолько опасной, чтобы нарушать приказ. Джамиль после эксперимента быстро шел на поправку, объекты перестали появляться, нарушение приказа стоило бы мне карьеры в лучшем случае и тюрьмы в худшем.

— Но теперь ты понял, что тюрьма далеко не худший вариант, по сравнению с перспективой быть замурованным в воображаемых глыбах, — грустно ухмыльнулся Алекс.

— Теперь я думаю, что мы здесь все умрем и следовать приказам уже глупо, — француз не обиделся на едкую фразу.

— Почему мне, а не начальнику станции?

— Я чту субординацию. Если вы посчитаете нужным, то сможете доложить и сами, — Валентин хитро улыбнулся.

— Выкладывай уже.

— Меня не просто так назначили в вашу группу. Видите ли, я синестет.

— Кто? — Алекс удивленно приподнял бровь.

— Синестет — это человек, который иначе реагирует на внешние раздражители. Проще всего это понять, если я описываю, что цвета и формы того что я вижу, я так же и слышу.

— Ты псих что ли? — еще больше удивился Алекс.

— Нет. Синестезия это не психическое отклонение, а нарушение работы мозга. Я прекрасно знаю свои особенности и адекватно их оцениваю.

— Ну и зачем тебя послали с нами?

— Было предположение, что разница восприятий объектов позволит точнее определить их природу.

— Но зачем это нужно было скрывать от меня изначально? Ну, сказал бы ты мне, что слышишь цвета или, что там ты делаешь.

— Потому что я изучал не только объекты, но и их воздействие.

— А… — наконец понял Алекс.

— Я изучал, будут ли по разному звучать люди, что не видели объекты и что их видели. Люди что видели их давно и что видели их недавно. Если бы я рассказал об этом, то нарушил бы чистоту эксперимента.

— Хм, — Алекс задумчиво почесал подбородок, — в общем, я тебя понимаю, это многое ставит на свои места. Но зачем ты мне все это говоришь сейчас?

— С самого начала моего прибытия я слышал шум, исходящий от объектов. Обычно я очень легко могу описать, как звучит то, что я вижу, но не в этом случае. Чем больше я его слышал, тем больше мне казалось, что это… Речь.

Алекс закашлялся от удивления, а потом переспросил:

— Речь?

— Да, мне кажется, что это речь, я могу разобрать интонации, но не слова и их смысл. Система вентиляции, что обеспечивает нас кислородом, работает слишком шумно.

— Погоди. И ты хочешь, чтобы мы остановили работу системы, ради того, чтобы ты смог разобрать звуки, что ты слышишь из-за нарушения в работе твоего мозга?

— Я понимаю, что это поставит под угрозу нашу жизнь. Поэтому предлагаю сделать это, когда уже будет очевидно, что шансов на спасение нет.

Михаил стоял зажатый между двумя, как ему казалось, сферами. Почти вся комната в его представлении была заполнена объектами, оставался лишь небольшой проход, через который начальнику станции удалось протиснуться к рубке связи.

— Мы видим, что почти все камеры станции передают помехи. Можем ли мы предположить…

— Можете! Мы здесь умираем! Мы не можем передвигаться по станции, свободного пространства почти не осталось. Нам не удается сменить кассеты воздушной системы!