Крейг Оулсен - Обратный процесс. Реки крови [litres самиздат]

– Довольно странное обстоятельство.

– Согласна, это было не логично, но конечно же я не могла с этим ничего поделать. Честно признаюсь, порой я считала, что познания руководства гораздо масштабнее, видимо они хотели, чтобы мы так думали, на самом деле же они сами оказались в затруднительном положение из-за невообразимости достичь хоть каких-то положительных результатов с вакциной, но это уже не важно.

– Как ты пришла к таким выводам?

– Будь вакцина доступна, разве было бы всё так плохо. Но я не много ни об этом…

– Если ты сожалеешь о том, что провела несколько лет в замкнутом пространстве, и из-за этого не сумела увидеть родных в их последние часы сознательности, то боюсь, что ты, будучи среди родных думала бы с точностью да наоборот. Видеть, как тебе любимые люди теряют рассудок, так себе зрелище. Даже если бы ты пережила тяжелые утраты, то тебе пришлось выживать в полностью анархичном мире, где всюду поджидает смерть от себе подобных, или же смерть от голода, а может даже от военных, которые продержались чуть дольше гражданских. Пускай будет так как случилось, не жалей о принятых ранее решениях.

– Я не жалею, просто становится очень грустно, когда я представляю, как им было тяжело без моей помощи.

– Нам тоже тяжело без помощи родных и в отличие от них, мы страдаем.

По истечению короткой паузы Сара решила сообщить о приеме пищи.

– Тебе необходимо поесть. Ты что будешь? Тушёнку или… – перебирая банки из рюкзака Джеймса говорила она и так как ничего другого не нашла, улыбаясь продолжила. – Или тушенку?

– Не стоит переводить продукты на меня.

– Ты отличный собеседник, по крайне мере лучший за последние несколько лет…

– Как приятно это слышать.

– Тем не менее ты будешь есть, я настаиваю.

Открыв металлическую банку, Сара сначала распределила её составляющее между питомцами, а затем вскрыла следующую и с особой осторожностью приступила к кормежке Джеймса из ложки, найденной всё из того же рюкзака. Лежа в тяжелом состояние на листьях, он через силу проглатывал подаваемую еду, при это кряхтя и изредка кашляя. Спустя немного времени, он сделал вид, что наелся и тогда она сама приступила к поеданию консервированной продукции.

– Ты пыталась выбраться из леса?

Ей с трудом удавалось сдержать зверский аппетит, еда казалось безумно вкусной, иногда она старалась съесть как можно больше, порой даже не пережевывая её, но в момент вопроса от Джеймса, Сара будто очнулась, притормаживая бойкое желание насытиться.

– Существовал сдерживающий меня фактор, но я всё равно искала кратчайший путь из леса. Чем дальше я уходила от пещеры, тем чаще оставляла метки на деревьях. По ним же я возвращалась обратно и на следующий день шла в противоположном направление, исследуя всю ближайшую местность я продвигалась лишь в светлое время суток. Ка ты понимаешь лес не собирался заканчиваться, поэтому я продолжила уходить всё дальше и дальше, не единожды я оказывалась на грани суицида от безысходности, так как выход отсюда казался не возможным. Теперь, когда меня ничего здесь не держит и после твоей кончины, ты уж извини за правду, появится компас и карта, а также запас долгохранящийся еды, я смогу выбраться из этого проклятого леса.

– А что дальше? Бессмысленное блуждание по мертвым городам? Или же пойдешь по моему примеру и осядешь в глухой деревне? Кстати я могу обозначить на карте место поселка Дэна.

– Думаю, мне это не пригодится, у меня есть свой план.

– Для умирающего не должно быть секретов, давай, колись.

– Я знаю где находится штаб.

– Да? Ты хочешь отправится именно туда?

– Я попытаюсь.

– Почему я слышу пессимистический настрой?

– Есть нюанс. Он находится на острове и этот остров носит название, Гренландия.

– Черт, это же очень далеко от нас.

– В этом и заключается трудность.

– Хорошо, допустим, ты каким-то чудом попала туда, что дальше?

– Из главного управления контроля, можно связаться с любым бункером, а их, на сколько я знаю, не малое количество, наверняка кто-то выжил.

– Если бы я мог поаплодировать, то тут же так и сделал. Твои перспективы вдохновляют, другой на твоем месте опустил бы руки и мертвым грузом тихо и бесцельно жил до самой старости, а ты… ты не такая. Кажется, я во второй раз влюбился, – с сарказмом заявил Джеймс и тут же раскашлялся.

– Видимо температура повышается, иначе я не могу объяснить бред, который ты несешь.

– Да, наверное, ты права.

– Я серьезно, тебя необходимо поспать.

– А что, уже ночь?

– Уже вечер.

Сара приступила к благоустройству нового места для сна и как только всё было готово, Джеймс задал очередной вопрос.

– Мне до жути интересно, скажи, это же ты засыпала воздушные шахты?

– Да, я хотела их выкурить из-под земли, чтобы убедится жив ли тот мальчик.

– У тебя получилось его увидеть?

– Со временем они стали практически жить на поверхности, и да, как оказалось они не съели мальчика, а наоборот, приобщили к себе. Меня как ученого, это озадачило, я была в замешательстве, ведь он отличался от них, был умнее, и они не трогали, не обижали его, а порой почитали, представляешь? Небольшие познания в речи мальчика, видимо были утеряны в силу нулевой практики, поэтому мне пришлось искать иной способ убедить его покинуть это место. Но для начала необходимо было подобрать момент для встречи тет-а-тет, для этого я множество раз наблюдала за ними, пыталась проработать план действий, но всегда, всегда он оказывался вблизи от моих коллег-деградантов. Я боялась, очень боялась, что при обнаруженье не смогу убежать от них и в итоге это приведет к еще более плачевной ситуации, теперь тебе понятно почему я оттягивала момент отбытия из леса до последнего.

Из-за отсутствия света в вечернее время, свет не попадал в лоно пещеры по этой причине они не видели лиц друг друга, но всхлипы Сары слышались по мере рассказа всё чаще и чаще, и Джеймс, спустя минуту молчания не нашел ничего другого, кроме того, как сказать.

– Прости меня Сара, прости за всё.

Эти извинения давали ей окончательно понять причастность путешественника к смерти мальчика. Дабы не выказывать всю трагичность момента она решила не отвечать, безуспешно абстрагируясь от пагубных мыслей всего насущного.

Молчание обоих, за исключением обезвоженных кашлей Джеймса, продолжилось менее часа, после чего путешественник с еще более больным тоном вновь заговорил.

– Сара, я знаю, что ты не спишь, и понимаю, что сейчас не лучший момент, но я хочу попросить об одолжение.

– Проси, о чем угодно Джеймс, если это в моих силах, я сделаю.

– Пообещай, что ты не оставишь моих друзей и возьмешь их с собой, куда бы ты не направлялась, я очень прошу, не оставляй их.