Виталий Осокин - Аномалия

– Ты уверен в ней? – задал странный вопрос Алексей.

– В ком? – сразу не понял, о ком идёт речь, Семён.

– В Бэмби.

Семён усмехнулся.

– Если бы ты знал её. Это не человек, а высшее существо. Конечно.

До Шумково добрались, когда уже начинало темнеть. Был август. На небе сгущались тучи. На разбитом уазике местный житель крупный мужик с блестящей лысиной в белой кепке довёз до Молёбки за пятьсот рублей. Водила попался не очень разговорчивый. За время пути он задал только один вопрос:

– Туристы?

– Типа того, – ответил Семён.

Высаживая москвичей на краю деревни, водила поинтересовался:

– Знаете, у кого остановиться?

– Нет, – честно признался Алексей.

– Идите вон к тому дому.

Водитель указал на облезлый бревенчатый дом с чуть покосившимся забором.

– Там живёт Афанасьич. Спросите его. Он иногда принимает туристов на ночлег.

Москвичи пошли к указанному дому. Им открыл мужчина, изрядно поседевший, в тельняшке, с непослушной шевелюрой и усами. Он был похож на какого-то популярного австрийского певца.

– Нам бы Афанасьича, – обратился к нему Семён.

– Это я.

– Нам нужен ночлег, а завтра мы пойдём в лес, – сказал Семён.

– В зону, – уточнил Алексей.

Афанасьич поглядел на улицу и вздохнул.

– Что уж проходите, не на улице же ночевать.

Хозяин провёл москвичей в большую комнату и усадил за стол, а сам поставил чайник на электрической плитке.

– Тысячи за ночь хватит? – деловым тоном спросил Семён.

– Ух ты. Тысяча! – удивился Афанасьич. – Если не жалко. Что уж. Валяй.

Хозяин сел за стол к гостям. Алексей достал из сумки тетрадь и начал в ней писать.

– О чём пишешь? – спросил хозяин.

– О том, что с нами происходит.

– Типа дневник?

– Не совсем, для меня даты не так важны, главное описать самое важное, происходящее с нами.

– И про драку в поезде напишешь? – спросил Семён.

– Ты против?

– Пиши, чего уж. Только, кто это будет читать? Думаешь, напечатают твои каракули? – Семён иронично улыбнулся.

– Сейчас это не так важно. Можно публиковаться в интернете бесплатно. Не всё же делать за деньги.

– За деньги всё же приятнее, – заметил Семён.

– А вы здесь ничего не видали такого странного? НЛО? Или что-то в этом духе: шары, инопланетяне, явления необъяснимого характера? – обратился к хозяину Алексей.

Афанасьич пожал плечами.

– Не припомню. Может и видал.

– Чего?

– Ну, шары там или предметы непонятные в воздухе. Только не знаю, что это было. Инопланетяне? Или я просто был сильно пьян?

Семён засмеялся.

– А ты деловой, – недобро как-то заметил хозяин жилища, глядя на Семёна.

– А что? – Семён сразу прекратил смех.

– Да ничего. Я тоже когда-то был деловым. Я же по профессии штукатур-плиточник. У меня в Перми даже своя бригада была ремонтников. Денежки хорошие заколачивал. А потом бросил. Что-то торкнуло – не хочу и всё больше делать ремонты, а что дальше делать не знаю. Потом на фельдшера выучился: немолодой уже с молокососами под их смех. Взятку дал, чтобы диплом получить – плохо учился. Но так хотел переменить жить кардинально, на сто восемьдесят градусов, что ничего не могло меня уже остановить. И всё бросил, и сюда махнул в глушь лечить людей. Здесь народ дикий, неуклюжий, неприхотливый на нём лучше всего потренироваться на практике.

– И как практика? – поинтересовался Семён.

– Ничего. Правда, редко обращаются ко мне за помощью, предпочитают самолечение, траволечение и сорокоградусную терапию. Одно слово дикари. Вот про, что было бы хорошо написать. О том, как человек кардинально поменял свою жизнь. Разве это не чудо?

Алексей оторвался от своей тетради, посмотрел на Афанасьича.

– Это замечательный случай. Я о нём обязательно напишу. А как вас зовут, кстати?

– Никита.

Москвичи тоже представились.

Никита Афанасьич разлил чай в кружки и поставил их гостям.

– А покрепче чая ничего не найдётся? – спросил Семён.

Алексей осуждающе посмотрел на приятеля.

– Найдем, конечно же, что уж.

В комнату вошла красивая белокурая девушка в белой кофточке.

– А это Нина, племянница моя, – представил её гостям фельдшер.

За час уговорили бутылку самогона под разговоры за жизнь. Никита ушёл спать в сени, постелив гостям в избе. Нина недолго посидела с гостями, не притронувшись к спиртному, а потом ушла ночевать к соседке. Афанасьич сказал, что это её дом, а он лишь арендует его бесплатно за помощь в работе по хозяйству. Какой он хозяин, было видно по забору и другим признакам. Никита сказал, что Нине двадцать пять лет. Она живёт в Усть-Кишерте, где работает учителем начальных классов.

Алексей лёг на кровати у окна, а Семён у печки на диване. Из сеней доносился храп Афанасьича.

– Спишь? – спросил Семён.

– Нет.

– Как тебе Нина?

– Молодая девчонка. Милая.

– И всё?

– Зацепила она тебя.

– Есть такое дело.

– Слабоват ты, Сёма, на передок.

– Это не слабость, а естественное состояние нормального мужчины.

– А как же твоя, Бэмби?

– Это святое. Я же не всерьёз это всё, а только помечтать.

– Ты и мечтать? Это что-то новенькое. Я думал, ты суровый прагматик, а тут…

– Ничто человеческое мне не чуждо. Я удивляюсь, как ты можешь долго обходиться без женщины. Проститутками хоть пользуешься?

– Нет.

– Я так и думал.

– Это всё для меня не так важно. Ты думаешь, у меня женщин не было? Не было секса? Всё у меня было.

«Ишь, какой, – подумал Семён. – Зацепил его разговор о женщинах. Может быть, наступил ему на больной мозоль?» Потом он вспомнил про хозяина дома. Ему не спалось, поэтому он крутил в голове всякие дурацкие мысли, лишь бы о чём-то думать, когда не можешь уснуть. Этот Никита просто неудачник. Бросить дело и уехать сюда в жопу мира. Зачем? Устал? Все устают, но сдаются только слабаки. Разве у него не было моментов в жизни, когда опускались руки, и хотелось всё бросить? Да сколько раз. Он же не сразу стал таким успешным бизнесменом. В девяностые годы ему приходилось торговать на рынке шмотками, потом появились свои ларьки и палатки. На него наезжали бандиты, менты и налоговая инспекция. Два ларька у него сжигали. Его квартиру грабили дочиста два раза. Потом наступила хоть какая-то стабильность. У Семёна сложилось что-то вроде минибизнесимперии. Он имел несколько автостоянок в Подмосковье, три магазина электроники и две конфетных фабрики. Эти фабрики он получил в собственность путём рейдерского захвата, действуя в паре с одним высокопоставленным чиновником. Тот имел свою долю в этом бизнесе, которую потом Семён выкупил у него. Рейдерство штука, конечно, аморальная и незаконная. Семён ясно осознавал это и даже какое-то время переживал по этому поводу, но потом успокоился. Ведь, это настоящая естественная жизнь, где сильный пожирает слабого. Если бы он оказался на месте тех неудачников, у кого он забрал фабрики, его бы также кинули и всё отобрали другие более сильные люди.