Леонид Дюк - Теория поля

– Вот как? Это интересно! – Арсений будто бы встрепенулся от скучного разговора. Муса успел заметить его реакцию.

– Ты меня не понял. Сиддхи – не самоцель. Это лишь приятный побочный эффект для преданных адептов практики. На том уровне просветления прилежный ученик не воспримет их как награду. Он останется к ним равнодушным. Ты себе сейчас даже представить не можешь всю глубину предстоящего тебе духовного перерождения.

Услышав про предстоящую глубину духовного перерождения, Козырев вновь явно и откровенно заскучал. Бурхан понял, что может потерять ученика, так и не приобретя его.

– Хорошо, я расскажу тебе одну известную поучительную историю про двух братьев. Старший брат стал буддистским монахом и долгих двенадцать лет потратил на практику тантры. Когда он вернулся домой, младший брат попросил: «Пожалуйста, покажи мне, чему ты научился». Старший подвел его к реке, погрузился в глубокую медитацию и через некоторое время встал и пошел через реку по поверхности воды.

Младший брат быстро нашел лодочника, дал ему монету, переправился на другой берег одновременно со старшим и вновь обратился к нему с вопросом: «Скажи, ты двенадцать лет учился тому, что я смог сделать за пять минут?» Старший брат устыдился напрасно потраченного времени, вернулся в монастырь и впредь занимался только истинной самореализацией.

Это я к тому тебе рассказал, что на тернистом пути просветления возможны любые соблазны, правильно избежать которых поможет только мудрый наставник.

В этот момент Козырев уже полностью определился со своим решением. Он и так с самого начала был настроен скептически, а уж теперь поведанная Мусой нравоучительная история утвердила его окончательно. Он деликатно откашлялся и обратился к хозяину с почтительной речью:

– Уважаемый Муса Джи! Я в самом деле невероятно признателен вам за столь великую честь. Не знаю, правда, чем я заслужил такое высокое доверие с вашей стороны, вы ведь меня совсем не знаете. И потому я считаю, что злоупотребил бы вашей добротой, если бы согласился на это щедрое предложение. Но это не главное! – последнюю фразу Арсений произнес несколько громче, чтобы предвосхитить возражения несостоявшегося гуру. – Вы помните ваше же предсказание? Я считаю, что вот она, дикша! Посвящение в ученики. Та, что должна определить мою судьбу. Я не готов. Я считаю, что мы еще не расшифровали послание. И если я сейчас откажусь, то тем самым изменю предначертанное. Я не знаю, правильно ли я поступаю, но сейчас я так чувствую. Надеюсь, что вы меня поймете и простите.

Бурхан явно растерялся. Он и предположить не мог подобного исхода сегодняшней встречи.

– Я только что окончил университет, – продолжал тем временем юноша. – Меня ждет новая интересная работа. Мне хочется сейчас сконцентрироваться на этом. Я верю в науку и ей одной поклоняюсь! Она мой Бог, и в ней моя жизнь! Я ведь столько этому учился!

– Учился… – задумчиво повторил йогин. – Учиться можно разному и по-разному. Вот ты, Арсений, образованный человек по современным меркам. Как ты сам говоришь, окончил университет. Не последний студент в своем выпуске. Возможно, даже первый. Но кто бы ты был, если бы не родители, не школа, не вуз? Те, кто передали, вложили в тебя опыт поколений предков. Пойми, я ничуть не умоляю твоих личных заслуг. Ты все это правильно воспринял, осознал, впитал в себя. Теперь, я уверен, будешь развивать науку дальше и сам откроешь много чего нового и полезного. Всего того, что сможешь передать потом своим потомкам. В этом путь цивилизации.

А теперь представь… представь, что ты родился в другом месте и с пеленок в тебя вкладывали не современные физико-математические знания, а практики древних тибетских школ. А если не только ты, а и все вокруг тебя постигали бы исключительно одни лишь эти только знания? Как ты думаешь, эта гипотетическая, другая цивилизация сильно бы отличалась от нашей, теперешней? То-то и оно! Мы рабы наших представлений. Отрешиться от них, подняться над реальностью и узреть истину очень мало кто способен.

Арсений согласно кивнул.

– Ну ладно, – Муса Бурхан вдруг резко и внезапно подвел итог всей их встречи. – Спасибо тебе за откровенность. Я ценю прямоту и честность. Надеюсь, у нас еще будет возможность вернуться к этому разговору, а у тебя – шанс передумать. В любом случае я уверен, мы останемся с тобой добрыми друзьями, и я всегда буду рад видеть тебя рядом.

Козырев снова кивнул, простился с почтенным старцем и поспешно вышел на улицу.

Лаборатория Акименко размещалась в одном из зданий знаменитого на весь мир института, построенного еще при Сталине. Архитектурный ансамбль, состоящий из нескольких гармонично дополнявших друг друга корпусов, уютно расположился на Ленинском проспекте, посреди густой зелени старого парка. Территория института со всех сторон опоясывалась массивным забором с красивой кованой оградой и с не менее красивыми, внушительными воротами.

С трепетным волнением Арсений переступил порог кабинета первого в своей жизни начальника. Станислав Сергеевич оторвал голову от бумаг, искренне обрадовался и вышел из-за стола навстречу гостю.

– В отделе кадров был уже?

– Да, как раз прямо оттуда.

– Ну тогда поздравляю с присоединением к нашему дружному коллективу! Мы тут планируем один прелюбопытнейший эксперимент, вот ведь как, им и займешься! Пойдем, я тебя всем представлю!

Они вышли из кабинета, преодолели несколько метров по коридору и очутились в большом общем зале с высоченными потолками и огромными окнами, в котором просторно расположились на своих рабочих местах двенадцать сотрудников. С момента появления в институте Арсения не покидало ощущение некоторого декаданса, заметной запущенности некогда былой роскоши. Нет, вокруг было вполне чистенько и аккуратно. Но краска на стенах давно не обновлялась, местами облупилась, и даже кое-где бахромой свисали ее ошметки. На дубовом паркете пола отчетливо выделялись протоптанные сотрудниками дорожки, а дорогая мебель за долгие годы эксплуатации изрядно расшаталась и поистерлась. Приборы и установки были далеко не новыми, чувствовалось, что они поддерживаются в рабочем состоянии путем героических усилий инженеров, которые благодаря своей высочайшей квалификации и природной смекалке приноровились изготавливать разнообразные запасные части буквально из ничего, доставать их «из ниоткуда». При этом многие из отремонтированных и доработанных ими агрегатов по своим характеристикам даже превосходили изначальные заводские. Компьютерный парк отличался разнородностью. Козырев невольно отметил, что машины приобретались бессистемно, время от времени, при появлении необходимых средств.