Макс Вальтер - Смерть может танцевать 3 [СИ]

— Так ведь ты сам меня всему научил, — она никак не хотела понимать то, о чём я ей говорил. — Для чего тогда ты всё это делал?

— Для начала я хотел сделать так, чтобы ты могла себя защитить, — пустился я в объяснения. — Затем вышло так, что это стало для тебя профессией, но в последнее время ты ведёшь себя, как будто наслаждаешься смертью.

— Это не так, — покачала головой та, — я просто хочу, чтобы ты обратил на меня внимание.

— Оно и так полностью принадлежит тебе, — ответил я.

— Совсем не так, — вздохнула Лема.

— Мы уже миллион раз говорили на эту тему, — тяжело вздохнул я, — ну что за навязчивая идея в твоей голове?

— Ну что мне с собой сделать?! — вдруг разозлилась она. — Я не могу этим управлять. Да, мне двенадцать и ты смотришь на меня как на ребёнка, но я уже не маленькая. Я перестала ей быть ещё там, в нищем квартале, когда осталась одна и пряталась здесь, словно крыса. Ты думаешь, я не понимаю, что чувствую?! Думаешь, я могу спутать любовь к отцу или брату с любовью к мужчине?!

— Я не это хотел сказать, — странно, но девочка сейчас заставила меня почувствовать стыд.

— Ты именно это всегда и говоришь, — уже спокойно продолжила она, — а я, каждый раз, как тебя вижу, или случайно касаюсь…

— Ну, допустим, случайно ты ко мне не прикасаешься, — усмехнулся я, перебив Лему.

— Потерпишь, — фыркнула девчонка, — вот только каждый раз у меня становится горячо здесь, — она дотронулась рукой низа живота, показывая, где именно, — И я знаю, что это означает, такое к отцу, брату, или кем ты там себя считаешь — не чувствуют.

— Извини, я не знал, — пожал я плечами, — но через себя я тоже перешагнуть не могу.

— Я знаю, — тихо ответила она, — потому и не настаиваю. — Лема выдержала паузу и добавила, — Пока не настаиваю. Какие-то дебильные принципы были в вашем мире.

— Ну, уж какие есть, — усмехнулся я и завалился на тряпки, закинув руки за голову.

Лема тут же улеглась рядом и положила голову мне на грудь.

— Заткнись, — тихо произнесла она, едва я открыл рот, — давай просто полежим так.

Протез мы забрали ночью. Город спал и его улицы были пустыми. Выбрались мы из него так же незаметно, как и вошли. Теперь нужно было каким-то образом попасть на поезд и сделать это как можно менее заметно. Но нам, как всегда, повезло.

Тягач уже стоял на вокзале, в ожидании первых, утренних пассажиров, а может быть, такое было в порядке вещей, и он ночевал здесь каждый раз. Вполне возможно, что так и было, потому как сонный раб впустил нас с очень удивлённым лицом. Однако задавать вопросы, или уже тем более перечить — не решился.

Спустя примерно половину четверти, началось слабое движение, люди прибывали, чтобы отправиться по своим делам с первым рейсом. Кто-то ругался на раба, который нечаянно уронил поклажу, кто-то брёл с сонным видом к своему вагону.

— Пойду, скажу, чтобы сундук загрузили и билеты активирую, — сказала Лема и поднялась с дивана.

Я, молча, кивнул и продолжил наблюдать за происходящим в окно.

Вскоре два раба, пыхтя и напрягаясь, заволокли в вагон сундук, который сыто звякнул от резкой остановки об пол. Вытерев пот с лица оба тут же ретировались, и мы снова остались вдвоём, если не считать ещё одного раба на обслуживании. Лема тут же попросила у него вина и фруктов, а вскоре вагон качнулся, говоря нам о том, что поезд тронулся.

Поездка прошла более чем спокойно, никто к нам не заходил, никаких вопросов не задавал. У нас получилось. Мы смогли забрать деньги и тихо исчезнуть из столицы, теперь оставалось только добраться до логова контрабандистов и переправиться на остров.

Сейчас Лема укатила в город, чтобы приобрести свою повозку. От передвижения вместе с торговым караваном пришлось отказаться. Рано или поздно наши пути разойдутся и придётся переть этот сундук на своём горбу. Даже учитывая нашу прибавку к силе, которая была получена при помощи инъекции, это было очень тяжело.

Я ещё в поезде попытался приподнять его, и вышло это не очень просто. Пришлось напрягаться, чтобы оторвать один край от пола, а если учитывать, что у меня всего одна рука и со мной рядом девчонка двенадцати лет, то задача становилась практически невыполнимой.

Сейчас я сидел на этом сундуке подальше от лишних глаз, спрятавшись в чахлом кустарнике, что рос неподалёку. В голове крутились дальнейшие планы.

Выходило так, что у меня есть всего пара лет, чтобы создать хорошее боеспособное подразделение. Нет, времени было гораздо больше, но на него просто не хватит денег.

Самые большие затраты будут в первое время, затем всё сведётся только к закупке припасов. Можно, конечно, развести своё хозяйство, и я собираюсь это устроить, но в первую очередь мне нужны воины.

Я собираюсь сломать систему всего этого мира, уничтожить совет и кланы. Для такого обычный подход не прокатит, здесь нужны современные понятия ведения войны. И не те, которые приняты на вооружение в этом мире — мои, те, которые я впитывал в своей прошлой жизни. Той школе даже там, практически никто ничего не мог противопоставить.

Но они воспитывали одиночек, мне же нужно нечто иное, способное вести войну как в одиночку, так и группами. Я собирался позаимствовать школу специальных подразделений, тех самых, что могли выиграть любую войну небольшой группой. Такого этот мир ещё не видел и вряд ли будет к этому готов.

— Долго будешь здесь сидеть? — поинтересовалась Лема.

Она попыталась подойти ко мне незаметно, чтобы внезапно испугать и у неё это почти получилось. Ошибка была только в одном, она подкрадывалась со спины, с той стороны, откуда дул ветер. Её запах невозможно было спутать с кем-то другим.

Лема просто обожала ваниль и каждый раз использовала её после мытья, или просто в качестве духов. Однако не делала это слишком сильно, и когда первичный запах истончался, оставался лёгкий, приятный шлейф, который не возможно было спутать ни с чем.

— В следующий раз, следи за тем, откуда дует ветер, — усмехнулся я, — Помогай давай, чего встала.

Мы, пыхтя и упираясь, кое-как заволокли сундук в телегу. Затем я развалился в ней, а Лема уселась на место извозчика. Вскоре очертания города скрылись из виду.

Бодро цокая копытами, лошадка тянула повозку, которая прыгала на ухабах. Хорошо, что местный мастер догадался подвесить её на кожаные ремни, которые относительно мягко гасили эти удары.

Я лежал на сене, подсунув под голову мешок с крупой, и покусывал травинку, девчонка напевала под нос какую-то незатейливую мелодию. Идиллия. Спокойно было настолько, что я задремал.

Ближе к вечеру мы проехали мимо торговой стоянки, где уже горели костры, и готовилась походная еда.

Таких биваков по пути от города к городу можно было встретить на каждой дороге. Но они уже постепенно стали отходить, потому как их вытесняли постоялые дворы. Они были не везде и только-только входили в моду.